Да, мне по роду службы доводилось слышать от людей из будущего, что в районе Кыштыма в их времени находился мощный химический комбинат, связанный с урановой проблемой. Значит, аналогичный комбинат и будет объектом приложения моих сил?

23

Ульрих Граф, 20 февраля 1942 года

Как я оцениваю своё нынешнее житьё-бытьё в Америке? Жить можно. Даже в условиях, когда едва-едва понимаю по-английски. Спасает то, что в этой стране много немецких эмигрантов, сохранивших знание родного языка. Да, в общем-то, большинство из них — эмигранты первого поколения, уехавшие в «страну равных возможностей» после Великой войны. И особенно — после порабощения Германии поляками.

Благодаря этому — ненависти немцев к Польше — германские иммигранты и живут достаточно дружно, легко откликаются на любые мероприятия, направленные против франко-британо-польской коалиции. Даже если они не в восторге от большевиков, сражающихся с ней.

Да, чаще всего, не в восторге. Но Советская Россия тоже приняла множество германских эмигрантов, для которых нашлась достойная работа, которых русские очень уважают за их знания и умения. Мало того, именно Россия позволила немцам, не смирившимся с завоеванием нашей страны, не просто воевать в составе Красной Армии, а создать собственные вооружённые силы, пусть пока ещё и развёрнутые на советской территории. Но я и многие мои знакомые верим в то, что придёт пора, когда мы, немцы, вернёмся на свои земли в качестве освободителей.

Как мы были рады успехам 1-го немецкого мотострелкового корпуса, совершившего стремительный прорыв польского фронта, занявшего Ригу и окружившего огромную польско-канадскую группировку в Латвии и на севере Белоруссии! Гейнц Гудериан мгновенно стал нашим национальным героем, не меньшим, чем генерал Роммель, воевавший с французами и англичанами в Африке. Впрочем, как и русские генералы немецкого происхождения Фолькенштайн и Гаген, сражавшиеся вместе с Гудерианом.

Нашим национальным героем, но «врагом каждого поляка», включая тех, что живут в Америке. На этой почве вражда между иммигрантами польского и немецкого происхождения обострилась до того, что редкий день в США происходит без стычек между представителями этих диаспор. Поляки затевают потасовки, услышав немецкую речь, немецкая молодёжь «чешет кулаки» о физиономии наглеющих поляков, осмелившихся презрительно отозваться о немцах, великой культуре Германии или о том же самом Гудериане. У нас, в Лос-Анжелесе, это не так сильно заметно, а на Восточном Побережье, если судить по газетам, подобные драки превращаются в проблему для американских обывателей.

Немудрено: именно там оседает подавляющее большинство иммигрантов, лишь обжившись в «стране равных возможностей», расселяющихся дальше на запад. С годами. Если смогли найти средства на переезд в другой штат. А поскольку за океан едут самые активные, и именно Нью-Йорк является главными воротами для въезжающих, то там и происходит большинство таких эксцессов.

Впрочем, не все эти стычки спонтанные. Фриц Кун, лидер германского фашизма в Америке, ведёт активнейшую работу по противодействию пропольской агитации не только в Нью-Йорке, но и в Вашингтоне. Собранные им «штурмовые отряды», Sturmabteilung или, сокращённо SA, сформированные по образцу и подобию существовавших в партии Гитлера, всеми доступными им способами стараются срывать митинги и шествия в поддержку Польши и «создания государства Израиль», сбор пожертвований на это. Пока без применения оружия, но, насколько мне известно, с оружием у SA проблем нет: в Америке свободно продаётся любое, даже длинноствольное нарезное оружие.

Как бы мне ни было неприятно осознавать, что партия, в которой я состою, таким образом действует в интересах большевиков, но я успокаиваю себя тем, что мы с коммунистами в данный момент являемся ситуационными союзниками. Увы, ситуация сложилась так, что наши действия в пользу Советов ведут к ослаблению главных врагов Германии — поляков, англичан и французов.

Трения с американской полицией? Как вы мягко выражаетесь! Да, в Америке не запрещены никакие партии, движения и массовые мероприятия, но полиция очень внимательно следит за тем, чтобы во время них не происходило беспорядков. И очень жёстко пресекает нарушения. Поэтому у адвокатов, нанятых Куном, всегда много работы по защите арестованных штурмовиков.

Да, услуги адвокатов в США недёшевы. Но Рихард Ланге, помощник и бухгалтер Куна, для этого всегда находит средства. И на защиту штурмовиков, и на организацию массовых шествий и митингов, направленных против втягивания Америку в войну с Советами и Японией, как того хотят Британий, Франция и Польша. Допустить такое — значит, навсегда лишиться надежды на возрождение Фатерланда!

Где Ланге берёт на всё это деньги? В его бухгалтерские документы я, конечно, не заглядывал, но о многом догадываюсь по оговоркам и намёкам. Помимо пожертвований от немецкий иммигрантов, среди который немало и небедных людей, привлекаются средства «иностранных меценатов». Вряд ли среди таких значатся агенты Сталина и Коминтерна, но в финансировании со стороны Японии я практически уверен. Немало денег жертвуют и «коренные» американцы, по тем или иным причинам недовольные действиями «Антибольшевистской коалиции». Например, американцы с ирландскими корнями. Ну, и наши единомышленники, люди, разделяющие фашистские взгляды.

Мне, кстати, удалось добиться поступления очень серьёзной суммы на нужды партии. И не от кого-либо, а от самого Генри Форда.

Его телеграмма с приглашением в Детройт совпала с организацией поездки лос-анжеллеских активистов на мощную демонстрацию против вступления Соединённых Штатов в войну. А поскольку от Вашингтона до Детройта намного ближе, чем с Западного Побережья, то я решил совместить два дела.

Уже в столице я узнал, что польские сволочи решили устроить контр-манифестацию, и поэтому городские власти решили не пускать к Белому Дому ни нас, ни их. И развели оба шествия на две какие-то параллельные улицы.

Но, как ни старались чиновники и полицейские, избежать столкновения противоборствующих сторон не удалось. Когда колонны поравнялись, польско-еврейская толпа прорвала полицейское боковое оцепление и ринулась на наших сторонников. Благо, пока они с безумными воплями пробежали по примыкающим улочкам около сотни метров, разделяющих нас, мы успели выстроить крепких мужчин в первую линию, а большинство женщин, детей и стариков отвести в тыл.

В драке нескольких тысяч человек пострадали многие. Включая меня, получившего сотрясение мозга от удара палкой по голове. Но, хуже всего — были и мёртвые. И не только от ножевых ранений, но и от огнестрельных: в Америке приобретение так называемого гражданского оружия упрощено до предела и, как оказалось, у некоторых из нападавших были при себе пистолеты и револьверы. Впрочем, и у наших сторонников тоже, но, как выяснила полиция, стрелять начали именно наши оппоненты.

Из госпиталя я отправил телеграмму Форду о вынужденной задержке, и он снова послал ко мне своих людей, которые оплатили моё лечение. А потом сопроводили в Детройт. Там же Генри провёл меня в один из цехов предприятия, где показал боевую машину, построенную по рекомендациям Роммеля.

Генри, выслушав мой рассказ о произошедшем, без разговоров выписал счёт «на лечение пострадавших от действий террористов». Сумму я озвучивать не буду. На очень крупную сумму.

Но вызывал он меня к себе не для этого. Как оказалось, Эрвин, ведя переговоры с «автомобильным королём», на время своего отсутствия в Америке рекомендовал в качестве эксперта по танкам, которые, напомню, очень хотел выпускать Форд, именно меня. И промышленник, инженеры которого наконец-то смогли создать боевую машину с характеристиками, заданными Роммелем, хотел услышать моё мнение об этой машине.

Конечно, баварский колбасник — это вовсе не инженер-танкостроитель. Но я очень много беседовал с Эрвином на тему, каким должен быть современный танк. И в Африке не единожды сталкивался с различной техникой данного типа, поэтому кое-что знаю, кое-в-чём разбираюсь даже лучше некоторых американских военных. По крайней мере — с практической точки зрения.