Первыми сегментами «со стороны» были несколько надзирательниц. Для совершения побега телам необходимы были пособницы...
Потом присоединились некоторые индивидуумы из заключённых. К моменту совершения массового побега из было ТРИСТА ТЕЛ. Причём какое-то их количество в тюрьме уже не находилось – стоило только дотронуться до родственницы, приходившей на свидание, или коснуться адвокатессы. Свою дочь она склонила позднее – мерзавка ни разу не навестила мать в тюрьме.
Потом произошло то, что произошло. Десятилетия распространения инфекции, сотни миллионов трупов.
Я-Мы, растущая и поглощающая человечество особь за особью, память за памятью.
Она была первой, ощутившей, что полностью НЕ СЛИЛАСЬ, сохранила некую самость, и она же первой начала сознательно управлять остальными составляющими единой памяти.
Много лет спустя – в ней первой (или во второй? если вспомнить «слабое звено», невольно поспособствовавшее первому слиянию...) проснулась совесть. И она попала на суд к ней, и ПОНЯЛА, что натворила. Ужаснулась и убежала в запределье, открестившись от содеянного, но перед этим разыскала тело собственной дочери, по сути послужившей некогда отправной ТОЧКОЙ, предпосылкой зачатия и рождения Я-Мы, и спасла его. ХОТЯ БЫ ТЕЛО...
Иногда она вспоминала женщину, которая сдала их тогда полиции. Воистину первую, в которой совесть заговорила. И вспоминала, как они потом её разыскали в другой тюрьме, склонив предварительно надзирательницу, и удушили прямо в камере, инсценировав самоубийство. Это воспоминание ОСОБЕННО терзало её, пуще всего на свете хотелось избавиться от него.
Но забывать она не умела. Уж чего-чего, а разум, побывавший нитью коллективного сверхразума, забывать разучивался раз и навсегда... то есть до тех пор, пока жило тело-носитель...
А несколько лет назад произошло то, чего и следовало ожидать. Какая-то неведомая группка мужчин пошла ещё дальше по лестнице развития коллективных сверхсущностей. Объединённые ненавистью к «яме», разумы слились так же, как Я-Мы в момент рождения, но независимо от неё. Да так успешно и бесповоротно слиплись, что даже самостоятельных нитей не возникло и не возникает.
Так родился Легион.
Просто МЫ. Без остатка изжившее, выдавившее «Я». И с истинно мужским пристрастием к игре в шпионов долгое время росло оно в настолько глубоком подполье, что даже Я-Мы ничего не подозревала об их существовании в запределье. Пока они, накопив достаточно сил, ПОДКАЧАВ МЫШЦЫ, не начали боевые действия...
Но даже с ними что-то произошло, когда появился Ты. Даже на них ОН сумел воздействовать. Он, он, опять он, этот воистину вольный индивидуум, что одинаково легко и беспроблемно становился сегментом сверхсущностей и вновь возвращался в себя, закрываясь от внешнего воздействия...
ТЫ воззвал к общечеловеческой СОВЕСТИ МЫ. Да так пронзительно, что легионеры первыми пришли МИРИТЬСЯ.
Они разыскали ЕЁ. Первую. Сумели. Запределье – их территория. Родина.
Осуждённая судом совести старуха-беглянка сидела под пятнистым зонтиком в уличном кафе провинциального мирка Чан, не связанного мультипроходами с сетью. Потягивала местный прохладительный напиток. В этом пункте сорокаградусная жара была нормальной погодой. Надо терпеть. Примерно раз в полгода приходилось менять дислокацию, – навыки подпольной деятельности очень подсобляли в трудном процессе выживания. Шанс, что Семья зашлёт в запределье киллеров – всегда оставался немалым. Она меняла фальш-личины, чаще бывала мужчиной, чем женщиной, но всё равно жила ОСТОРОЖНО.
– Госпожа Сэссил, здравствуйте.
ТАКОЕ обращение к сорокалетнему мужчине, сидящему под зонтиком кафе, можно было счесть шуткой или глупым розыгрышем. Но фамилию СЭССИЛ она носила в позапрошлой жизни, ещё до того, как слилась... Ошибка исключалась.
Она хотела дёрнуться было, чтобы смыться, но... осталась на месте.
Их было трое. Крепкие молодые парни. Профессионалы от и до. Она не успела бы даже пикнуть.
– Не волнуйтесь, миссис Сэссил, – поняли они её нереализованные намерения, – мы не причиним вреда этому телу. Мы не палачи. Более того, у нас к вам предложение, которое вряд ли оставит вас равнодушной.
Слушаю вас, – спокойно сказала. Ей удалось-таки взять себя в руки.
Мы уполномочены пригласить вас в экспедицию.
Если я правильно понимаю, прямо сейчас?
Вы всё правильно понимаете.
Это было странно, но она согласилась без разговоров, поддавшись подсказке интуиции. Убивать её пока не собираются. А ТАМ поглядим...
Я согласна, – сказала, ища глазами официанта.
Не волнуйтесь, миссис Сэссил, уже уплачено. Вначале они устроили ей «морскую прогулку». Море было спокойным, и небольшой аппарат беззвучно
нёсся над самой водой. В Чане вместо флайеров использовали экономичные экранопланы.
Далеко лететь? – спросила Сэссил, чтобы хоть как-то нарушить гнетущее молчание.
Ещё несколько минут. Надеемся, что не сильно нарушили ваши планы.
Да я сегодня в общем-то отдыхаю. На пенсии я.
Мы знаем. Думаю, вам понравится у нас.
Огромная яхта, которая вполне могла на поверку оказаться боевым кораблем, «переодетым» в элитный прогулочный экранолёт. На верхней палубе играла музыка и танцевали девчонки. Десятка два. Некоторые из них были одетые – серёжки в ушах и цепочки на талиях, – но по большей части, кроме туфель на высоких каблуках, на молоденьких телах не было абсолютно ничего.
За столом, наблюдая эротические танцы, сидели трое. При её появлении они синхронно встали. Танцовщиц как морским ветром сдуло в люки, прорезанные в корпусе яхты.
– Здравствуйте, госпожа Сэссил. Мы очень рады, что вы согласились прибыть.
Она ответила им что-то нейтральное (можно подумать, у неё был выбор!), и все четверо присели за стол. Лица у троих хозяев были вроде разные, но идентичные отсутствующие выражения превращали их в однояйцевых близнецов. Уж кому-кому, как не ей, знакома эта печать слияния. Ребята явно были НЕ ЗДЕСЬ. И танец девочек наверняка транслировали «на сторону», для ВСЕХ... У тех, кто её привёз, лица скрывались под личинами, эти же тела – предстали в истинных образах.
– Перейдём к делу, – продолжил один из троицы, не тот, кто приветствовал её; и в дальнейшем они постоянно передавали слово, – мы те, о ком вы слышали, как о легионе. Это не совсем так, но в данном случае – не принципиально.
Мы, как и ваши бывшие сестры и братья, ведем поиск одного весьма интересного объекта. Мы знаем, где он, к тому же мы знаем, что и вы об этом знаете, – он посмотрел на Сэссил.
Она сразу поняла, что имеется в виду. Правда, в тот момент она не знала, что Я-Мы наконец-то восприняла древнюю легенду всерьез и отправилась на поиски. Но – давно опасалась, что это рано или поздно произойдет.
Предположим.
Не скроем, вначале мы хотели разрешить этот вопрос конкурентоспособности при помощи силовых методов, но потом вдруг нас внезапно осенило. ЗАЧЕМ?! Зачем нам уничтожать друг друга? Не спорю, раньше мы прикрывались именем Я-Мы во время некоторых операций, но кто старое помянет...
Что вы предлагаете? И почему мне, пенсионерке?
Союз. Настоящий союз между нами. Гарантия искренности намерений – предложение войти в Храм вместе. Исполнение истинных желаний подтвердит, чего мы хотим на самом деле.
Продолжайте.
Будущее за нами, сверхсущностями. Так или иначе. Но ТАК – означает океан крови. Иначе – бескровно.
Вот как... мне нравится ход ваших мыслей.
Мы не сомневались. Поразмыслив, покопавшись в себе, мы поняли, что война – не единственный способ отвоевать жизненное пространство. Революция – не всегда прогресс... Теперь Мы хотим счастья для всего человечества. Чтобы никто не был обижен.
Да-а. Представляю, как вас поразила эта неожиданная мысль, властно заполонившая сознание. Меня в свое время оглоушило примерно так же...
Вдруг что-то заставило Сэссил, стоящего на пороге входа в Храм, очнуться от воспоминаний и быстро оглянуться... Последнее, что он увидел, была ярчайшая вспышка высоко в небе.
