Ещё не начав Олимпийские игры, Китай, несомненно, выиграл их. Но эта победа вполне может оказаться пирровой.

Поклонники китайского чуда не замечают, насколько уязвима и неустойчива вся избранная страной экономическая модель. Новый азиатский капитализм, развивающийся под красными знаменами, сумел соединить наиболее отвратительные черты обеих систем - жесткую однопартийную диктатуру с безразличием к правам трудящихся, подавление личности с безоглядной погоней за прибылью. И надо сказать, что именно этот синтез всех пороков является важнейшим конкурентным преимуществом китайского бизнеса в рамках современного глобального рынка, который по самой своей логике обречен вознаграждать и поощрять подобное поведение. Проблема Китая не в том, что он недостаточно вписался в мировую систему, а в том, что он чересчур успешно в неё интегрирован. Между тем система переживает драматический кризис.

Падение потребления в США и в Западной Европе уже в самое ближайшее время обернется резким снижением спроса на китайские товары, что становится просто катастрофой в условиях всё ещё высоких цен на топливо и продовольствие. Стремительно разбогатевший средний класс Китая не сможет поддержать производство своим спросом - его собственное благосостояние полностью зависит от экспорта. По сравнению с численностью населения и масштабами экономики, китайский внутренний рынок остается крайне узким - такова цена, которую приходится платить за бесправие рабочих и дешевизну рабочей силы.

Как будет реагировать китайское общество на экономический кризис и спад производства, заранее предсказать нельзя. Мы имеем дело с закрытым обществом, внутренние процессы которого плохо понятны даже его собственным интеллектуалам и руководителям. Но то, что события примут крайне драматическую форму, можно утверждать с достаточной долей уверенности.

При существующей политической системе у правящего класса существует только один возможный выход - репрессии. Только этим способом вряд ли удастся вернуть утраченные заграничные рынки и расширить спрос на товары внутри собственной страны. Бесцеремонно ломая в преддверии Олимпиады дома жителей старого Пекина, китайский правящий класс дает своим подданным полезный урок, демонстрируя, что внешний облик города, предъявляемый иностранцам, важнее сочувствия собственного населения. Но рано или поздно это молчаливое пока население всё же заставит с собой считаться.

Специально для «Евразийского Дома»

Война в Южной Осетии, кроме политического измерения, вполне укладывается в некоторые экономические закономерности, о которых, конечно, нельзя думать на передовой, но которые, тем не менее, существуют.

Чертовски трудно обмануть статистику. Совсем недавно в очередной колонке в газете ВЗГЛЯД я написал, что в соответствии со статистическими закономерностями, подсчитанными выдающимся экономистом Николаем Кондратьевым, кризисный перелом глобальных хозяйственных циклов сопровождается ростом числа военных столкновений. А затем высказал надежду, что в грузино-осетинском и грузино-российском противостоянии у сторон хватит здравого смысла, чтобы не умножать эту кровавую статистику.

Увы, тщетные надежды. Статистические закономерности в очередной раз восторжествовали над гуманистическими иллюзиями. А тут еще и август наступил. На Кавказе опять принялись стрелять, используя весь накопленный арсенал - танки, бронемашины, пушки, установки залпового огня и штурмовую авиацию.

Мировой экономический кризис действительно перешел в новую стадию - начали падать цены на сырье, включая, естественно, и нефть. Причем на этом этапе кризиса участники хозяйственной деятельности попадают в своеобразную ловушку. С одной стороны, цены на сырье уже снижаются, вызывая нестабильность на рынках, подрывая доверие к акциям соответствующих компаний, усиливая беспокойство экспертов и политиков в странах, поставляющих нефть и другие ресурсы на мировой рынок.

А с другой стороны, на фоне спекулятивного роста предыдущих лет цены всё равно остаются достаточно высокими, их снижение на несколько процентов не дает желаемого облегчения покупателям. Спад производства и потребления в ключевых странах продолжается, компании одна за другой объявляют о программах экономии, сокращают лишних сотрудников, отказываются от второстепенных расходов.

Для предприятий, повышающих эффективность использования средств, это, может, и хорошо, только сокращение бюджетов и жесткая экономия одних оборачивается потерями других. Кто-то теряет работу, кто-то теряет заказы на поставку товаров, оказавшихся ненужными. Если вы снижаете бумагооборот в офисе, это хорошо и с точки зрения экологии, и с точки зрения бюрократии. Но вряд ли это вызовет восторг у вашего поставщика бумаги.

Меня всегда волновало, как срабатывают на практике кондратьевские закономерности. Ну, ведь не может же такого быть, чтобы начальственные персоны в Тбилиси и Цхинвали, почитав очередной отчет о состоянии мировой экономики, дружно решили: судя по состоянию конъюнктуры мирового рынка, сейчас нам самое время пострелять друг в друга. Однако что-то витает в воздухе, какая-то психологическая зараза. Общая нервозность и неуверенность в будущем, агрессивность растерявшихся спекулянтов и подавленные панические страхи бизнесменов начинают проникать в сферу политики и государственного управления, определяя поведение государственных мужей.

А в тот момент, когда ситуация выходит из-под контроля, когда эскалация напряженности достигает предела, когда политические лидеры оказываются заложниками собственных громогласных заявлений, которыми они пытались успокоить публику и себя самих, последнее решение бывает принято каким-нибудь младшим командиром на переднем крае. Именно он, решив пальнуть через разделительную линию, провоцирует лавинообразный процесс. Передовые отряды получают поддержку второго эшелона, танки и артиллерия приходят на помощь пехоте, в воздух поднимается авиация.

По логике хорошей пьесы, ружье, которое висит на сцене в первом акте, в последнем акте пьесы должно выстрелить. На Кавказе стены увешаны оружием. И в течение последнего времени этот арсенал только пополнялся.

Если в Тбилиси подумали, что маленькая победоносная война решит все проблемы, то там глубоко ошибаются. Полного масштаба надвигающихся проблем - социальных, политических, экономических - мы даже еще не знаем. И уж тем более не можем предсказать, каким будет их решение и кто - в конечном историческом счете - будет это решение принимать.

Грузинское руководство может надеяться обострением конфликта в Осетии привлечь к себе внимание и мобилизовать дополнительную помощь американских спонсоров, но надо помнить, что у американских политиков и без Грузии с каждым днем становится всё больше поводов для головной боли.

Но если в Москве кто-то считает, что, придумав правильное наказание для Грузии, мы справимся с нарастающими экономическими и социальными трудностями, то это глубокая иллюзия - куда более серьезная и опасная, чем иллюзия политического обозревателя, понадеявшегося на здравый смысл своих героев.

Будущее развитие постсоветского пространства будет зависеть не от перестрелок на Кавказе, не от военных действий на территории непризнанных республик. Состояние экономики предопределит динамику политики. И вполне возможно, что никто из тех, кто разжигает сегодняшние конфликты, не будет пожинать плодов успеха.

Если честно, то больше всего в этой ситуации меня заботит не ход боевых действий и даже не политические лозунги, под которыми они ведутся. Просто очень жалко жителей Цхинвали, на голову которых опять падают снаряды, которым приходится в качестве беженцев перебираться в Россию, бросая свои квартиру, работу и образ жизни. И жаль живущих в России грузин, на которых в очередной раз обрушивается волна упреков и неприязни. Они тоже оказываются в психологической ловушке, зажатые между естественной лояльностью к своей родной стране и не менее естественным стремлением быть полноценными жителями (и часто - гражданами России).