— Т-твою дивизию, — он сплюнул. — Это ж если Гамаш и в самом деле приплыл, то ты его носом издаля почуешь… Так, что ли?

— Выходит, так, — мрачно подтвердил Сергей.

— Тем более, — упрямо заявил Гоша. — Раз нам туда не лезть, то… Знаешь, как говорят: один нос хорошо, а два лучше.

Он рассмеялся, радуясь собственной шутке. Телешов махнул рукой.

— Ну и черт с тобой, камикадзе хренов. Сам напросился. Двинули уж тогда.

— Вот это другой коленкор. Смелого пуля боится, — Гоша картинно расправил плечи. Потом презрительно посмотрел на Бармалея. — А ты, дристун несчастный, штаны пока прополощи.

— Пошел ты, — мрачно буркнул бомж.

Сергей с грузчиком отошли уже на десяток шагов, когда Гоша обернулся и крикнул:

— Замка на будке точно нет?

— Я ж тебе говорил, чем только ты слушал, — отозвался Бармалей. — Замок есть, но для блезиру. Бирюлька, а не замок. Не закрывается он. Снял — повесил. Повесил — снял.

— Смотри, а то за лапшу на уши ответишь, — пригрозил грузчик. — Пошли, Михалыч.

Вся дорога заняла не больше пяти-шести минут. Теперь до трансформаторной будки оставалось метров двадцать. Они шли осторожно, двигаясь шаг за шагом по вьющейся среди высокой травы тропке. Сергей посвечивал то влево, то вправо своим ожившим фонарем, а Гоша тыкал в траву по обе стороны тропинки подобранной где-то палкой.

— Брось ты это дело, — недовольно сказал Телешов. — Ты их что, напугать думаешь? Смотри, а то они тебя напугают.

— Да это я так, — примирительно сказал Гоша. — Для порядку.

Он сунул палку под мышку.

Сейчас они стояли метрах в десяти от трансформаторной будки. Сергей потянул носом воздух. Гоша последовал его примеру. Они переглянулись.

— Пока ничего не чувствую, — сказал Телешов.

— Да ветра совсем нет, Михалыч. Ближе подруливать надо.

Подруливать ближе Сергею совсем не хотелось, но другого выхода он и впрямь не видел. Медленно, приставляя ногу к ноге, словно ожидая опасности на каждом шагу, они продвинулись еще чуть ближе к цели. Когда до будки оставалось всего несколько метров, Телешов, посветив на дверь, увидел, что замка на ней не было. Ну да это, может, ничего и не значит, подумал он. Еще неизвестно, когда их крепко нетрезвый наводчик здесь в последний раз был… Но так или иначе, а отсутствие замка его обеспокоило. Он медленно обвел лучом фонаря всю дверь.

— Что видишь, Гоша?

— Вижу, что сбрехал гад Бармалей, — хмуро отозвался грузчик. — А, может, от пьянки мозги вконец поплыли. Нету замка. И…

— И?

— И, вроде, щелка есть между дверью и косяком. А?

— Вот и мне так показалось.

Они стояли, не решаясь подойти еще ближе. Какое-то время оба прислушивались ко всем звукам.

— Ни черта не слышу, — признался Гоша. — Машины на Шаумяна пролетают, слышу. И слышу, как музон долбежный какой-то козел во всю дурь в хате гоняет при открытых окнах. Нашел, бля, время веселиться. Извини, Михалыч.

— Да уж, — ответил Телешов. — Я же слов таких в жизни не слышал.

— Ну, все-таки, — пробормотал грузчик. Он помолчал и добавил: — Ну че, ближе будем подбираться?

Сергей собирался ответить, но в этот момент легкий порыв ветерка дунул со стороны будки. Телешов почувствовал, как у него скрутило узлом все внутренности.

— Е! — Гоша мрачно выматерился. — Вот это смердеж, твою дивизию!

Он положил руку на плечо Телешова. Тот вздрогнул от неожиданности.

— Михалыч, это че ж? Гамаш там — или Халявины?

— Какая разница? — сердито отозвался Сергей. — Человек там. Покойник. И дай Бог, чтобы один.

— Обложили, гады… Ох, обложили… Расползлись, падлы, по родному куяну. Ступить негде. А смердит же, Михалыч! Эт хуже, чем Ромео, чес-слово…

«Ступить негде…» Телешов вздрогнул, потом мысли его завертелись каруселью. Если это Гамаш, то вполне могло быть и так, что змеи, убившие его, еще не завершили свое пиршество. И, значит, находятся поблизости. В нескольких шагах. В будке.

Но что, если… Но что, если и рядом с ней?

— Гоша!

Его резкий голос напугал грузчика.

— Ты че, Михалыч? Че случилось?

— Ничего. Разворот на сто восемьдесят и пошли. Двигаем. И в темпе.

Гоша пожал плечами:

— Двигаем так двигаем. Ты тогда вперед проходи с фонарем своим, а я уж за тобой.

Сергей обошел спутника и двинулся по тропе, водя из стороны в сторону фонарем.

— А че сдергиваем-то так сразу? Увидел че, Михалыч?

— В темпе, Гоша, в темпе, потом поговорим. Подальше отсюда.

— Ну лады, — отозвался грузчик, топая за ним следом. — Потом так потом. Подальше так подальше…

Гоша умолк и через мгновение у него вырвалось что-то, напоминавшее клокочущий вдох в промежутке между приступами кашля:

— Кх-хы…

Сергей услышал это хриплое «кх-хы» и. резко повернувшись, увидел, как его спутник молча падает лицом вниз. Телешов рванулся к нему, чтобы поймать падающее тело, но не успел. Беспорядочная пляска фонарного луча на мгновение выхватила из темноты тело крупной змеи, уже сворачивавшейся кольцами на тропе метрах в двух от упавшего человека. Сергей застыл на какую-то долю секунды, но в эту долю секунды и сработал спасший ему жизнь инстинкт, давший ему понять, что Гоше уже ничем не поможешь и что на кону сейчас стоит его собственная жизнь. Телешов бросился бежать.

Он несся напропалую, уже не высвечивая фонарем дорогу, но и не выключая его. Луч фонаря метался в такт взмахам его руки. Моментами Сергей сбивался с тропинки и тогда бежал прямо по траве, местами доходившей ему до пояса. Наконец ему удалось выскочить на асфальтовую дорожку, которая вела к тротуару, где они оставили Бармалея.

Телешов пролетел мимо ошалевшего бомжа, даже не слыша, как тот кричал ему вслед: «А где Гошка? Гошка-то где?». Еще через полминуты он подбежал к дверям супермаркета и принялся яростно дергать дверь на себя. До него не сразу дошло, что двери открывались внутрь. Когда он, наконец, толкнул дверь и ввалился в помещение супермаркета, то сразу же бросился к сидевшей за кассой администраторше, которая, услышав шум на входе, уже испуганно таращилась на него.

— Телефон! — крикнул Сергей. — Где телефон?

Администраторша внезапно напустила на себя строгий и важный вид и пошла в контратаку.

— Какой еще телефон? Совсем с ума все посходили? Здесь что, переговорный пункт, что ли? Может, еще и мобильник свой дать?

— Дура! — заревел Телешов. — Гошка погиб! Мобильник, телефон — где?

Ставшая белой как мел в одно мгновение, женщина машинально протянула ему свой сотовый аппарат. Сергей, бегая глазами по кнопкам, пытался понять, как действует этот проклятый механизм, потом плюнул и выругался:

— Э, ч-ч-черт! — Он сунул телефон в руку администраторши. — Набирай!

— Что набирать? — ошарашено спросила она.

— Набирай, я продиктую! — и начал диктовать ей номер майора Кремера.

Болтянский осторожно перешагнул через труп, ища место, куда можно было бы поставить ногу в прихожей, не задевая тела. Удалось. Теперь он внимательно осмотрел пол, стены, полки, вешалки для одежды и даже потолок. Чисто. Может, змея все-таки была одна? Да нет, подумал он, это еще большой, очень большой вопрос. Сейчас капитан с огромным трудом сдерживал тошноту: гнилостный трупный запах стал просто невыносимым. В прихожей, судя по всему, никаких змей действительно не было, однако он не торопился двигаться дальше. Запах смерти, исходивший от тела лежавшей у его ног женщины, был резким и отчетливым, однако волны смрада, доносившиеся из квартиры, были гораздо более мощными и едва не валившими с ног. Он инстинктивно зажал рот и нос левой ладонью, вдохнул, словно фильтруя воздух пальцами, и шумно выдохнул. Потом покачал головой: бесполезно. Сама его кожа, казалось, была пропитана трупным запахом.

— Ну что там, товарищ капитан? — отозвался за его спиной Полухин.

— Пока не знаю, сержант, — ответил Болтянский, не оборачиваясь. — Похоже, в квартире могли быть и другие люди.