Лео попятился.
Ребёнок пробежал мимо. Быстро, весело — так бегают дети на празднике. Но его лицо… Лео успел увидеть. Пустые глаза. Застывшая улыбка. Ноги несли его по кругу — один и тот же маршрут, снова и снова. Мимо костра, вокруг шатра, обратно. Круг. Ещё круг. Ещё.
Кто-то тронул его за плечо.
— Хотите мёда?
Лео дёрнулся. Обернулся.
Девушка. Та самая, светловолосая. Держит кувшин. Улыбается. Губы растянуты, зубы видны. Белые, ровные.
Глаза смотрят мимо него. Сквозь него.
— Хотите мёда? — повторила она. Тем же голосом. С той же интонацией. Слово в слово.
Лео не ответил.
— Хотите мёда?
Она не моргала. Стояла, держала кувшин, улыбалась. Ждала ответа. Или не ждала. Просто стояла, потому что должна стоять.
Лео посмотрел на её руки. Пальцы на кувшине — белые. Костяшки побелели от напряжения. Она сжимала кувшин так, словно тот мог вырваться. Или словно забыла, как разжать хватку.
Её ногти…
Обломаны. Грязные. Под ними — чёрная кайма. Лео опустил взгляд ниже. Её ноги. Босые. Красивые, стройные ноги. Ступни — стёрты до мяса. Кожа содрана, сукровица сочится, песок прилип к ранам. Она стояла на собственной крови и улыбалась. Лео невольно попятился, так его задел контраст между ее ногами и улыбкой на лице.
Мир дёрнулся снова.
Краски вернулись — разом, как удар. Серебро вспыхнуло на шатрах, переливаясь в свете костров. Пламя взметнулось высоко, яркое и жаркое, разбрасывая весёлые искры в ночное небо. Музыка зазвучала богаче и живее — скрипка выводила задорную мелодию, барабан отбивал ритм, от которого ноги сами просились в пляс.
Девушка моргнула и улыбнулась — по-настоящему, тепло и приветливо, так улыбаются старым друзьям.
— Так хотите мёда? Лучше, чем у нас вы не найдёте на всём южном побережье!
Её ноги были обуты в изящные туфельки, расшитые бисером. Руки — чистые, ухоженные, с аккуратными ногтями. Глаза — живые, искрящиеся весельем. Она чуть склонила голову набок, ожидая ответа, и золотистые локоны скользнули по плечу.
Вокруг кипел праздник. Пары кружились в танце, смеясь и переговариваясь. У столов гости угощались, нахваливая еду, передавая друг другу кувшины с элем и мёдом. Дети носились между шатрами, играя в догонялки. Кто-то у дальнего костра затянул песню, и несколько голосов подхватили припев.
Всё было прекрасно. Совершенно, безупречно прекрасно.
Лео сглотнул и почувствовал, как по спине пробежала струйка холодного пота.
— Нет, — выдавил он. — Благодарю.
Развернулся и пошёл к центральному костру, сначала быстро, потом почти бегом. Надо найти Альвизе. Что это такое? Он никогда не слышал про такие заклинания — заклинания, что не просто лишали бы людей сознания, как «Поцелуй Мораны», или сводили с ума, но маскировали бы реальность, заставляя людей совершать действия! Ментальные заклинания Школы Мораны были непопулярны, потому что каждый человек имел разную степень сопротивления внешнему воздействию. На каждого отдельного человека требовалось настраиваться, выверять, практически создавать для него каждый раз новое заклинание. Исключение — «Поцелуй Мораны», но там просто-напросто всех сознания лишали! А настроить так, чтобы каждый своё видел… да это невозможно!
Хотя…
Он вдруг встал как вкопанный.
Ну конечно же. Он слышал о таком. Каждый невежественный крестьянин и каждый немытый нищий в придорожной канаве — слышали эту историю. Не заклинание — волшебство. Бал Королевы Фей. Праздничная ночь, которая никогда не заканчивается.
Он огляделся кругом. Красивые ухоженные шатры с серебряным шитьём. Яркие костры, от которых веет теплом. Запах жареного мяса и свежего хлеба. Пенный эль, искрящийся в кружках. Весёлая музыка и улыбающиеся лица. Красивые женщины, смеющиеся мужчины, беззаботные дети.
Идеальный праздник. Идеальная ночь.
Так что же является правдой? То, что он видит сейчас, или то, что ему привиделось во время отката заклинания?
Мысль пришла сразу — ясная как день и холодная как льдина.
Реальность приоткрылась ему на миг. Заклинание магистра Шварц не могло подвести. Всё, что он видит сейчас — морок. Своих товарищей нужно срочно спасать.
Виконт нашёлся у центрального костра, в окружении четырёх девушек. Две устроились по бокам от него, третья сидела у ног, положив голову ему на колено, четвёртая стояла рядом с кувшином наготове. Альвизе что-то рассказывал, жестикулируя свободной рукой, и девушки смеялись — заливисто, искренне, запрокидывая головы.
— … и тогда этот болван говорит мне: «Ваша светлость, но ведь это же ваша лошадь!» — Альвизе сделал паузу, и девушки снова рассмеялись, а темноволосая игриво ударила его по плечу.
— Вы ужасный человек, виконт!
— Я знаю, дорогая, я знаю. Но согласитесь, история того стоила.
— Альвизе! — Лео подошёл ближе, стараясь говорить спокойно, хотя сердце колотилось как бешеное. — Нам нужно поговорить. Срочно.
Виконт поднял глаза и улыбнулся.
— О, Штилл! Присоединяйся! Познакомься с этими очаровательными созданиями. Это Виола, — он указал на темноволосую, — это Кьяра и Донателла, а это… прости, дорогая, как тебя зовут?
— Лючия, — хихикнула рыжая с кувшином.
— Лючия! Конечно же. Как я мог забыть такое прелестное имя. А это, мои дорогие дейны — мой товарищ Лео Штилл, которого некоторые невежды в темных переулках Тарга называют просто «Нож», а все из-за той небольшой заварушки примерно год назад когда я и он слегка стерли с лица земли одну из самых влиятельных банд Города-Перекрестка. Представляете эдакий карамболь? Кстати я его спас… — он довольно улыбается, а девицы вокруг — восхищенно ахают.
В обычное время Лео не преминул бы заметить, что вообще-то Тигры Тарга были самой маленькой бандой, скорее даже зачатком банды, чем настоящей группировкой вроде тех же Змеев, что большую часть времени виконт Альвизе Конте, урожденный де Маркетти валялся на земле будучи избиваем «Тиграми», что вообще-то их четверо было и что да, действительно он спас Лео. От Беатриче. Но сейчас он даже об этом не вспомнил.
— Альвизе, — Лео присел рядом с ним на корточки, понизив голос. — Послушай меня. Нам нужно уходить. Прямо сейчас. Здесь что-то очень не так.
— Не так? — виконт поднял бровь. — Друг мой, здесь всё совершенно прекрасно. Посмотри вокруг! Музыка, вино, красивые женщины… Чего ещё желать?
— Ты не понимаешь. Я применил заклинание…
— Ваш друг — маг? — с любопытством спросила Виола, подавшись вперёд. Вырез её платья при этом открылся глубже, и она явно знала об этом. — Как интересно! А что вы умеете? Можете показать какой-нибудь фокус?
— Это не фокус, — процедил Лео. — Альвизе, пожалуйста. Эти люди… они не те, за кого себя выдают. Я видел…
— Что видел? — Альвизе отпил из кружки. — Призраков? Демонов? Штилл, ты просто перебрал. Бывает. Присядь, выпей воды, отдохни. Утром посмеёмся над этим.
— Виконт слишком добр к вам, — заметила Донателла с лукавой улыбкой. — На вашем месте я бы не отказывалась от хорошей компании ради каких-то видений. Даже очень хороших видений.
— Особенно от такой компании, — добавила Кьяра, и все четыре девушки снова рассмеялись, словно это была остроумнейшая шутка.
Лео стиснул зубы.
— Альвизе. Посмотри мне в глаза. Я не пьян. Я применил «Нуллификаре», заклинание против ментальной магии, и увидел этот лагерь таким, какой он есть на самом деле. Тусклые костры. Серые шатры. А эти люди… — он осёкся, не зная, как описать то, что видел, как объяснить механические движения и пустые глаза, улыбки, приклеенные к лицам, и стёртые до крови ноги под туфельками с бисером.
— Эти люди — что? — спросила Виола с вежливым интересом. — Договаривайте, не стесняйтесь.
Её глаза были тёплыми и живыми, в них плясали отблески костра. Она выглядела совершенно настоящей, совершенно человечной, и Лео на секунду усомнился в том, что видел.
