Не совсем понимая категоричность оценки жены, Андрей, тем не менее, и сам понимал, что нормального специалиста здесь вряд ли найдёшь. Но делать было нечего, и пришлось ждать ещё почти год, чтобы заняться этим в отпуске.

В Москве тоже ничего толком не прояснилось. Их обследовали, по словам тестя, в самой лучшей по этим вопросам клинике, но никаких нарушений не нашли. Оба супруга были абсолютно здоровы.

— И, судя по всему, обладающими совершенно нормальной фертильностью, — сказала врач маме Веры, которая вместе с ними пришла на заключительную встречу. Андрея при этом слегка передернуло от липкого слова. — Это сейчас иногда бывает. Не принимайте близко к сердцу. Пусть хорошо отдохнут, развеются. Неплохо умеренно заниматься спортом. И уверена, через несколько месяцев всё у них получится.

Так и сделали. Но проходили месяцы, а на репродуктивном фронте В-вых перемены не наступали… Это, наверно, и было основной причиной напряжённости в их отношениях, которая возникла в тот памятный год.

Снова пришли Косик с Олесей, и снова с тортом. Но в этот раз хозяин не остался в долгу — сам наготовил угощений из тех продуктов, которые сам хорошо переносил. Правда, спиртного Борис не припас, так как с недавних пор перестал его уважать. Ребят это, судя по всему, особенно не расстроило. Они отдали должное угощению, весело набросившись на еду.

— Ну как самочувствие? — завела разговор Олеся.

— Ничего, — последовал обстоятельный ответ.

— Что думаете о нашем разговоре? — не сдавалась девушка. — Наверно, он вывел вас из равновесия. Возможно, вы не поверили тому, что мы вам рассказали. Но, по-моему, у вас и так достаточно информации, чтобы убедиться в нашей правоте.

Косик делал вид, что разговор его не касается. Он уписывал за обе щёки салат, и как раз на этих словах взялся за тушёный картофель с грибами.

— Зачем вам это надо? — наконец спросил Борис. — Знать самим, просвещать меня…

— Знаете?… Я сам нередко задаю этот вопрос… — попытался ответить спринтер.

— Если я правильно понял, — продолжал наступление Борис, — всё наше общество управляется какой-то полумифической силовой структурой, которая завладела не только властью, но и мышлением людей. Вы боретесь с ней?

— Нет, что вы, — улыбнулась Олеся. — Просто мы о ней знаем. А теперь знаете и вы. На счёт власти мы вам ничего не говорили. Там всё не так просто. А по поводу мифичности — решайте сами… Ещё помните о погоне и попытке кодирования?

— Хотя, кончено, вы ещё практически ничего не знаете, — добавил спринтер. — Но если хотите узнать больше, вам надо встретиться с Аркадием Денисовичем.

— С Аркадием Денисовичем? — спросил Боря, вдруг снова вспомнивший про сектантов, и от этого ему стало немного смешно. — Это тоже один из просвещённых?

— Это человек, который проверит вас на детекторе лжи. И если решит, что вы не представляете для нас угрозы, сможет рассказать вам много интересного.

— А-а, понятно! — сказал Борис. Его никогда не проверяли на полиграфе, но что это такое, он, конечно же, знал. — И когда же я смогу с ним встретится?

— Да хоть сейчас. Согласны?

— Согласен… Конспираторы!

Косик позвонил по сотовому, и через несколько минут в прихожей раздался звонок. Аркадий Денисович оказался пожилым усатым мужчиной высокого для своего поколения роста. Одет он был в элегантное пальто, а также носил казавшуюся старомодной в двадцать первом веке шляпу. Тёплый и добродушный взгляд прятавшихся за кустистыми бровями светлых глаз оттенялся морщинками, которые делали его похожим на дедушку Бориса, которого тот видел только на фотографиях. У нашего героя возникло стойкое ощущение, что когда-то он уже видел этого человека. Но он так и не вспомнил где.

После приветствий и церемонии знакомства все прошли в зал. Был извлечён обычный ноутбук, к которому быстро подключили чёрную коробку. К ней подсоединили несколько проводов с датчиками, их предстояло надеть Борису, а также ещё две какие-то небольшие коробочки.

Оказалось, что заговорщики хотят ещё сделать анализ крови. Борис не стал протестовать и через минуту Олеся с Косиком ушли на кухню, унося пробирку. Судя по всему, процедура была заранее оговорена, поэтому дальше наш герой остался наедине с Аркадием Денисовичем. Слаженность действий вызвала у него некоторое беспокойство, причину которого он вряд ли смог бы объяснить. Возможно, его тревожило то, что эти манипуляции ещё больше разрушали его версию об утопичности рассказа Косика.

Аркадий Денисович быстро установил датчики, не произнеся ни единого слова, и процедура проверки началась.

— Нигде ничего не жмёт, не мешает? — поинтересовался гость. — Сядьте поудобнее, расслабьтесь. Я буду задавать вопросы, а от вас требуется просто на них отвечать. Не могу призывать вас говорить правду, можете отвечать всё что угодно — дело ваше. Впрочем, всё и так будет видно. В общем, начнём. Вас зовут Борис Алексеевич Быков?

— Да.

— Вы родом из Брянска?

— Нет.

— Из Серпухова?

— Да.

— Вы разговариваете на японском.

— Нет.

— В Морильск приехали в 1995 году?

— Нет.

— У вас есть девушка?

— Есть.

— Она живёт в Морильске?

— Да…

И так далее. Вопросы задавались ровным без эмоций голосом, с внушительным, секунд в десять, интервалом. При этом Аркадий Денисович не смотрел на него, разглядывая что-то скрытое от испытуемого. Борису было интересно узнать: смотрит он на список вопросов или так внимательно изучает показания датчиков? Вначале он тщательно взвешивал слова при каждом ответе, но постепенно это стало надоедать, и он продолжал отвечать на вопросы автоматически, сам больше думая о Люде.

Несмотря на некоторое обострение отношений в семье В-ых, нельзя было сказать, что их семейная жизнь приближалась к катастрофе. Что касается Андрея, у него всё продолжало складываться как нельзя лучше. На третий год работы начальство стало его выделять. После одной из проверок, он первым в истории филиала получил благодарность из московского Управления. Ближе к зиме его отправили на курсы повышения квалификации в Ростов. А через месяц после возвращения — назначили начальником отдела «А».

Такой итог трёхлетней работы был вполне логичен. Ведь, по большому счёту, специалистов с соответствующим образованием в филиале было всего ничего. Большинство сотрудников, за исключением отдела «Т», были, по сути, людьми случайными, попавшими в Организацию, в основном, из «органов». В отделе же «Т» работали люди, хоть и посвящённые, но — теоретики, мало смыслившие в реальной оперативной работе. Учёные, они и есть учёные, что с них взять? В общем, прямая дорога была Андрею лет через пять-семь в начальники филиала со всеми вытекающими.

Постепенно и Вера стала втягиваться в провинциальную морильскую жизнь, у неё начали появляться интересы, выходящие за рамки дома и работы. Одним из таких интересов оказалась журналистика. Жена одного из сослуживцев Андрея, Лена, была корректором в местной газете. В том самом «Морильском времени», у которого к моменту описываемых событий сложился первый юбилей. Была ли она хорошим корректором, история умалчивает. Но кроме всего прочего, она пыталась писать статьи для родной газеты. А уж это точно получалось у неё из рук вон плохо. Бедная женщина страдала от безудержной иронии мужа по поводу качества своей продукции. А иногда и получала «обратную связь» от знакомых, которые тоже не упускали возможности указать полноватой и нескладной Лене на какую-нибудь очередную ошибку в статейке. Да и как было не посмеяться, если кобальтовый цех однажды переименован в кабельтовый? Если монтажный пролёт по злой иронии судьбы превратился в манжетный? Ну не была техническая тематика коньком Лены! Не удивительно, что женщина, обучавшаяся на учителя русского языка и литературы, ничего не смыслила в металлургии цветных металлов. Хотя и в том, что её поставили в редакции на производственное направление, тоже ничего удивительного — в небольшом коллективе многие совмещали свои прямые обязанности с написанием статей. Писали кто о чём мог, либо, о чём попросит Главный. И всё было бы неплохо, если бы статьи проходили хорошего корректора. Но корректором была она сама, так что все эти ляпы проходили в печать.