— Не ожидал от тебя такого, — произнёс Дарагор.

Бой длился уже два часа, а воители масхонцев всё прибывали и прибывали. Ларратос почувствовал в стане врага присутствие человека с красной аурой. Вне всякого сомнения, это был шеддит.

Эллинор тоже заметил вражеского шеддита и начал пробиваться в его сторону. Паладин явственно чувствовал, что именно на этом человеке и держится весь штурм: кроме него, вокруг были одни лишь гомункулусы.

Очистив от врагов очередной проулок, Эллинор очутился на одной из городских площадей и увидел, наконец, своего противника. Им оказался не кто иной, как Баал Шамдан! Молодой шеддит спокойным скучающим голосом отдавал приказы всё новым и новым отрядам масхонцев. Любимая глефа спокойно висела за спиной Шамдана, и снимать её он, похоже, не собирался.

— Вот мы и встретились! — обрадовано произнёс паладин.

Заметив Эллинора, шеддит отрицательно покачал головой — мол, не буду я сейчас с тобой биться — и спокойно пошёл прочь с площади, а на Эллинора набросилось примерно с полсотни гомункулусов.

— Врёшь, не уйдёшь, — произнёс Эллинор, усердно работая мечом. Он уже почти расправился с неожиданной помехой — и вдруг ощутил сильнейшую опасность, шедшую откуда-то из-под земли.

— Что такое? — успел подумать Эллинор, прежде чем заложенный Шамданом посреди площади полутонный заряд селитры взорвался.

Где-то в отдалении прогремел мощный взрыв, земля содрогнулась. Ларратос не обратил на это особого внимания — как и на одинокого драконьего всадника, с поразительной ловкостью обошедшего и орнитоптеры, и ариадских драконов. Однако Ларри заметил, что вражеский напор ослаб. Нет, гомункулусы не обратились в бегство — страх был им неведом. Но, похоже, они просто заканчивались. Ривергард медленно, но верно переходил в руки альянсеров.

Вскоре битва была закончена. Маркус с Элиддином подошли к Ларратосу.

— Простите, что сомневался в вас, Ларратос, — вздохнул Антоний. — Я вижу, что вы — не приспешник масхонцев. Но в орден я вас не верну.

— А мне и не надо, — сказал Ларратос. — У меня и у ордена Утренней Звезды есть миссия — найти империю Перворождённых. И меня ждёт долгий опасный путь.

— Элиддин с вами не поедет, — заявил Маркус. — Думаю, некоторые представители вашего ордена тоже образумятся.

— Ларри, умоляю тебя, брось эту блажь! — взмолился пожилой паладин. — Я чувствую, что ты и есть Шаддай. Но Избранник нужен ордену Стали и Пламени. Не бросай нас.

— Неужели ваше и моё членство в Старом Ордене важнее для вас, чем справедливость и равноправие? А что касается миссии, то я всё равно выполню её, Элиддин. Вне зависимости от отношений со Старым Орденом.

— Не стоит задерживать новый орден, — сказал Трейк. — Тем более, что в Ривергард вскоре прибудут все паладины из Шалема. Все, без исключения. А эти ребята могут уйти. Кстати, у нас почти без потерь.

— Да, атака была какой-то вяловатой — похоже, нас просто прощупывали, — согласился Леон. — Например, я что-то не видел сегодня вражеских драконов. Моим орнитоптерам и сражаться-то не с кем было.

— Да и паладины, — заметил Маркус, — не встретили главных своих противников. — Шеддит, похоже, был один-единственный, да и тот сбежал. И куда, хотел бы я знать, подевался Хаммон?

Ларратос чуть прищурился, с лёгкостью ощутив довольно близкую ауру Тёмного Лорда.

— Он в Телиссии и, похоже, слегка раздосадован.

— Хаммон проиграл, — довольно констатировал Маркус. — Из всех стран альянса нападению подверглась одна лишь Ариада. Государства орков, гномов и эльфов почему-то не затронуты. Гиперборей, видимо, тоже — мелкие стычки на границе, не более. Ривергард им взять не удалось. Словом, это полный провал всех планов Хаоса. Как только прибудут паладины — начнём контрнаступление, и погоним Хаммона хоть до крайнего севера, если потребуется. Так что, Ларратос, ваша миссия теряет смысл.

— Нет, Маркус, я всё равно доведу её до конца.

— Как хочешь, — Антоний иронически усмехнулся.

— Итак, Новый Орден, — Ларратос прохаживался среди своих подопечных. — Не хочет ли кто-нибудь отказаться от дальнейшей миссии и путешествия со мной? Если кто хочет вернуться домой или остаться в Ривергарде — то я не буду возражать!

— Ларри, да как ты можешь такое говорить?! — вымолвила Эрана. — Ты — мой муж, а теперь — и мой наставник! И я никуда тебя не отпущу, не поехав с тобой!

— Моя жизнь принадлежит тебе, Ларратос, — кивнула Зарина. — И за тобой я поеду и в джунгли и в край вечных ледников!

— Я — бывший преступник, — вставил своё слово Апион. — Я отказался от старого пути, но больше мне податься было некуда. Лишь став таламидом ордена Утренней Звезды, я осознал, что наконец-то нашёл своё место в жизни.

— А я никогда не брошу своего друга и наставника, — сказал Леон Турарий. — К тому же, изучив цивилизацию Перворождённых, я смогу познакомить мир с достижениями их техники.

— Ларри, мы — друзья с детства, — произнёс Беллердаш. — И я никогда не брошу своего друга в критический момент!

— Я буду с тобой, — взял слово Юлиус. — Когда я впервые увидел тебя, Ларратос, то понял, что мы — по одну сторону баррикад — и мы окажемся по одну сторону баррикад на всю жизнь, кто бы не стоял на другой стороне. И поэтому я еду с тобой.

— Хоззяин, я вссегда буду сс вами, — произнесла гидра Мирида, хотя это было и так понятно.

— Итак, все участники нового ордена со мной, — подытожил Ларратос. — И мы направляемся к кораблю. Прощайте, Элиддин! Прощайте, Маркус. Прощайте, Трейк. Удачи вам в будущей войне!

— Нет! — вдруг выкрикнул Элиддин. — Маркус! Думайте обо мне что хотите. Исключайте меня из ордена! Но я сделал свой выбор: я уплываю с Ларратосом и орденом Утренней Звезды!

Эллинор очнулся. Щит Абсолюта, выставленный им в последний момент, оказался не слишком эффективен против взрывной волны.

— Ловко он меня поймал, мерзавец, — подумал Эллинор. — Удивительно, что я всё ещё жив: в процессе битвы почти весь запас абсолютных энергий исчерпался — щит должен был получиться крайне слабым.

Убедившись, что битва давно закончилась, паладин побрёл к зданию академии, где его поджидал целый ворох не слишком-то приятных новостей.

Во-первых, выяснилось, что пока он валялся без чувств, экспедиция Ларратоса благополучно отбыла к Сельвину — и побеседовать с главой ордена Утренней Звезды не получится.

Во-вторых, совет спешно собрался на внеочередное заседание, где планировалось официально, по всем правилам, предать анафеме Ларратоса с Элиддином и объявить их «орден» вне закона. Эллинор был уверен, что в этом вопросе паладины проявят редкостное единодушие — так что результат голосования был, в общем-то, заранее известен.

Наконец, пройдя к себе в комнату и начав медитацию, Эллинор с удивлением, переходящим в ужас, обнаружил в своей ауре значительные вкрапления Хаоса! Вне всякого сомнения, именно мощь хаотических энергий, дополнив абсолютный щит, позволила паладину уцелеть во время взрыва.

— Похоже, — пробормотал Эллинор, — способности Ларратоса к инициации оказались сильнее, чем я думал…

Отряд, вновь ставший отрядом Ларратоса и Элиддина, плыл на корабле "Могучий Альбатрос" по направлению к острову Сельвин. Естественно, Элиддин не мог никуда уплыть без своего верного дракона Руханнура.

Ларри прошёл в каюту-ресторан, где сразу же увидел Зарину: она пила чай с бутербродами.

— Присоединяйся, Ларри.

— Нет, спасибо, как-нибудь в другой раз, — отвернулся Ларратос: не хватало ещё, чтобы Эрана увидела их за дружеским чаепитием!

— Ларри, ты не понял… Я знаю, что ждёт нас на Сельвине.

— Знаешь?! Откуда?

— Потому что… потому что Сельвин — моя родина, — тихо произнесла Зарина.

— Родина? Но говорят, что там нет людей — только странные полудикие существа.