Майор Кремер, не отрываясь, смотрел на почерневшее лицо пожилого мужчины, который полусидел-полулежал на скамейке. Место, которое мужчина выбрал для послеполуденного отдыха, было уютным. Хотя со всех сторон двор был окружен похожими друг на друга обшарпанными пятиэтажками, скамейка была скрыта от большинства глаз высокими кустами. Книга, которую до того читал пожилой человек, валялась на земле обложкой кверху. Бунин. Рассказы. Если уж Бунин, то куда больше подошли бы «Окаянные дни», подумал майор.

«Скорая», в которую на носилках внесли жену покойника, медленно развернувшись, выехала со двора. Женщина уже не кричала — укол наконец-то подействовал.

Кремер повернулся к участковому Косте, стоявшему рядом с ним. Костя был бледен. На лбу его посверкивали бисеринки пота. Майор обвел взглядом двор. В нем не было ни души, не считая нескольких молодых ребят из вызванного наряда милиции, которых расставили вокруг двора, чтобы не пускать к месту происшествия подходивших или подъезжавших людей. Тех из жильцов, что уже были дома, сейчас силой не удалось бы выгнать из квартир. Практически все слышали страшный хриплый крик женщины, в одночасье ставшей вдовой, видели милицейские машины, «скорую помощь» и разбегавшихся по домам соседей. Как слышали и пугающие, кажущиеся обрывком кошмарного сна, крики: «Змея! Змея!» Сейчас было тихо. Все кричавшие уже плотно забаррикадировались в своих жилищах.

Кремер достал мобильник, собираясь звонить Наговицыной, и чертыхнулся. Батарейка. Сколько раз в день эту сволочь надо заряжать?

— Старлей…

— Да, товарищ майор, — усталым голосом отозвался Костя.

— Мобильник есть?

— Есть.

— Работает?

— Работал, вроде. — Участковый достал сотовый телефон и посмотрел на него. — Живой еще.

— Давай сюда, — майор протянул руку.

Алина Витальевна ответила сразу же. Майор без особых предисловий обрисовал ситуацию.

— Хотите видеть на месте, или сразу повезем в морг, а вы подъедете уже туда?

— Безусловно на месте. Хотя автомобиль для перевозки тела надо вызвать, чтобы сразу после этого — на вскрытие.

— Хорошо. Посылать за вами машину бессмысленно, на туда-обратно пара часов уйдет. Лучше на метро.

— Конечно.

— Телешов там?

— Да.

— Передайте ему трубку, я адрес скажу. Он местный, быстрее сориентируется.

Сергей, взяв трубку, сказал, что двор этот знает и что они уже выходят.

Майор выключил сотовый и протянул Косте.

— Держи.

Костя не глядя взял мобильник и сунул его в карман. Кремер, прищурившись смотрел на участкового.

— Молодец ты, старлей. Нет, серьезно, молодец. Смелый парень.

Костя слушал майора с отрешенным, измученным видом.

— И дурак. Ох, ду-у-у-рак… — протянул Кремер. — Ты хоть понимал, что делал-то?

— Понимал, товарищ майор, — глухо отозвался участковый.

— Да ну? Ты ведь когда за этой тварью в подъезд кинулся, что думал? Вообразил, что пукалка твоя тебе поможет? Помогла бы, если бы тварь эта разлеглась вальяжно: дескать, давай, старлей, давай, милый, пальни уж, чтобы разом со всем покончить.

Костя молчал.

— А я так думаю, что скорее по-другому оно могло выйти. Что столкнись вы нос к носу, так в игре на опережение твой шанс супротив ее козырей был бы нулевой. И менял бы ты потихоньку цвет — вот как этот наш новый подопечный, — Кремер ткнул большим пальцем в сторону покойника на скамейке.

Майор, наверное, был прав. Но размышлять, анализировать, подстраховываться в той ситуации у Кости не было времени.

Жена человека, уютно устроившегося на уединенной скамейке и читавшего Бунина, спустилась во двор, чтобы посидеть с ним минут пять, а потом вместе подняться домой и выпить чаю. Она не видела, как и когда змея нанесла ее мужу смертельный удар, но, взглянув на положение его тела и на потемневшее лицо с застывшими в выражении боли и ужаса глазами, мгновенно поняла, что он мертв. Она бросилась к нему, но тут же увидела крупную, очень крупную змею, свернувшуюся в клубок буквально в шаге от тела. Инстинкт самосохранения спас ей жизнь. Она застыла на месте, обезумев от страха и горя и переводя взгляд с мертвого мужа на спокойно лежавшую рядом с ним змею. Женщина открыла рот, но из ее горла не вылетело ни звука. Она вдыхала и вдыхала воздух, пока ей не показалось, что грудь ее вот-вот разорвется. Лицо ее покраснело, глаза налились кровью, она дергала головой при каждом новом, все более коротком вдохе…

И наконец закричала.

Она кричала страшно и долго, на одной ноте, делая короткие паузы только для того, чтобы вдохнуть. Несколько человек выбежало из соседних домов, но, подбежав к женщине и увидев то, что увидела она, тут же бросались наутек. Двое соседей посмелее все-таки пытались увести ее, взяв за плечи, но она, машинально и резко крутнув плечами, сбрасывала их руки и продолжала все так же страшно и нечеловечески громко кричать — без слов, на одном хриплом и леденящем душу звуке.

Все происходящее потревожило змею: она несколько раз повела треугольной головой в стороны, но не сменила положения. Люди, разбегавшиеся по подъездам, в своих квартирах бросались к телефонам, звоня в «скорую», в милицию, соседям, членам семьи… Участкового вызвонили сразу же, а еще через минуту он был на месте, успев на ходу позвонить майору-убойщику.

Выскакивая из своей «девятки», Костя сначала видел и слышал только одинокую кричавшую женщину и лишь потом услышал крики двух стоявших в отдалении людей: «Туда! Она там! У подъезда!». Тогда-то участковый и увидел темно-коричневое узорчатое тело, скользнувшее в крайний — ближайший — подъезд. Он бросился к дому, на ходу выхватывая свой видавший виды «Макаров» и даже забыв снять его с предохранителя. Влетев в подъезд, Костя уголком сознания отметил приоткрытую дверь в подвал и рванул вверх по лестнице. Люди не жили в подвале, люди жили в квартирах — и сейчас для него было главным, чтобы эта тварь не оказалась на одной из площадок, где кто-то мог бы, выходя, открыть дверь и стать еще одной жертвой ползучей смерти.

Участковый несся по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки за раз, пока не добежал до последнего, пятого этажа. Дальше была только металлическая стремянка, ведшая на крышу. Люк был закрыт на висячий замок. С первого и до последнего этажа все было чисто — змеи нигде не было.

Подвал. Теперь Костя бежал вниз. Он вспомнил, наконец, что стоило бы снять пистолет с предохранителя. Только бы увидеть. Только бы оказаться в паре метров от этой гадины. Только бы получить шанс выпустить в нее весь магазин.

Старлей добежал до двери, ведшей в подвал, и остановился. Возможны были два варианта. Во-первых, змея могла действительно скользнуть по ступеням вниз, в темный и душный подвал, с его сплетением труб и кучами всевозможного хлама. Во-вторых, змея, пока Костя бегал наверх и обратно, могла выползти из подъезда точно так же, как и вползла в него. Но это уж было бы слишком, подумал Костя. Для этого у нее должно было хватить ума отлежаться на подвальных ступеньках, дождаться, пока вбежавший в подъезд человек исчезнет на верхних этажах, и только потом удрать, воспользовавшись тем, что у подъезда никого не было. Слишком мудреный план для рептилии. Не говоря уже о том, что люди, стоявшие возле дома и выглядывавшие из окон, заметили бы уползающую гадину. А значит, решил участковый, змеюка все-таки в подвале.

При всем цейтноте, при всей нечеловеческой напряженности ситуации у Кости хватило времени и ума на то, чтобы понять: в подвале у него не было бы ни шанса выжить и победить. Для этого змею надо было увидеть раньше, чем она увидела бы его. Совсем неравная и нечестная игра. Плохие прятки.

Он плотно прикрыл дверь, ведущую вниз и стал искать взглядом, чем бы прихватить петли, на которых никакого замка, конечно, не было. Участковый слышал сирену подъезжавшей «скорой», но сейчас надо было обезопасить дверь в подвал, отрезать гадине путь к отступлению. «Где он?» — Костя услышал и это, резкий голос принадлежал майору. Старлей успел даже подивиться тому, как быстро Кремер оказался здесь. Надо думать, был где-то неподалеку. А на полу как назло ни куска проволоки, ни хотя бы обрывка веревки. Были бы на ногах не туфли, а ботинки — хоть шнурком связал бы эти проклятые петли…