— Нормально, — кисло ответил Ларратос: чувство тревоги с каждой минутой усиливалось. — Осталось найти последний кристалл, а искать его будем в древних землях орков.

— Тогда теперь следует вернуться в Терелас.

— Не уверен, что водоходы повезут нас обратно. Да и времени нет, так что полетим своим ходом.

— Хотите своим ходом и летите своим, — проворчал Руханнур. — Только не говорите потом что лететь придётся мне. Как говорится, ты кавалерист — ты и прыгай!

Через четверть часа Ларри ощутил мощный выброс хаотических энергий в районе Тереласа. Он уже не сомневался, что случилась беда, поэтому подгонял зверей как только мог.

Подлетев к бухте, к тому самому месту, где должен был находиться "Могучий Альбатрос", Ларри увидел, что никакого корабля уже нет. На его месте обнаружился огромный угольно-чёрный дракон, от которого исходили эманации злобы и Хаоса.

Мельд замер от ужаса, решив, что это чудище уже успело уничтожить корабль и расправиться с его экипажем, но, задействовав внутреннее зрение, понял, что ошибся. Чёрный дракон попросту сел прямо на судно, утопив его и вдавив в грунт. В таком состоянии слайдер оказался абсолютно беспомощен. Но его пассажиры были ещё живы: драконьи когти не смогли процарапать альмагтиновую обшивку, а вода не попадала в герметичные каюты. Яркие ауры Эраны и Беллерадаша хорошо просматривались внутренним зрением даже сквозь слой неглубокой воды.

— Эта тварь пытается разорвать корабль на части! — заорал Ларри. — Снижаемся и расправимся с ней!

Не дожидаясь, пока Мирида приземлится, Мельд спрыгнул со спины гидры, на лету выхватывая клинки, немедленно запылавшие фиолетовым пламенем. Однако не успели его ноги коснуться земли, как паладин обратил внимание на ещё один источник Хаоса. И понял, что чёрный дракон не бесхозный.

— Ба, кто-то явно на тот свет торопится, — раздался холодный голос, полный застарелой ненависти.

Увидев того, кому принадлежал этот голос, Ларри вздрогнул.

Этот человек оказался высоким — того же роста, что и Ларратос, только в полтора раза шире его в плечах.

На чёрных демониумных доспехах этого человека виднелась выгравированная эмблема — баранья голова, вписанная в перевёрнутую пентаграмму. За спиной развевался багровый плащ, чья ткань буквально источала Хаос. Этот плащ казался порталом в ад, которому придали вид ткани. В недрах плаща текли какие-то тёмные потоки. Там роились многочисленные сущности, изначально враждебные ко всему живому. Их переливы завораживали, внушая ужас и заставляя преклоняться перед слепой мощью стихии.

Но самое ужасное — шлем. Шлем этого человека был очень похож на древние шлемы орков — с большими рогами, полностью закрывающий лицо. Виднелись только глаза, пылающие вечным красным огнём. Аура шлема буквально давила, вымывая из головы все мысли и чувства, кроме бесконечного ужаса.

В мире есть только одно существо, владеющее такой мощью — Баал Хаммон. По сравнению с ним демон, побеждённый в Диаманте, казался никчёмной, неповоротливой и почти беспомощной тварью.

Тёмный Лорд. Предатель, объявивший себя господином Эрты. Он пришёл лично расправиться с последними паладинами, поставив жирную точку в истории ордена Утренней Звезды. Он был готов к бою: его руки сжимали огромную, метра в полтора, клеймору из Небесной Стали. И Ларратос чувствовал, что против Хаммона ему не выстоять, даже если Тёмный Лорд будет безоружен.

— Интересно, как ты нашел нас, Канис? — спросил Элиддин. Его голос прозвучал настолько безжизненно, что Ларри содрогнулся.

— Я — Баал Хаммон, — медленно произнёс Тёмный Лорд, — запомни это. Хорошенько запомни, Элиддин, потому что ничего больше ты уже не успеешь запомнить! — жуткий голос Хаммона действовал гипнотически. Казалось, даже солнце померкло под напором Хаоса, истекающего из прорезей его шлема.

"Запомнить, запомнить, запомнить", — эхом зашептали сущности, угнездившиеся в складках плаща. От них исходил холод Вечности. Все остальные звуки тонули в этом ужасном шёпоте, вестнике Пустоты.

— Мне следовало догадаться, КУДА ты улетел из Ариады… — всё так же спокойно произнёс Элиддин. Лицо паладина выглядело совершенно непроницаемо, и Мельд понял, что его наставник уже считает себя мёртвым.

— Значит, вам сообщили? А мне казалось, мы убили всех…

"Всех, всех, всех, ВСЕХ!", — шёпот сущностей резал уши. Реальность дрогнула, цвета истончились. Мир предстал в виде колеблющегося серого марева. Внутреннее зрение показывало сплошную багровую пелену — столько здесь скопилось Хаоса.

— Но это поправимо, — довольно продолжил Хаммон. — А что касается тебя, Эли, ты всегда был не особо смышленым. Да и не особо храбрым. Я знаю тебя как труса, сбежавшего с поля боя на этом самом драконе…

— Хаммон кивнул в сторону Руханнура, смотрящего на него голодным взглядом: танин, в отличие от хозяина, умирать не собирался, прикидывая, нельзя ли порвать негодяя в клочья первым же ударом.

Мирида же подобралась поближе к Ларри и теперь расчётливо изучала будущего противника, готовая броситься на него по первому же слову любимого хозяина.

— А я знаю тебя как предателя, бросившего друзей и родину ради власти, — произнёс Элиддин.

— Только не надо проповедей, я их наслушался от своего первого учителя… — после этих слов Хаммона в глазах Элиддина промелькнул огонь ненависти.

— Хм, а ты, кажется, Зарина? Когда я был его учеником, я заметил у него странную служанку. — Надо было прикончить тебя уже тогда, но кто ж знал, что такая подстилка, как ты, рискнёт собой, спасая хозяина? — теперь ненавистью загорелись глаза Зарины.

— Вас, молодые люди я не знаю, и не особо хочу знать, — произнёс Хаммон, проходя мимо Апиона и Леона. — Но вижу, вы инициированы в паладины. Вам повезло с учителем… Может, даже оставлю вас в живых, если заслужите.

— А вот ты, пожалуй, самый интересный экземпляр, — продолжал Хаммон, обратившись к Ларратосу. — Скажи, зачем тебе все это? Зачем все эти странствия по миру? Неужели не смог найти более простого пути отомстить? — спросил Хаммон, смотря обжигающим взглядом на Ларри.

— Отомстить? О чем ты?

— Не делай вид, что ничего не понимаешь. Побывав в знакомых местах, ты должен был вспомнить.

— Вспомнить что?

— Только не надо прикидываться. Твоя сущность давно должна была прорвать плотину подсознания. Я уверен, ты все еще хочешь отомстить за то, что я отнял у тебя титул Тёмного Лорда, Арастиор…

— Пошевеливайтесь, тупое никчёмное отребье! Вы, падаль, хуже мертвяков — те хоть от холода не дохнут! — бушевал Баал Остен, владыка шеддитов и генерал Северной армии.

Ещё две недели назад войска Масхона вторглись на территорию Гиперборея, но Остену до сих пор нечем похвастаться. Конечно, он, планируя предстоящую кампанию, не рассчитывал на лёгкую победу, но реальность превосходила самые мрачные ожидания.

Начать с того, что вражеских воинов масхонцы так до сих пор и не встретили, а основным противником стала погода. Тёмный Лорд действительно выбрал ужасное время для вторжения: в Гиперборей как раз пришла зима. Причём зима весьма и весьма суровая — такие случаются лишь раз в столетие. Если бы не окончательная гибель Карерона, чуть смягчившая местный климат, эта зима имела бы все шансы пополнить печальный список Мёртвых Зим.

Конечно, армию соответствующим образом экипировали. Топливо, запасы зимней одежды и магов-погодников тоже захватили — Баал Остен знал, что не на курорт собирается. И что с зимними холодами не шутят.

Пока армия двигалась под чёрными небесами Масхона, всё было в порядке. Но едва лишь войска пересекли Гиперборейскую границу, как начались неприятности. Во-первых, пограничные крепости стояли покинутыми. Строго говоря, они вообще не стояли — оставшиеся от них руины разведчики отыскали с превеликим трудом. Почему же в таком случае чёрное небо до сих пор не накрыло Гиперборей, Баал Остен решительно не понимал. Впрочем, небеса северной страны, ощетинившиеся клубящимися свинцовыми тучами, и так мало отличались от масхонских. Завоевателей они встретили обильным снегопадом.