Ещё не зная точно, о чём конкретно будут её статьи, если это вообще будут статьи, она решила разрабатывать тему взаимосвязи материальной и духовной культуры Морильска эпохи культа личности. Конечно же, Пётр Павлович не был в восторге от такого поворота в работе Веры. Предлагая эту тему, он преследовал свои вполне определённые цели, в которые не вписывались Верины новаторские планы. Поэтому, вначале мягко, потом всё более настойчиво, он начинал давить в свою сторону. Когда аргументы о никчемности темы и потерях времени не подействовали, он стал действовать более решительно — потребовал скорейших результатов в виде реальных статей. Этот удар ниже пояса популярен в журналистском цехе как надёжное средство, позволяющее приземлить не в меру творческих авторов.

В общем, вечером пятого сентября Вера получила чёткое задание: в течение двух недель подготовить статью на две тысячи знаков, которая будет открывать историко-культурный цикл, анонсированный газетой. В противном случае, она лишалась внештатного членства в газете и, естественно, всякой поддержки со стороны Главного.

Эта новость, конечно, не привела супругу и.о. Второго в шок, но и приятной не показалась. Пришлось срочно корректировать планы своей работы, чтобы успеть подготовить что-нибудь стоящее.

Не прибавлял энтузиазма и постепенно усиливающийся токсикоз беременности. После того как её два раза стошнило в самые неподходящие моменты, она обратилась к Евдокии Степановне. Та её обследовала, никакой патологии не нашла, уверила, что беременность проходит нормально, а это — обычное явление для первого триместра и скоро пройдёт, выписала витамины и препараты железа. Напоследок шёпотом посоветовала в случае сильной тошноты — полфужера настоящего и очень холодного шампанского, как самое лучшее и секретное средство её молодости.

К седьмому числу Вера сделала первые наброски статьи и выяснила, что единственным продуктом, не вызывающим у неё тошноту, являются большие зелёные яблоки из маленького магазинчика на углу, штат которого состоял из двух азербайджанцев — молодого и постарше. Только яблоками и спасалась.

Работы по организации поисков Быкова и составлению внушительных отчётов продлились до вечера. Несмотря на все усилия, подозреваемого так и не нашли. Программисты подключили рабочий компьютер Андрея к информационной системе УВД, так что все необходимые данные можно было получать прямо на месте. После того, как спецгруппа не нашла Бориса ни на работе, ни дома, привлекли милицию и сделали по нему ориентировку.

Через несколько часов у Второго были все данные по нему, включая фото и биографию. Из города тот не уезжал. И деться ему было совершенно некуда — специфика Морильска такова, что незаметно уехать из него почти невозможно. Оставалось только ждать.

Начальство и командировочные на правах привилегированных сотрудников сразу после окончания утренних дебатов разъехались отдыхать. Так что поиски пришлось организовывать им с Олегом. Но после обеда все снова подтянулись, работу закончили только к вечеру.

В восьмом часу, уставший, он вернулся домой. Поцеловал тихую Веру, которая догадывалась, что сейчас у мужа на работе решаются все вопросы, какими он был занят в последние месяцы.

Андрей, ожидавший недовольства жены, был приятно удивлён её покладистостью и ждавшим ужином. Поэтому после того, как посуда была убрана в посудомойку, сел на диване и начал слушать рассказ жены об её исследовании.

— Ты понимаешь, не совсем понятно, когда сюда попали Жаров со Смоктуновским. Думаю, это факты известные, но в архиве я на такую информацию пока не вышла. А перерывать сотни статей и монографий — нет времени. Через неделю статья должна быть на столе у нашего толстяка.

— Да какие проблемы? — ответил Андрей. — Надо в милиции запросить. У них архивы все в электронном виде, включая энкавэдэшные по зэкам. С послевоенного времени можно любого человека проследить. Что ж ты сразу не сказала?

— А ты можешь узнать? — осторожно поинтересовалась Вера.

— Да что там узнать? У меня на комп сегодня их базу подключили. Так что любые такие вещи могу узнать в течение пяти минут.

— Класс! Как я тебя люблю! — загорелась глазами Вера.

— Только вот какая незадача… Что если отключат скоро? Надо бы с утреца не забыть посмотреть… Или, знаешь, давай-ка я сейчас съезжу. Минутная работа. А если не успею, придётся ментам официальный запрос составлять.

— Спасибо, солнышко, прошептала ему на ухо Вера.

Андрей вызвал машину и начал одеваться. „В этом проклятом Морильске в сентябре надо одеваться как зимой. А уж зимой-то…“ — думал он, надевая утеплённую куртку.

Но вдруг случилось странное: когда он уже собрался выходить, Вера вдруг появилась из зала с испуганными глазами, молча подбежала к нему, повисла на шее и начала целовать. Он ничего не понял, тоже приобнял её в ответ и отпустил дверную ручку.

Через минуту к ней вернулся дар речи.

— Не надо никуда уходить, милый, — прошептала она ему на ухо, не ослабляя объятий.

— Почему? — также прошептал ей в ответ Андрей.

— Не надо…

На лице жены он заметил слёзы.

— Не надо ничего… Не уходи… Пожалуйста!

— Ну… я же пообещал тебе, — недоумённо ответил Андрей. — Сейчас быстренько съезжу и буду через час… Машина уже наверно ждёт.

Он решительно освободился от сладких объятий и ушёл. Оставшись одна, Вера сползла по стене на паркет и оставалась там ещё долго — её душили рыдания.

Машина привезла Андрея по серебрящимся инеем улицам к знакомому до боли зданию, когда уже стемнело. Невдалеке стоял одетый в чёрное высокий мужчина, которого не выхватили из мрака фары „Паджеро“. Не заметив его, Андрей поднялся на крыльцо дома и дёрнул ручку двери. К его удивлению, она оказалась закрытой. „Странно, — подумал он. — Обычно закрывали не раньше двенадцати, а тут — только начало одиннадцатого“.

Увидев, что, скорее всего, не заметен водителю, Иво сделал несколько шагов за угол дома и сказал в микрофон:

— Это третий. Третий на связи. Два человека подъехали на джипе, кажется, служебном. Один подошёл к двери. Дверь закрыта. Как поняли?… Говорит по переговорному устройству? В-ов? Какой второй заместитель?… Всё-всё, молчу, работайте.

После того как раздался сигнал интеркома, Борис пришёл в замешательство, но через секунду пришёл в себя и быстро выяснил у Андрея Молчанова, кто пришёл. Огромный брат Косика выглядел внушительно, но был послушен как дрессированный пёс. Узнав, что это В-ов — второй заместитель начальника филиала и руководитель операции „ОВД“, Борис взял небольшой тайм-аут, приказав Малышу не отвечать по интеркому без команды.

— Что делать-то, Кос?

— Думаю, лучше всего его пустить, — был ответ из наушника. — Если не пустишь, то через двадцать минут тут будет половина Диортама. В общем, действуй. Порядок такой: ещё раз повтори кодовое слово брату; прикажи ему закрыться в туалете, включить воду и не слушать ничьих команд кроме твоих; открывай дистанционно дверь, сам спрячься где-нибудь. Как только этот В-ов войдёт на пульт — пистолет ему к голове, сразу клади на землю, обыщи, а ещё лучше, свяжи чем-нибудь. Наверно, потом надо будет этого Второго забирать с собой, а то всё сорвётся. Ну, давай, не тяни, а то он заподозрит неладное.

Боря так и поступил. Всё прошло относительно неплохо. В коридор пуленепробиваемого стеклянного бокса зашёл молодой худой парень, ростом с Бориса. Когда увидел наведённый на него ствол, почему-то странно улыбнулся, но дал отвести себя в помещение центрального пульта и положить на пол. Оружия при нём не было. Борису не удалось найти наручники, поэтому он кое-как завязал парню руки скотчем за спиной. В течение всей процедуры тот почему-то довольно улыбался, чем сильно раздражал заговорщика, и без того сильно нервничавшего.

— Привет, Борь, — наконец произнёс Второй.

— Мы знакомы? — спросил налётчик, наверно, больше для того, чтобы немного успокоиться.