Выжидают в засаде. Когда носы высунем? – предположил Макс.

Не раньше, чем Избранный появится, – напомнила Эллен. Ночью оба её мужчины уже разок чуть было не уговорили её «рвать когти» пешим ходом. Вовремя опомнилась и мужчин остановила.

Если этот чёртов китаёза жив останется. – Джо изначально проникся к Японцу недоверием.

– Его не тронут, – заверила Эллен. Скорее сама себя, чем...

– Почему ты так в этом уверена? – спросил Макс.

Ты сам подумай. Кроме него никто не готов вести к мифу. Не одни мы ищем, теперь я сообразил. – Вместо Эллен ответил Джо.

М-д-а, миф... Миф. Кто-нибудь хочет кофе? – Макс обвёл взглядом Эллен и Джосфа.

– Хоть в чём-то у нас нет недостатка, – улыбнулась Эллен.

Ну почему? Ещё оружия у нас завались, на батальон хватит, – не согласился Макс.

Завари, завари. Кофе у вас с Джо получается гениально. В этом вы как братья-близнецы...

Пойду проверю периметр, – сообщил Джо. Чуткий слуга понял, что ей необходимо побыть одной.

Эллен сидела на диване, поджав под себя ноги. Когда мужчины скрылись за дверью, она опустила веки и погрузилась глубоко в себя. С виду – о чём-то задумалась, что-то вспоминала.

На самом деле она вновь и вновь пыталась ПРОБИТЬСЯ. Иногда случалось, что сегменты связывались с семьёй издалека, очень издалека, с миров, по-настоящему неблизких пространственно. Но прохождение канала было нестабильным, пунктирным. Эллен надеялась, что ей удастся прорваться хоть на миг. ОБМЕН «информация на энергию» очень существенно подпитал бы её, придал недостающей силы. И она придумала бы, как вырваться из ловушки, в которую загнала себя и спутников, не послушавшись совета Джо, просившего остаться на борту «Пурпурнейшего Солнца».

Её подвело то, что она разучилась полагаться только на свою память. За годы, прошедшие после слияния, она слишком привыкла рассчитывать на сверхразум семьи, который всегда подскажет, всегда поможет, всегда вытащит из дерьма...

О, если бы удалось провести экстренное совещание с «советом комиссаров», куда и девалась бы её растерянность!

Положение сложилось более чем критическое.

Неведомым «друзьям» удалось обложить их наглухо.

Это не поддавалось осмыслению индивидуальным разумом, убогими ресурсами которого она вынужденно довольствовалась. Кто такие? Откуда взялись? Судя по всему, действовала мощная военизированная организация, фактически нелегальная армия, о существовании которой Я-Мы даже не догадывалась.

В противном случае – давно попыталась бы влить в себя.

Либо договориться, как в своё время с равновеликими.

Создание разветвлённой секты могло быть по силам лишь исключительным, экстраординарным личностям (если пока исключить рождение ЕЩЁ одной сверхсущности), обладающим не менее исключительными экономическими и политическими возможностями. Все же, кто располагал более-менее серьёзными силами – были прекрасно ведомы мультипамяти Я-Мы...

Оставались ещё две версии; любая их них, на выбор, ПУГАЛА.

Возникновение разумной сверхсущности у ЧУЖОЙ расы, одной из тех, что известны землянам.

И проникновение «третьей» силы ИЗВНЕ, в прямом смысле со стороны. Освоенная вселенная – далеко не вся Вселенная.

Что делать, что же делать...

Пока не принято решение, опостылевшее ожидание было единственным занятием.

Оставалось ждать и тупо смотреть в экран. В реальном времени по всем трансляционным каналам со смаком иллюстрировался тотальный крах подпольной империи Японца. Картины изуродованных трупов и разрушенных домов перемежались тремя зловещими физиями залётных убийц.

Если из них троих такими темпами и дальше будут лепить кровавый образ, то они навеки останутся в истории мира символом воплощённой смерти... А ведь эта планета реки крови перевидала за два столетия не раз.

Если так пойдёт и дальше, то им грозит незавидная участь. Совершенно одни на крайне враждебной территории, без малейшей надежды на спасение.

Если смываться «самотёком», то основная проблема – выбраться незамеченными из дома и раствориться в близлежащем пригороде.

Но прежде необходимо отыскать решение главной проблемы.

Проекторов фальш-личин в наличии I (две) штуки.

Организмов – три.

Два минус три равняется?..

Правильно. Минус один.

Телохранителя придётся бросить на растерзание озверевшей толпы аборигенов, науськанных неведомым врагом.

Спасти его может только человек, которого Джосф почему-то ненавидит.

Такеши Ошима.

Внешне кругом была сплошная тишь-гладь. Ряды домиков поодаль, с присущими жилому пригороду звуками и запахами. Ленивые воды речушки, пыльный асфальт подъездной дороги. Обычные ночные звуки ночью, обычные дневные звуки днём.

Ни вооружённых провокаций, ни демонстративного наблюдения. Никаких попыток арестовать. Вообще никого из посторонних поблизости, в поле восприятия сканеров.

Только иногда по улочкам проходили или проезжали местные обитатели. Спокойно, прогулочным шагом, на небольшой скорости. Не перебежками, не зигзагом, не опрометью, не на полный вперёд. Обычная бытовуха. Ленивое спокойствие.

Это внушало тревогу и страх.

Штурмующие периметр спецназовцы испугали бы куда меньше.

Напряжённая атмосфера внутри забора сгустилась до предела.

Деморализующий хаос, царящий в городе, определялся только по сетевым трансканалам.

Почему? Почему никто до сих пор не попытался ликвидировать троих пришельцев, запершихся в доме?

Поведение арлингтонских властей вообще ни в какие рамки элементарной логики не влезало. Купленные на корню держались бы в сторонке, выжидая, пока пришлые сильные бандиты уничтожат здешних слабых, и продолжили бы припеваючи существовать при новых «спонсорах». Не купленные точно так же держались бы поодаль, потирая руки от радости, что бандиты мочат друг друга – меньше останется, легче потом совладать.

Мэрия Катарсиса всеми наличными полицейскими и прочими силами ввязалась в войну по полной программе. Облавы, обстрелы, погони, перестрелки, трупы, трупы в униформе и костюмах...

– Темнеет, – сказала Эли безучастным голосом, когда Макс вернулся.

Её природная черноволосая личина осунулась и выглядела старше своих лет. Но сегодня, вопреки вынужденной кофейной диете и постоянному стрессу, выглядела тем не менее гораздо лучше, чем вчера.

Через час – темнота. Если уходить, то в момент окончания сумерек, а не за полночь, – посмотрел в окно Макс. Кофе пах восхитительно, но уже начал надоедать.

Считаешь, у нас есть час?

Нет, но если он не появится в течение часа, то не придёт уже никогда.

Никогда... Какое безжалостное слово. Джо не... – Она запнулась, спрашивая себя, что действительно ХОЧЕТ сказать. – Не заслужил, чтобы к нему относились как к пушечному мясу.

Хороший парень, спору нет.

Они переглянулись. Джосфа придётся бросить. Или остаться вместе с ним.

Макс вздохнул и опустил глаза.

Джосф возник бесшумно из глубины дома, как немой укор. Он открыл было рот, намереваясь рапортовать о произведённом патрулировании...

И вдруг раздался негромкий стук. В другую дверь, что вела на площадку лестницы, пронизавшей дом от чердака до подвала.

Эллен буквально подскочила на месте, как шилом уколотая, а Макс застыл, будто его по голове пыльным мешком ударили.

– ... – одними губами прокомментировал он. Джо закрыл рот, не издав ни звука.

Первым его побуждение было всадить в дверь импульс скорчера, но он передумал. Это уже ничего не меняло, раз ктото сумел вот так запросто, несмотря на всю хвалёную защиту, подобраться впритык и постучаться.

С таким ловкачом нелишне пообщаться живьём.

Деликатность стука обнадёживала.

– Кто там?

Голос Эллен, скользнувшей к простенку левее двери, был совершенно спокоен. Как у домохозяйки, отвлечённой от кухонной плиты появлением соседки.

– Свои.

Эллен жестом велела открыть. Джосф уже стоял справа от двери.