Эта проклятая распутица, к счастью, ударила не только по нам, но и по большевикам. Они были вынуждены прекратить контрнаступление и перейти к обороне буквально на всём протяжении фронта от Балтийского моря примерно до широты Винницы. Тем не менее, по докладам с мест, время от времени предпринимают атаки небольшими силами, улучшая своё положение на отдельных участках. И, к счастью, их авиация, превратившаяся для польских солдат в настоящий ужас, тоже прикована к аэродромам.
Я не преувеличиваю, говоря о том, что русские самолёты превратились в ужас. Старые бипланы, составлявшие основную массу советской авиации, удалось серьёзно проредить буквально в первые недели войны. Пусть и ценой огромных потерь не менее архаичных польских самолётов. Но им на смену пришли другие воздушные машины, уже более крепкие и «зубастые». Например, пикирующий бомбардировщик Ер-2. Тоже весьма архаичной конструкции, с неубирающимся шасси, довольно тихоходный. Тем не менее, обладающий просто феноменальной точностью бомбометания. Помимо авиационных пушек калибром 20 миллиметров, способных пробивать в пикировании верхнюю броню лёгких танков и осколками снарядов поражать пехоту, он ещё и на выходе из пикирования может обстреливать её из оборонительного пулемёта. Вой сирены, при помощи которого пилот контролирует скорость пикирования, наводит ужас на солдат.
Вторую из русских новинок польские солдаты прозвали «летающим танком». Это просто неубиваемые специально сконструированные штурмовики Ил-2. Бронированные! Я лично видел такую машину, севшую «на пузо» в тылу польских войск после того, как у неё обстрелом с земли всё-таки смогли повредить какой-то жизненно важный агрегат. Мало того, что на её крыльях и хвостовом оперении имелось множество пробоин, в том числе, и от снарядов малокалиберной зенитной артиллерии, так количество латок показывало, что это далеко не первый вылет машины, благополучно возвращавшейся на аэродром после подобных обстрелов.
В целом русская техника оказалась куда более подготовленной к войне на своей территории, чем европейская. Её, скорее всего, сразу проектировали в расчёте на бездорожье. У тех же танков значительно шире гусеницы, чем у польских, чехословацких, французских и английских. Их грузовики, несмотря на примитивную конструкцию, в целом более проходимы. Как и тракторы, широко используемые для транспортировки артиллерийских систем. А ещё у большевиков появились специализированные гусеничные тягачи, оснащённые мощными дизельными двигателями, и бронированные транспортёры для перевозки целого отделения солдат. Не трёх-четырёх человек, как английский Universal Carrier, а полноценного отделения. И вооружённые не пулемётами винтовочного калибра, а крупнокалиберными, если речь идёт о восьмиколёсных машинах, или пушкой у гусеничных. Слаба Богу, что этих машин у них очень мало!
Хотя, конечно, есть и польза от этой распутицы. По крайней мере, она позволила нам беспрепятственно перебрасывать из Франции войска, которые вступят в бой с большевиками, когда наладится погода. Пехота, артиллерия, танки, авиация (в основном, в разобранном состоянии, поскольку перелететь своим ходом не позволяет погода), прибывающие сюда, в Белоруссию, и в северную часть Украины, серьёзно укрепят Войско Польское и всё-таки позволят нашим союзникам добиться поставленной цели — разгрома Красной Армии.
Да, основная нагрузка в помощи Конфедерации «Междуморье» в войне с Россией легла именно на нас, поскольку британцы по уши завязли в боевых действиях в собственных колониях. Точнее, в самой большой из их колоний, в Индии, где идёт уже не подавление отдельных мятежей, а полноценная война. На нас и на канадцев, которых британское правительство тоже направило в Польшу. И первые канадские дивизии уже выгружаются с пароходов в Гданьске и бывшем Кёнигсберге. Правда, действовать они будут несколько севернее, в Латвии, а не в Белоруссии и на Украине, как мы, французы.
К сожалению, нам не удалось избежать войны на два фронта. После стычек французских и японских кораблей близ Индокитая парламент всё-таки проголосовал за объявление войны Японии. Но у нас, как и у англичан, достаточно колониальных войск, чтобы дать отпор самураям, если они решатся высадиться в наших колониях. Тем более, такого не предвидится, поскольку япошки завязли в джунглях Голландской Ост-Индии, и все их силы направлены на установление контроля над теми островами. В Генеральном Штабе больше опасаются столкновения с японским флотом, чем высадки японских войск где-нибудь во Вьетнаме или Камбодже.
Эта уверенность основывается ещё и на том, что у Японии нет свободных сухопутных сил для наземной операции. Они держат миллионную Квантунскую армию в Манчжурии, поскольку опасаются того, что большевики могут нанести неожиданный удар по этой японской полуколонии, против которой воюют их «естественные» союзники, китайские коммунисты. Кроме того, Советская Россия поставляет свою боевую технику и оружие, включая танки и самолёты, как лидеру коммунистов Мао Цзедуну, так и главе законного правительства Китайской Республики Чан Кайши. И значительное количество японских войск вынуждено оставаться на оккупированных китайских территориях.
Именно поэтому туда, в Юго-Восточную Азию, в первую очередь, направлен наш флот, а не сухопутные силы. Мощнейший флот, уступающий по силе, разве что, британскому, и состоящий из наиболее современных боевых кораблей. Он уже прошёл не только Суэцкий канал, но и Красное море, и теперь направляется к берегам Вьетнама и Камбоджи. А это означает, что очень скоро наши военные обязательства перед Голландией будут выполнены, и японцы сами сбегут из Ост-Индии из-за прекращения снабжения их войск по морю.
Фрагмент 5
9
Генерал-лейтенант Константин Рокоссовский, 10 ноября 1941 года
Передача дел Одесского оборонительного района получилась несколько скомканной. Верховному командованию, конечно, виднее, почему одного генерал-лейтенанта во главе войск необходимо поменять на другого, но, как мне кажется, Георгий Павлович Софронов на этом посту справлялся с обязанностями очень неплохо. Может, его назначение моим заместителем сказалось, а может, что-то другое, но 1 ноября у него случился сильный сердечный приступ, в результате которого он «загремел» в госпиталь с диагнозом «инфаркт миокарда». Как утверждают врачи, склонность к этому он имел, и его даже «подкармливали» какими-то «сердечными» лекарствами, но Георгий Павлович из-за огромной загруженности не всегда принимал их. Вот и слёг. Благо, состояние моего предшественника доктора определили как «средней тяжести», и пообещали, что после лечения и курорта смогут поставить Софронова в строй.
В общем, пришлось сходу впрягаться в работу, решать сложнейшие задачи. Например, такую, как эвакуация Днестровского десанта, высаженного на Правобережье этой реки в первые же дни после начала войны. А подобные операции по сложности реализации ничуть не проще, чем десантные.
Десант свою задачу выполнил полностью, по сути, сковав две трети румынских войск, действующих против Красной Армии. Но в Ставке посчитали, что дальнейшая оборона возможна лишь при условии, если советские и румынские войска будет разъединять серьёзная водная преграда, которой является Днестровский лиман. К сожалению мост через горло лимана получил серьёзнейшие повреждения в ходе авиаударов противника, и снабжение группировки, обороняющейся за лиманом, стало возможно лишь по воде, под обстрелом румынской и итальянской дальнобойной артиллерии.
Увы, Муссолини не стал тянуть с переброской войск, и теперь против нас действуют совместные румыно-итальянские силы. А в Бухаресте очень этим вдохновились, и натиск на десант ещё больше усилился. Так что пришлось задействовать максимум плавсредств, не считая дышащего на ладан подъёмного моста, чтобы эвакуировать части Красной Армии из-за Лимана.
Необходимость такого шага поняли далеко не все. Даже в собственном штабе мне пришлось пресекать ворчание на тему «хороший же мы подарок стране сделали накануне годовщины Революции!». Я считаю — отличный подарок, поскольку сохранили для страны около пятнадцати тысяч бойцов, которые нам скоро понадобятся для обороны Одессы. И значительное число боевой техники и оружия.
