– Это хорошо. Судя по вашим словам, вы обвенчаны?
– Нет.
– Как медику, мне не следует такого говорить, но обращение к религии иногда помогает даже в самых тяжелых случаях... Подумайте об этом. Вы должны использовать каждый шанс.
Глава 17
– Что это ты какая-то дерганая? – спросил Наташу Сергей. – Подумаешь, пустяковая операция! Не думай о ней. Ну что ты бегаешь по комнате?
– Мне нужно поговорить с Аленой, – нервно ответила Наташа, скорее самой себе.
– Тоже мне проблема! Позвони, и все дела. Или вы поссорились?
– Это не телефонный разговор...
– Ну так съезди к ней в гости. Недалеко ведь.
Наташа не ответила. Как она могла оставить Сергея хоть на минуту, когда им так недолго оставалось быть вместе! Она почувствовала, что ее, что называется, зашкаливает: нервное напряжение росло, голова была готова лопнуть от вихря кружившихся в ней противоречивых мыслей. Мельком бросив на себя взгляд в зеркало, Наташа увидела искаженное лицо с размазанной косметикой, с безумными глазами. «Господи, и Сережа видит меня такой?! – молодая женщина проворно бросилась в ванную и начала приводить себя в порядок. – Я должна держаться, держаться ради Сережи, ради детей, ради мамы... Ради себя самой, наконец! – эта мысль была словно глоток свежего воздуха после нескольких метров под водой. – Что я смогу сделать для своих близких, если не способна буду контролировать даже собственные эмоции? Надо сжать сердце в кулак и делать, хоть что-то делать...»
Глядя на свеженькую, улыбающуюся жену, с улыбкой на лице выпорхнувшую из ванной, Сергей весело уточнил:
– Теперь все в порядке?
– Да... Не обращай внимания, это я из-за жары. Поскучай без меня, ладно? Я сбегаю к Алене, как ты советовал.
– Ты плохо переносишь жару? – взволновался Сергей. – Вот видишь, меня таскаешь к профессорам из-за каждого пустяка, а за своим здоровьем совершенно не следишь!
– Все уже прошло, – заверила его Наташа. Беззаботно напевая, она выскочила на лестницу, пробежала два пролета и только тогда позволила себе прислониться к стене и на минуту освободить лицо от веселой маски. Из горла Наташи вырвалось глухое рыдание. В этот момент рядом с ней распахнулась дверь, и на лицо Наташи мигом вернулась улыбка.
– Привет, – поздоровалась с Наташей соседка.
– Привет!
– Жара сегодня!
– Точно.
– Сейчас бы на море... Постой, вы же уезжали? Что так быстро вернулись?
– У мужа дела в городе, – спокойно пояснила Наташа.
– А-а... Повезло тебе, Наташа, с мужем! Спокойный, работящий... И красивый, – соседка лукаво прищурилась.
– Повезло, – подтвердила Наташа, сама удивляясь своей выдержке. Уже оказавшись на залитой солнцем улице, вспомнила, что не позвонила Алене и может не застать ее, но тем не менее побежала к метро – душа страстно требовала каких угодно действий, только бы не сидеть в мучительном ожидании.
Алена была дома. Увидев Наташу, она быстро провела ее в свою комнату.
– Улыбаешься, а глаза горькие. Рассказывай, что было на консультации!
Наташу точно прорвало, захлебываясь, она принялась передавать слова профессора Корзунова.
– Да, последствия радиационного облучения, – задумчиво проговорила Алена. – Это коварная и малоизученная штука! Но кто знает, иногда случаются чудеса. Операция может и не помочь, а может дать удивительный результат!
– Ален, помнишь, ты обещала мне дать книги о Сережиной болезни, – Наташе стало легче при мысли о том, что есть на свете кто-то, с кем можно обсуждать их с Сережей беду, ничего не утаивая.
– Конечно, вот, держи, – Алена сняла с полки толстый том. – Существует еще один труд на эту тему, гораздо более полный, но у меня его нет. Не беда, прочти пока это, а ту книжку я тебе достану.
Наташа перелистнула страницы, покрытые непонятными, пугающими словами, наткнулась на одну кошмарную иллюстрацию, другую...
– Ален, я ничего в этом не понимаю, – жалобно пробормотала она.
– И неудивительно, – подтвердила Алена. – Недаром нас, докторишек, учат на целый год дольше, чем других специалистов. Медицина – непростая наука.
– Что за гадость тут нарисована?
– Внутренние органы человека. Вот, видишь, кишечник. На этой картинке он в порядке, цвет синеватый. А здесь патология: все красное, эпителий гиперимирован, потому что...
Наташе было противно и страшно, но она мужественно заставила себя не только слушать, но и вникать в объяснения Алены.
Дома она записала их в тетрадку. Подумав, Наташа спрятала и ее, и книжку в нижний ящик письменного стола, запиравшийся на ключ. Здесь еще со школьных лет лежал ее девичий «дневник», альбомчик с текстами эстрадных песен и самодельными иллюстрациями. Хранилась тут и самая заветная тайна Наташи – блокнот с ее собственными стихами. Внешне сдержанная, ровная, Наташа обладала чуткой душой и горячим, порывистым сердцем. Когда ей становилось не под силу сдерживать переполнявшие ее эмоции, она, благо Господь одарил ее поэтическим талантом, выплескивала наболевшее на бумагу. Наташа и любила эти минуты творчества, и почему-то стеснялась их. Никто, даже Сергей, никогда не заглядывал в маленький блокнот с напечатанными на картонной обложке банальными словами: «телефоны и адреса».
Сейчас Наташа почти против собственной воли наугад распахнула его. На узком листке легким почерком было выведено:
Сердце мечтало, болело и ждало
Встречи с Единственным...
И – состоялось!
Ты появился, нежданно, негаданно,
Словно судьбою все было нагадано...
Наташа подавила рыдание. Эти строки вырвались из самых глубин ее сердца чуть больше года назад, в те дни, когда их отношения с Сергеем лишь начинались. «Судьба», о которой писала тогда Наташа, была не более чем поэтическим образом. Могла ли восторженная девушка предположить в те счастливые дни, что время платить за краткие минуты безмятежного счастья придет так скоро?
– Нет, судьба, я еще не проиграла, – захлопнув блокнот, сквозь зубы сказала Наташа. – Рано ухмыляешься! Так просто я тебе свое счастье не отдам!
В комнату заглянул Сергей. Она проворно спрятала и блокнот, и тетрадь, и учебник по онкологии в ящик и повернула ключ.
– С кем это ты? – поинтересовался Сергей.
– Так... мысли вслух, – Наташа демонстративно заулыбалась, хотя к глазам подступали слезы. «Крепись, Наталка, крепись! Ты не можешь позволить себе такой роскоши – плакать».
– О чем вы все секретничаете с Аленой? – добродушно спросил Сергей. – Наверное, об их скорой свадьбе с Женькой? Дай угадаю... Ну конечно, между любящими сердцами снова встали неодолимые преграды, и нужна твоя дружеская помощь, чтобы их разрушить... – продекламировал он и рассмеялся. Наташа подхватила этот смех, старательно пряча в уголках глаз слезинки.
– Какой ты у меня... Остроумный, артистичный, – она с нежностью посмотрела на мужа, и вдруг на его лицо набежала тень.
– Наталочка, ты что? Будто навеки со мной прощаешься и не можешь наглядеться...
– Тебе показалось, – про себя Наташа подумала: «Это должно стать мне уроком, нельзя давать волю чувствам!»
– Что тебя беспокоит? – допытывался Сергей.
– Ну... я вдруг подумала, что мы хотели позвать Алену и Женю в крестные к Коленьке... Но ведь если они станут кумом и кумой, свадьба между ними будет невозможна.
– Наталочка, вот ты о чем, – Сергей досадливо вздохнул. Все объяснилось. То, что по стечению обстоятельств Коля все еще не был окрещен, уже обсуждалось раньше. – Ну почему ты придаешь этому обычаю такое значение?
– Не обычай, а обряд, – не сдавалась Наташа. – Мы обязаны окрестить нашего мальчика и все откладываем это важное дело. Сначала ждали, пока он окрепнет, теперь – надо искать крестных... Сколько можно тянуть?
Она говорила напористо, совсем как в те дни, когда окружающий мир не затуманивала завеса надвигающегося кошмара, и видела, как ее живость радует Сергея, как светлеет его лицо.
