В первый день рыбачили. Спиннингами. Местные такого вида ловли не признавали, но в «экспедиции» были Малыш и Саша Бойко — заядлые спиннингисты. Поэтому всем остальным, так как они не были опытными рыбаками, пришлось тоже использовать эти орудия, которые захватили на всех. Через час махания удилищами, когда у Андрея уже начало болеть плечо, Вера неожиданно вытащила с помощью товарищей огромного десятикилограммового гольца, который оказался самым большим уловом их «экспедиции». Остальные рыбаки возвращались тоже не с пустыми руками.

Вечер, как водится, закончился плотным обмыванием улова. Андрей почему-то быстро опьянел. Ему хорошо запомнилось только то, как он пытался ухватиться за уплывающее сознание и вникнуть в сюжет рассказа, излагаемого Витей. Он с удивлением осознавал, что ничего не понимает: слова рассказчика вылетали очень быстро, словно из пулемёта. Некоторые умудрялись складываться во фразы, но большинство утопали в речке за окном, так и не успев превратиться в смысл.

Судя по тому, с каким интересом его слушали Вера и Ева, подруга Саши, рассказ был очень интересным. Они то буквально пожирали глазами рассказчика, то весело и дружно смеялись, расплёскивая содержимое эмалированных кружек.

Определённо, рассказываемое было очень любопытным… Осознание этого ещё больше прибавляло решимости разобрать в завалах слов нить рассказа. И вот, когда уже процесс понимания, казалось бы, стал налаживаться, Андрей на секунду отвлёкся, обратив внимание на перламутровую куртку Евы. Этот порядком поношенный предмет одежды цвета розового жемчуга, оказывается, имел кнопки того же цвета, что и куртка! Данное открытие настолько увлекло Андрея, что он мгновенно забыл о рассказе, весь сконцентрировался на изучении видимой части кнопок и уже через несколько секунд крепко спал.

Сказать, что приход гостей шокировал Бориса — значит не сказать ничего. За короткое время он испытал самые противоречивые чувства. Вначале отнёсся ко всему с изрядной долей иронии: нелепые рассказы о спецслужбах, которые с помощью фантастических методов управляют сознанием всех людей, показались полным бредом. А гости — напоминали каких-то сектантов, которые ещё недавно ходили по их городу и убеждали в скором конце света. Если бы Косик пришёл к нему один, то наш герой наверняка бы решил, что перед ним свихнувшийся уголовник, либо просто помешанный, убегавший от сотрудников психбольницы. Присутствие девушки, которая, судя по всему, полностью разделяла мнение спринтера, отбрасывало эту гипотезу. Поэтому, поразмыслив, он решил, что ему, как говорится, вешают на уши лапшу с целями совершенно непонятными.

Такой вывод его успокоил, но ненадолго. Возможно, Борис просто боялся признаться себе, что услышанное на кухне может быть правдой. На поразительную инертность и безразличие знакомых и коллег к условиям жизни, отупляющему труду, чужому горю, он обращал внимание ещё до памятных аварийных дней. В последнее же время подобные вещи стали просто резать глаза. Люди не только мирились с ужасными условиями жизни, но и вели бессмысленное существование, будто бы поставив себе целью провести жизнь в роли безгласных винтиков машины чужого обогащения. Они и говорить стали фразами из рекламных роликов и популярных статей!

Сюда же можно было прибавить и странное поведение Саши, с которым они уже несколько недель не общались после того жёсткого разговора. Плохие отношения с другом — куда ни шло. Но то, что Саша перестал курить в шахте, вообще не поддавалось никакому объяснению. Борис готов был поверить во что угодно, но только не в то, что его товарищ добровольно откажется от пагубной привычки из-за внезапно выросшей законопослушности.

Другим аргументом, не дававшим покоя, было его странное самочувствие после аварии, о котором гости явно догадались. И не только догадались, но и предложили более-менее правдоподобную причину происшедшей с Борисом метаморфозы: невосприимчивость к какому-то таинственному препарату. Гости не сказали прямо, но по их словам выходило, что препарат содержится во многих продуктах. Впрочем, и тут они угадали — перечень продуктов, которые он нормально переносил, был очень небольшим.

Промучившись сомнениями, он позвонил по оставленному номеру на третий день. Никто ему не ответил ни в первый раз, ни в последующие. Удивлённый Борис не знал, что и думать, но через несколько часов Косик позвонил ему сам.

— Извините, но я не мог вам ответить.

— Ну-у… Ничего…

— Вы хотели бы встретиться?

— Да… Хотел бы.

Договорились встретиться через два дня, когда у Бори снова будут выходные.

Утро было пасмурным, редкий дождик несколько раз пытался замочить тропинки возле дома, но потом отчаялся и улетел прочь. Андрей проснулся от собачьего лая. Это кого-то облаивала Афина — Витина лайка.

Он встал с лежанки, на которую его накануне заботливо уложили товарищи. Голова после вчерашнего не болела, но в ней ощущалась та пустота, которая возникает обычно после достижения определённой степени опьянения. И ещё — жутко хотелось пить. Он перешагнул через спящих прямо на полу ребят, подошёл к столу, налил воды, осмотрел поле боя. Веры не было. Виктора тоже. Это вызвало у него смутную тревогу, но через несколько секунд он услышал её голос с улицы. Выпив воды, он нашёл пропажу возле ручья, занятую мытьём посуды в компании с Евой и хозяином сторожки. Вера весело ему помахала и вернулась к своему занятию. С удивлением Андрей словил себя на мысли, что впервые видит такой энтузиазм жены при мытье посуды. Лицо её порозовело, глаза блестели, руки ожесточённо тёрли дно кастрюли. И выглядела она в этот момент вполне довольным жизнью человеком.

На второй день рыбу уже не ловили, ходили по окрестностям, собирали ягоды с грибами. Андрей с удивлением узнал, что есть на свете места, где не растут ядовитые грибы. Друзья вполне серьёзно утверждали, что под Морильском дело так и обстоит. А здесь, как оказалось, всё же есть один. После того, как Виктор об этом рассказал, он тут же и показал его. Гриб напоминал заросшую паутиной поганку, так как имел пластины грязно-лилового цвета, покрытые какой-то волокнистой субстанцией, напоминающей паутину. Ещё он имел странный запах, напоминающий о земле. Подержав его в руках, Андрей поморщился и подумал, что и без предупреждения не стал бы собирать такие.

Всё обо всём знающий Никита из отдела «Т» недолго поизучав гриб, сказал его русское название и по латыни. Андрей хмыкнул и пошёл дальше.

Вдоволь насобирав грибов, устроили обед, на котором уже почти не пили. Как сказал Виктор, народ подобрался хлипковатый. После обеда переехали на другую сторону залива и поднялись к водопадам. Андрей убедился, что места действительно заповедные, когда смотритель показал им в бинокль гнездо с орлом и орлёнком, а через несколько минут — прячущуюся за камнями молодую росомаху.

Когда возвращались назад, снова начался дождь, и все промокли до нитки. Но по приезду Виктор быстро соорудил баньку, так что никто, в итоге, даже не простудился. После бани сидели на крыльце, отгоняли последних августовских комаров и ели арбуз.

Всё кончилось очень быстро и прозаично. Рано утром прилетел вертолёт и увёз полусонных диортамовцев из сказки.

Последующие два месяца В-вы жили душа в душу, находясь под впечатлением от поездки. Но лето в Морильске — очень короткое. Вот так съездить на природу, учитывая занятость Андрея, можно было не чаще одного-двух раз в году.

Возможно, всё было бы по-другому, если бы у них появился ребёнок. Но Вера почему-то не беременела. Через год после переезда супруги пошли на приём к врачу. Но серьёзно ими заниматься не стали, сделав анализы, возможно, только для вида и ничего аномального не найдя.

— Ещё через полгода приходите, тогда посмотрим, — сказал дружелюбно улыбаясь в усы пожилой врач, выходец с Кавказа.

— Больше я к нему не пойду, — заявила Вера, как только вышли из кабинета, — он своей жене ребёнка сделать не сможет, не то, что заниматься лечением бесплодия.