Ларратос не знал, что делать дальше. Поначалу у него возникла мысль ментально воздействовать на охрану. Но тут же отпала — охранники академии шеддитов наверняка устойчивы к ментальному воздействию — дабы поднять тревогу, если его попытается применить опасный маг, шеддит-отступник, или, не приведи Хаос, паладин. Точно также отпала мысль первому напасть на охранника — тотчас же сбегутся все войска из академии, включая шеддитов. А с кучей шеддитов отряду не справится. Даже если и удастся напролом проскочить сквозь академию — всё равно будет не особо приятно идти исследовать руины, если десяток-другой шеддитов висит у тебя на хвосте.

У Ларратоса возникла и другая идея — пробраться в академию сквозь Тень Абсолюта. Но тень, хотя и делала человека необнаружимым, не позволяла ему проходить сквозь предметы. Сквозь врата не пройти — если они закрыты. А охранники не дураки, дабы самим открывать врата. Можно, конечно, дождаться и того момента, когда Чёрные Пехотинцы откроют врата по другому поводу — но Ларратосу требовалось проникнуть не одному, а с Апионом, который прятаться в Тени не умел.

Имелся ещё один вариант — облететь академию по воздуху и приземлиться возле руин. Ради этого можно связаться с Леоном и попросить его выпустить гидру. Хотя на неё и охотились шеддиты. Взглянув на небо, Ларратос понял, что этот вариант тоже отпадал: небо вокруг скалы патрулировали чёрные всадники на драконах. Они непременно будут гнать с неба чужака, а потом атакуют. И если Мирида вступит в бой, она погубит множество драконов — и тут же все на неё нападут. Этот план был равносилен атаке напролом.

— А как мне получить пропуск? — спросил Ларратос у охранника.

— Эй, парень, чё ты ко мне пристаёшь?! Если бы тебе был положен пропуск, ты знал бы, где его можно получить!

И тут к Ларратосу и пришла идея — как вполне легко, а главное — законно проникнуть в академию шеддитов. Правда, идея показалось слишком простой. Как и всё гениальное…

— Ну, Элиддин, как поживает Ларратос? — поинтересовался Трейк у своего друга-паладина.

— Прибыл в Масхон. Часть команды остаётся на корабле, часть идёт до столицы своим ходом. Думаю, никто не заподозрит в нём шпиона. Надеюсь, он не натворит там глупостей. А как продвигается твоё исследование камня душ? Вычислил, когда конкретно его создали? И кто мог быть этим создателем?

— Пока нет. Камень явно защищён ключевым заклинанием — своего рода паролем. Но думаю, знать его нам незачем — пароль освобождает заключённый в нём дух, а мне бы хотелось уничтожить его. Их.

— Трейк, ты, конечно, разбираешься в камнях душ лучше меня. Но мне всю жизнь казалось, что камень душ может запечатлеть только одну душу. Или же я не прав?

— Классическая теория камнестроения говорит то же самое. Но, как я убедился на практике, всё зависит от размера конкретного камня. Размера не физического — а мощности. Мощность этого камня поистине колоссальна. Похоже, создатель решил запечатлеть туда очень могущественный дух. Может, даже демона.

— Но люди стали использовать чёрную магию только после войны с орками. Как могли существовать чародеи, призывающие демонов, две тысячи лет назад?

— Тогда не было школ чёрной магии, не было некромантии, и знания по запретным искусствам были ограничены. Но некоторые мизрахийские мистики начали контакты с демонами ещё в древности. Создатель этого камня явно был одним из них. И я поражаюсь его силе.

— И как там поживают два духа?

— Ну, во-первых — один дух человека и один развоплотившийся демон.

— А что во-вторых?

— А теперь там, похоже, один дух, — произнёс Трейк.

Он достал камень из кармана и швырнул на стол со словами "Райат Шехура". Заклинание просмотра магических предметов сработало мгновенно, и Элиддин увидел, что в камне происходит нечто странное: чёрная пелена окружила собой красное пятно и со страшной силой сжимала его. Похоже, она поглощала его, примерно как медуза поглощает схваченную добычу.

— Видал когда-нибудь такое? — спросил Трейк. — Сильная сущность поглощает слабую. И сильная сущность — не могущественный демон, призванный из Ада, а мизрахийский колдун.

— Не видал, — ответил Элиддин, — слыхал. Существует легенда, что Баал Хаммон, надев шлем Тарадаша, поглотил остатки сущности этого падшего вождя орков. Хотя официальные источники масхонской власти отрицают эту легенду.

— Ещё бы, — усмехнулся Трейк, — тогда получилось бы, что в стране Масхон, где не терпят нелюдь, правитель сам — частично нелюдь. Это подорвало бы все устои их государства. А что касается Шакира — этот колдун научился как-то подчинять себе потоки Хаоса, что изначально казалось невозможно. Он едва не вызвал демона Карерона, бывшего ранее богом. Так что, подчинение этого демонёнка — довольно лёгкая задача для Азиза Шакира.

Ларратос со своими спутниками стоял у входа в академию шеддитов, куда его упорно не хотели пускать. И он озвучил причину, по которой его, согласно законам логики, перед ним должны были открыть врата:

— Пустите меня в академию. Я хочу стать шеддитом.

— Ну уж нет, парень, — ответил охранник, — мы пропускаем в академию только тех, кто уже является шеддитом, а кандидатов — нет.

— А где же шеддиты берут учеников?

— Если ты действительно хочешь стать шеддитом, иди в министерство по работе с населением. Надо пройти конкурс — вступительные испытания. В министерстве тебе скажут, что надо делать, чтобы ты мог стать шеддитом. А если пройдёшь эти испытания — двери нашей академии действительно откроются для тебя.

После долгих часов, потраченных на исследование камня душ, маг и паладин прогуливались в парке при магической академии Тель-Йаара. И лишь сейчас Элиддин обратил внимание на новый меч, висевший на поясе Трейка:

— Трейк, дружище, что это за странный меч? Напоминает эльфийские клинки. Древнейшие эльфийские клинки из тех, что дошли до современных людей. Только материал, вижу, странный. Это — и не железо, и не серебро, и не альмагтин…

Трейк протянул Элиддину свой клинок.

— Не может быть! Небесная Сталь! А меч по форме — эльфийский! Откуда он у тебя?

— Из руин Перворождённых. Похоже, у Перворождённых тоже были свои паладины.

— Невероятно! За двадцать тысяч лет до появления паладинов у людей, в нашем мире уже существовала раса, давшая миру своих паладинов! — Элиддин повнимательнее осмотрел клинок. На его эфесе блестела восьмиконечная звезда — древний мизрахийский символ солнца, — эта эмблема такая же, как и на моём Малькинуре! А первым владельцем Малькинура был Давид бен-Арье, которому вручил клинок архангел Нуриэль. Похоже, Перворождённые получили свои первые мечи от него же.

— Интересная гипотеза, — ответил Трейк, — а что насчёт эльфийской формы клинков, то, я думаю, эльфы создали свои первые мечи по образу и подобию мечей Перворождённых, которые когда-то правили их расой.

Элиддин протянул клинок из Небесной Стали обратно Трейку.

— Этот меч действует как-то успокаивающе, — задумчиво произнёс Трейк, беря клинок в руку. — Примерно так же, как и кольцо защиты, которое мне в детстве подарил отец…

С отцом у Трейка были связаны весьма противоречивые воспоминания. С одной стороны, Трейк чётко помнил, что отец был очень добрым, мудрым и справедливым человеком. Хотя человеком ли? В этом глава стейнгардских боевых магов начал уже сомневаться. Высокий, мускулистый, с мудрыми и добрыми глазами, повидавшими гораздо больше, чем глаза многих эльфов — а Трейк был лично знаком с большинством эльфов в Гиперборее. С другой же стороны, через некоторое время после того, как Трейку исполнилось шесть лет, отец бесследно исчез, не сказав ни слова.

Точнее, не сказав ни слова самому Трейку. Мать же Трейка, волшебница Эйра, отчего-то начала горько плакать за неделю до ухода отца. Очевидно, он сказал ей, что уезжает, и она уговаривала мужа остаться. Что-то в отце Трейка было странное — восточные имя и фамилия, но чистая нордическая внешность — здоровяк со светлыми волосами и голубыми глазами.