Мир окончательно проснулся: по дорожке в саду, уже пробежал с утренней проверкой Аргумент, то и дело останавливаясь, чтобы понюхать влажную траву. Солнце золотило верхушки деревьев. Где-то вдали прокричала синица, и от этого звука я невольно улыбнулся, не торопясь допивая чай и глядя, как горят поленья в камине.

Из кухни доносился тихий перестук посуды. Наверное, Никифор готовил завтрак. Сквозь приоткрытое окно в комнату влетел тёплый ветерок, и вместе с ним принесло запах сада: влажный, живой, тянущий на улицу. И я поймал себя на мысли, что впервые за долгое время не чувствую усталости перед началом нового дня.

Мелькнул рыжий мех, и из-за занавески выскочил Мурзик. Он встрепенулся, быстро пригладил пушистый хвост. Расчесал лапками кисточки на ушах и повернулся ко мне. Смотрел на меня испытующе, словно проверял, достаточно ли я умен, чтобы оценить появившуюся передо мной красоту.

— Сегодня ты особенно хорош, — сказал я, отчего-то уверенный, что бельчонок понимает мои слова.

Он застрекотал и в один прыжок оказался на столе, в опасной близости от чайника. Бельчонок принял самый что ни есть невинный вид, словно его не интересовало содержимое посудины. Однако влажный нос предательски дрогнул, когда поймал аромат трав и ягод. Зверек зажмурился и вздохнул с таким затаенным восторгом, что мне стало даже неловко оттого, что я не даю ему желаемое. Он на это и рассчитывал. Покосился на меня глазами бусинками. В них было столько боли, что любой, у кого есть сердце, ощутил бы потребность помочь несчастному. Но я точно помнил, что говорил Морозов и домовой. И не собирался поддаваться на провокацию пушистого питомца. Он прищурился и презрительно фыркнул. Потом повесил голову и угрюмо принялся выбирать из тарелки печенье. Одно из них демонстративно сломал, попробовал на зуб и отбросил в сторону. Печенье упало на пол. Я покачал головой. Встал на ноги, чтобы поднять еду. И тут произошло невообразимое. Мурзик, до того стоявший у блюда совершенно неподвижно, вдруг рванул с места и почти тут же оказался на моем плече, в следующее мгновенье, он спустился по рукаву пиджака и успел сунуть мордочку в чашку. Подобного вероломства от бельчонка я не ожидал, но автоматически ухватил его за загривок и поднял в воздух. Малыш запищал, отчаянно выворачиваясь и норовя меня укусить. Я быстро перевернул чашку на блюдце и ухватил салфетку, чтобы завернуть в нее взбунтовавшегося питомца.

На пороге послышались знакомые тяжелые шаги. А через мгновение, дверь открылась:

— Доброе утро, мастер-князь.

В голосе воеводы послышалось удивление.

— Доброе, — не оборачиваясь, ответил я.

— Не ожидал увидеть вас на ногах в такую рань, — продолжил Морозов, подходя к столу.

— Никифор сказал мне то же самое несколько минут назад, — произнес я, повернулся к нему, чуть улыбнувшись. — Видимо, организм решил, что достаточно отдыхал. А вы уже успели совершить утренний обход?

Морозов подошёл ближе и увидел наконец мою борьбу с Мурзиком.

— Пытался добраться до чая? — спросил он с усмешкой.

— Кажется, успел лизнуть с самого донышка чашки, — сообщил я растерянно.

— Если бы так было, то он бы вам уже палец грыз, — возразил воевода, забирая у меня бельчонка. — Этот воин способен нанести максимальный вред противнику, когда попробует чай. А сейчас он в порядке.

Мурзик замер в руках Владимира, вздохнул с особым трагизмом. Мужчина усадил его на сгиб локтя и заговорил с неожиданной мягкостью:

— Малыш, ты ведь знаешь, что тебе нельзя этой гадости. Ты от нее становишься сам не свой. Никифор потом ужасно переживает, думает, что у тебя сердечко не выдержит…

Питомец закатил глаза, всем видом давая понять, что сам он так не считает.

— Давай договоримся, я добуду тебе того цветочного чая, который в прошлый раз привозил азиатский торговец?

Бельчонок оживился и тотчас закивал головой.

— Только ты уж не серчай. И не донимай князя. Он ведь у нас из столицы и ужасно тебя боится. Вдруг ненароком повредит твой мех.

Мурзик бросил на меня недовольный взгляд, спрыгнул на пол, подхватил обороненное ранее печенье и двинулся к своему любимому подоконнику.

Воевода подошел к камину и на секунду подставил руки к пламени, будто просто наслаждаясь теплом.

— Он у нас с характером. Хорошо, что вы успели не дать ему отведать чай. Иначе он бы тут все разнес, — ответил он.

— А вы чего так рано на ногах? — уточнил я.

— Да и Аргумент с утра лаем разбудил. Видимо, псу стало скучно, вот он и решил, что пора немного прогуляться в компании человека.

Мы оба рассмеялись. Морозов вернулся к столу, налил себе отвара и сделал глоток. На лице у него появилась лёгкая, довольная улыбка:

— Вот за это Никифору надо поставить памятник, — произнес он, кивнув на чайник.

— Уж не знаю, что домовой добавляет в сборы, но они выходят на редкость удачными, — согласился я, разливая напиток по чашкам.

Некоторое время мы просто молчали, отпивая отвар и глядя на огонь. А затем Морозов произнес:

— Какие планы на сегодня, мастер-князь?

Я посмотрел в окно. Снаружи сад окончательно проснулся: солнечные лучи пробивались сквозь листву, воробьи ссорились за ветку, а Аргумент, улёгшись у калитки, следил за каждым шорохом.

— Ну, если не стряслось ничего срочного, пора думать о завершении конкурса, — ответил я. — Осталась неделя. Нужно формировать список для голосования.

Воевода поставил чашку на стол и неторопливо выпрямился. Свет из окна ложился на его плечи и отчётливо вычерчивая усталые складки у глаз. Он выглядел спокойно, но я знал: стоит лишь дать повод, и эта внешняя невозмутимость сменится стальной собранностью.

— Доброе утро, — мастера, — послышался за спиной голос Веры. Я обернулся. Секретарь стояла в дверях. На ней было светлое платье, поверх которого красовался короткий жакет. Волосы девушки были аккуратно уложены в замысловатую прическу, и это намекало на то, что она проснулась уже давно.

— Доброе, — ответил я. — Как спалось?

Она чуть улыбнулась:

— Хорошо.

Я кивнул и сделал глоток отвара. Морозов тяжело вздохнул, поднимаясь с кресла:

— Ладно, прошу меня простить, у меня еще остались кое-какие дела.

С этими словами он направился к выходу.

— Но вы же вернетесь к завтраку? — уточнил я.

Воевода остановился у двери, обернулся и произнес:

— Само собой, мастер-князь. Как я могу его пропустить.

Он открыл дверь и вышел из дома. Вера подошла к столу:

— Вчера звонили главы артелей, которые подали заявки на конкурс. Они просят сдвинуть срок голосования, потому что…

— Комиссия мастеровых не успевает зарегистрировать артели в Снежинске, — перебил ее я. — Сначала затягивают подачу, а потом требуют ускорения. Классика.

Вера подошла к окну, приоткрыла створку, остановилась на свету. Я посмотрел на неё. В отражении стекла её лицо выглядело чуть мягче, чем обычно, почти задумчивым. Сделал последний глоток остывшего отвара, вновь перевернул чашку на блюдце и посмотрел в окно.

— Что им ответить? — не оборачиваясь, уточнила секретарь.

— Подождите с ответом, — попросил ее я. — Если позвонят снова, скажите, что князь отбыл по важным делам.

Вера кивнула:

— Хорошо. А, да. И еще. Звонил мастер Костомаров, глава экологического ведомства. Отчитался, что письмо в столицу уже направлено. Копия протокола доставлена курьером в вашу управу. И…

Разговор прервал зазвонивший в кармане телефон. Я вынул аппарат, взглянул на экран, на котором отображался незнакомый номер. Нажал кнопку приема вызова:

— У аппарата.

— Доброе утро, мастер-князь, — послышался в динамике мужской голос. — Очень надеюсь, что я не потревожил вас таким утренним звонком.

Мне показалось, что голос собеседника звучал чересчур возбужденно. Словно человек только что узнал очень важную новость, и теперь срочно хотел ею поделиться. И от этого внутри зашевелился неприятный ледяной ком.

— Нет, что вы, — отмахнулся я. — Вы…