— Спасибо, Элиддин, — ответил Ларратос. — Но я пришёл в храм не для того, чтобы переубедить Зарину. Честно говоря, я вообще не знал, что она здесь. Я не хотел служить Тьме! Но я не был уверен, что способен победить Хаммона. Поэтому и пришёл сюда.

— Зачем?

— Слушайте, Элиддин.

Ларратос взобрался на алтарь, и оттуда, с вершины пентаграммы, обратился к кружащимся теням:

— Духи Хаоса, я приходил сюда четыре века назад. Зачем же?

— За мантией! — раздался нестройный шёпот. — Мантией…

— Мантией Тёмного Лорда.

— Лорда. Лорда!

— И мы создали её.

— Это придаст тебе сил, — одновременно зашептали десятки голосов.

— Я согласен, — кивнул Ларратос. По рою теней пробежала лёгкая дрожь — десяток духов обрушился на Ларри. Алтарь полыхнул багровым, паладина окутало облаком красноватого свечения, сформировавшегося в чёрную мантию с развевающимся красным плащом. В складках мантии угнездились беспорядочно шепчущиеся духи, и всё это очень походило на хаммоновское облачение.

— Ларратос, что же ты наделал?! — простонал Элиддин, дёргая себя за бороду. — Ты всё-таки перешёл на…

— Нет, Элиддин, — спокойно ответил Ларратос. — Я не перешёл. Посмотрите на мою ауру.

Аура Ларратоса была по-прежнему фиолетовая.

— Ты больше не Ларратос! — гневно произнёс Элиддин, выхватывая Малькинур, загоревшийся синим пламенем, рассыпающим фиолетовые искры. — Мой бывший таламид сейчас погиб! Ты не обманешь меня, Арастиор! Я знаю, что ты способен маскировать свою ауру. Но от внутреннего ока второго уровня тебе не спастись!

Однако аура, просматриваемая даже продвинутым внутренним зрением, так и осталась фиолетовой.

— Я не понимаю… — сдался Элиддин.

— Элиддин, я всегда был добрым человеком. Но теперь я — нейтрал. Не относительно добра и зла. Относительно Хаоса и Абсолюта. Уже давно я могу пользоваться силами Хаоса — и не попадать под его власть. Мантия Тёмного Лорда придала мне силы — но Хаос скользит по моей сущности — и не проникает внутрь.

— Ты — действительно Избранник. Твоя сила воли велика — и этот храм тебя не испортил. Но я не уверен, что он не испортит других.

— Вы правы, Элиддин, — ответил Ларратос. — Выходим, — он легко подхватил на руки Зарину: девушка казалась почти невесомой.

Два паладина вышли из храма. Ларри обернулся — и силой воли обрушил одну из поддерживающих храм колонн. Храм рухнул — почти беззвучно, без пыли, без вспышек. Тени растворились под яркими лучами солнца, хаотические энергии, окружающие это место, постепенно рассеивались.

— Пойдёмте, Элиддин. Я не знаю, как уничтожить Вселенский Хаос, но как нам побыстрее справиться с Хаммоном, я понял.

Баал Ирвэн в самом мрачном настроении бродил среди развалин храма. Лорд Арастиор опять в своей неподражаемой манере, — раздражённо подумал шеддит. — Что нам не нужно — то разрушим, и плевать на остальных. Вообще-то, логика правильная, даже в высшей степени верная. Именно так и поступает настоящий шеддит. Но вот что теперь делать мне?

Ирвэн, расспросив Перворождённых о храме, выяснил много интересного. В частности, он намеревался получить здесь мантию Тёмного Лорда, с которой у него были связаны далеко идущие планы.

— Теперь же об этом придётся забыть, — мысленно хмыкнул орк. — Не отбирать же мантию у лорда Арастиора? Стоп!

Шеддита вдруг осенило: а ведь точно такая же мантия есть и у Каниса! И поскольку покойникам она всё равно без надобности… — Ирвэн нехорошо усмехнулся.

Ларратос с Элиддином вернулись в город Перворождённых, в военный центр. Леон уже проснулся — он обсуждал с Перворождёнными их технику.

— Опять мантия Тёмного Лорда! — взмахнул руками Куррун.

— Я — Избранник, — уверенно ответил Ларратос. — Смотрите внутренним оком — Хаос не властен надо мной.

— Странно.

— Я знаю, как вы, Перворождённые, сможете помочь нам в борьбе с Хаосом. Точнее, с Хаммоном.

— Как?

— Доставьте наш отряд в Масхон. И атакуйте столицу. Хотя вас всего пять сотен…

— Включая женщин и детей…

— Пары сотен воинов хватит для атаки. У вас же есть воздушный транспорт. Хаммон не ожидает атаки на собственную столицу!

— Но нам нельзя! Боги запретили нам вмешиваться в историю людей!

— Ну и что?! Я — Избранник, и как Избранник, я стою выше законов и запретов. Этот запрет — полная чушь! Боги наказали нас за грехи, но помогите справиться с Хаммоном и его прихвостнями! Масхонцы — приспешники Падших Богов и ваших врагов — империи Укбуфур. И вы искупите свою вину!

У Ларратоса получилось-таки убедить Перворождённых вылететь на битву в столицу Диктатуры. А пока их воины готовились к битве, у паладинов появилось немного свободного времени, которое Мельд использовал для того, чтобы собрать весь орден Утренней Звезды в столице. К тому же нужно было что-то делать с Зариной, которая так и не пришла в сознание, несмотря на все усилия паладинов. Аура намейры была измочалена, а раны — более чем серьёзны, и Ларри вообще сомневался, что она выживет.

Вскоре к паладинам присоединился Ирвэн, и дела сразу пошли повеселее.

— Ага! — довольно произнёс орк прямо с порога. — Наконец-то я вовремя, задолбался уже опаздывать.

— Ирвэн? — поразился Элиддин. — Как ты наш нашёл?

— Плевать! Главное, что так просто вам от меня не отделаться. И ещё — забирайте ваши мечи, нечего тут Небесной сталью разбрасываться!

Орк швырнул на пол два клинка. Один из них оказался Альмарильоном, оставленным Ларри в храме Хаоса, а второй, без рукояти и с пятнами окалины на металле — короткий меч Зарины.

— Я вам не оруженосец! — буркнул орк, пока Ларри подбирал мечи. — Так, а тут у нас что? Х-ха, ещё один шеддит! И почему стоим? Лечить её никто не собирается? Тогда, может, добить, чтоб не мучилась?

— Если ты не заметил, мы как раз и пытаемся привести её в чувство! — откомментировал Апион.

— Нет, не заметил, — отрезал Ирвэн. — Где мазь регенерации? Почему ей до сих пор не воспользовались?!

Марр стремительно выскочил из комнаты, помчавшись за мазью, которую оставили на "Могучем Альбатросе".

— Отлично, — удовлетворённо произнёс орк. — Прежде чем мы отправимся в Масхон, нужно решить ещё две проблемки. Во-первых… — тут шеддит осёкся: в его сумке что-то загудело. Запустив туда лапу, он извлёк небольшой мадаббар.

— Откуда у тебя это? — удивился Элиддин.

— Трейк обронил, — хмыкнул орк, активируя связь. В шарике возникло чьё-то лицо.

— Господин Трейк, у нас пробле… — глаза говорившего изумлённо расширились. — А где Трейк?

— Плевать! — рявкнул орк. — Главное, здесь есть я. Так в чём дело?

— М-м-м, видите ли, войска Масхона уже подошли к границе полосы погодных аномалий. У них очень неплохие алхимики — они сумели растопить снежные завалы. Ещё немного — и армия войдёт в обитаемые районы республики.

— Та-ак, — злорадно протянул орк. — А ваши алхимики да маги — что, спят?

— Алхимиков поблизости нет, а погодники… Они не так уж много и могут. Нам бы сюда десяток-другой боевых магов.

— Обойдёмся. Алхимики, значит? — задумчиво произнёс Ирвэн. — Ну-ну. Нам тоже следует ударить алхимией. Какие компоненты и зелья у вас есть?

— Здесь? — удивился говоривший. — К сожалению, никаких.

— Вот же… хм, а что это за склад на заднем плане?

— Так там только удобрения.

— Селитра? — оживился орк. — Отлично! Значит, вот что…

— К сожалению, это не та селитра, из которой можно сделать порох.

— Тем лучше! Значит, берёте её, да побольше. Начинаете осторожно нагревать, чтоб плавилась и пузырилась. Но на медленном огне, ясно? И не забывайте хорошенько перемешивать, чтоб прогревалась равномерно. Погодники пусть проследят, чтоб ветер тянул на масхонцев, и упаси вас этот ваш Камриэль самим нанюхаться селитряных паров.

С этими словами орк отключил связь.