Похоже, грузинская война оказала некоторое влияние на грядущие выборы в США. События в Южной Осетии и в Грузии неожиданно сместили интерес американского избирателя в сторону международных дел.

И дело не только в том, что на фоне кавказского конфликта все ведущие политики принялись делать жесткие антироссийские заявления, соревнуясь в показной крутости (победил, естественно, Джон Маккейн, которому, как бывшему военному, и карты в руки).

Если весной и в начале лета среднестатистического обывателя больше волновали финансовый кризис, растущая безработица и перспективы экономического спада, то новости с Кавказа спровоцировали бурную публичную дискуссию по вопросам, которые ещё вчера не волновали никого кроме нескольких университетских профессоров и экспертов по геополитике.

Традиционно считается, что республиканцы способны проводить более жесткую и эффективную внешнюю политику. Соревнуясь с ними, администрация Билла Клинтона выступила зачинщиком сразу нескольких вооруженных экспедиций, которые к тому же можно было считать успешными, - на Балканах бомбардировками и блокадой сербов принудили к фактической капитуляции, и контроль над регионом полностью перешел в руки НАТО.

Однако Джордж Буш-младший легко перещеголял своего демократического предшественника, затеяв сразу две войны, которые продолжаются до сих пор - в Афганистане и в Ираке. А напоследок республиканцы порадовали избирателя обещанием организовать ещё одну войну, побольше - в Иране.

Беда в том, что начатые Бушем войны оказались затяжными и не слишком успешными. В последнее время республиканская администрация утешает публику сообщениями об успехах на иракском фронте, но эти новости можно считать по-настоящему хорошими лишь на фоне непрерывного потока плохих новостей, который шел в Америку из Ирака на протяжении предыдущих трех лет. Война, начатая в 2003 году, несмотря на огромную затрату ресурсов и очевидное военное превосходство американцев, продолжается уже больше 5 лет и не заканчивается ничем. Сейчас оптимисты говорят о необходимости держать войска США в Ираке до 2011 года. А это значит, что до окончательного успеха ещё очень далеко.

К тому же, как на зло, положительные новости из Ирака (сокращение потерь американских войск - реальный факт), омрачаются плохими новостями из Афганистана, про который на фоне иракской войны почти забыли: талибы переходят там в контрнаступление, контролируют значительную часть территории страны, нападают на военные базы США и их союзников.

В таких условиях излишнее внимание публики к международным вопросам было не слишком выгодно республиканцам. Как, впрочем, и дискуссия по проблемам экономики: тут тоже похвастаться было особенно нечем. Надвигающаяся большая депрессия, конечно, не является результатом одной лишь политики республиканцев. Между двумя партиями по основным хозяйственным вопросам существовал четкий консенсус, и структурные противоречия, разрывающие сегодня ткань мировой и американской экономики, являются результатом политики Клинтона, по крайней мере, в той же (если не в большей) мере, что и его республиканских соперников. Однако у избирателя память короткая. Спад пришелся на время правления Буша: значит, отвечать республиканцам.

Барак Обама ведет свою избирательную кампанию под лозунгом «Change! (Перемен!)». Перемены во внутренних делах США - это действительно то, чего хотят массы населения. Однако лишь небольшая часть граждан Америки считает, что радикальные перемены нужны во внешней политике, в которой здесь вообще плохо разбираются. Всё новые идеи в международной сфере могут быть сведены к желанию побыстрее вернуть американских парней из Ирака и Афганистана живыми и невредимыми. Более детальная дискуссия по международным проблемам не слишком волнует избирателя, но уж если она начинается, республиканцы выглядят в ней сильнее, чем демократы. И уж во всяком случае, такая дискуссия им куда выгоднее, чем обсуждение экономики.

Джон Маккейн упорно настаивал на некомпетентности Обамы в международных вопросах. Барак Обама попытался создать противовес этим обвинениям, устроив себе триумфальное турне по Западной Европе. В Берлине, Париже и Лондоне его встречали ликующие толпы. Комментаторы заговорили об «обамомании», охватившей «старый континент». Если бы президента США выбирали европейцы, то 80% голосовало бы за Обаму. Однако избирают не европейцы, а американцы, которые немного даже обиделись: почему кандидат от демократов ведет свою предвыборную кампанию за границей? Любовь европейцев обернулась для Обамы скепсисом и недоверием изрядной части соотечественников. Он почувствовал, что явно перегнул палку. А тут ещё и война в Грузии. Русофобские настроения Маккейна оказались как нельзя кстати. Если весь истеблишмент США соревнуется в критике Кремля, то Маккейн в этом состязании явный чемпион.

К середине августа Маккейн, который раньше по опросам отставал от Обамы на 5-7%, вышел вперед. Правда, это ещё не решающий рывок: до выборов осталось около трех месяцев, и новая волна экономического спада может вновь переломить ситуацию в пользу Обамы. Надо думать, что действующая администрация будет изо всех сил стараться удерживать экономическую ситуацию под контролем. Если экономика и обрушится, то уже после выборов.

Разумеется, в США важно не только количество голосов, но и их распределение по штатам - президента избирают не напрямую, а через выборщиков. И технически уже не раз бывало, что победитель набирал меньше голосов, чем побежденный, зато заручался поддержкой большинства выборщиков. Однако этот механизм может скорее сработать против демократов, чем против республиканцев (не забудем знаменитые выборы 2000 года во Флориде, где всё решилось несколькими тысячами сомнительных голосов в штате, контролировавшемся семейством Бушей). Так что оснований для оптимизма у Обамы сейчас не так много. Для того чтобы быть уверенным в победе, надо не только лидировать по опросам, но и лидировать с большим отрывом от своего соперника. А этого пока достичь не удается.

В подобной ситуации Обама должен был выбрать себе кандидата в вице-президенты. И он сделал выбор, обратив взоры на человека, который считается самым опытным среди демократов специалистом в области внешней политики - сенатора Джозефа Байдена .

Надо сказать, что Байдена прочили не в вице-президенты, а в Государственные секретари. Собственно, он и был почти идеальным кандидатом на этот пост, обладающим знаниями и связями, не слишком настроенным что-то менять, но осторожным и, как считается, ответственным деятелем, избегающим авантюрных решений. В роли вице-президента Байден оказывается по существу советником по международным делам, присутствие которого успокаивает американский истеблишмент, но удручает прогрессистскую молодежь, воодушевленную появлением Обамы. Если кандидат в президенты говорит про перемены, то кандидат в вице-президенты гарантирует, что, по крайней мере, в международных вопросах никаких радикальных изменений ожидать не приходится. Байден поддержал и вторжение в Афганистан, и войну в Ираке, и знаменитый Patriot Act, ограничивающий права и свободы американцев. Короче, это именно такой демократ, с которым республиканцам всегда приятно было иметь дело.

Во внутренних вопросах Байден имеет скорее репутацию центриста, очень заинтересованного правами женщин и защитой окружающей среды. Он против того, чтобы граждане Америки ходили по улицам с полуавтоматическими штурмовыми винтовками, но не видит ничего дурного, чтобы в ящиках столов у них лежали пистолеты. Он за права учителей, но против радикальных реформ в сфере образования. И всё в таком духе.

Для основных соперничающих групп внутри Демократической партии появление Байдена в качестве кандидата - большое разочарование. Правое крыло надеялось на примирение Обамы с Хилари Клинтон - единственный способ добиться этого состоял в том, чтобы назначить её кандидатом в вице-президенты. Однако Обама на это не пошел и тем самым, возможно, поставил крест на политической карьере четы Клинтонов. Но и левому крылу радоваться нет оснований. Его кандидат Джон Эдвардс окончательно выбыл из игры. Мало того, что Обама не стал рассматривать его как серьезного кандидата на пост вице-президента, так пресса ещё и уличила политика в том, что у него когда-то была внебрачная связь! Страшное преступление по американским меркам.