— Я… Ты… Это буллинг!

— Скорее жизненный реаллинг, леди Эвелин. Так что готовьтесь составить мне компанию, госпожа Дарквуд. Кстати, чуть не забыл, — как-то уж очень аккуратно Молох держал свою броню. Как оказалось, там кроме доспеха была еще и большая коробка, которую он положил в сторону. — Это вам, Эвелин. Скажем так, униформа для будущей миссии.

И не говоря больше ни слова, наёмник взял броню в обе руки и быстро покинул медблок. Уже глядя на закрывающиеся двери, он услышал шелест упаковки и возмущенный женский крик:

— Ах ты ж хитрая гадюка-а-а!!!

Настроение скакнуло на новые высоты.

— Какой замечательный день, — Молох так и не одел броню, продолжая нести её в руках. Причем, шёл он не в свою каюту, а в машинный отсек. И сияющая на его лице улыбка постепенно сходила на нет. — Замечательный день. Был… Пора его немного подпортить.

Знакомый бронированный бокс. Разделенная ниша. И шипастый искин, так сильно напоминающий каштан.

— Беспричинные сбои организма, госпожа Дарквуд? Очень жаль, но как раз я их причину знаю прекрасно. Ожидаемые последствия моего пренебрежения визитами к отцу…

Рука Молоха опустилась на шипы искина. Они слегка пробили кожу, выступила черная, вязкая кровь.

— Знаю, что ты недоволен, папа. Я готов к последствиям.

А в следующий момент по телу парня прошёл сильнейший спазм. Рука сжалась с такой силой, что в некоторых местах шипы пробили ладонь насквозь. Глаза закатились, оставив за собой лишь два черный провала, а рот открылся в безмолвном крике.

Когда Рида Морган сказала, что разница границы центральных систем и фронтира не особо заметна, она явно преувеличивала. Потому как эта самая «разница» едва не вызвала перестрелку у разгонных врат. Всё началось с того, что на очередном прыжке принимающие врата оказались не пусты. Там было не меньше пяти кораблей, сопоставимых габаритами с крейсерскими моделями.

— Нас сканируют. Их орудийные маркеры наведены на двигатели. Мы под прицелом. — в такой ситуации, занявший место пилота Трэм, высказывался быстро и без привычных оборотов.

Если учесть, что до этого полёт проходил если не скучно, то вполне размеренно, такая встреча «бодрила» не хуже дядей в балаклавах в офисе колл-центра.

С момента их вылета, Молох был подозрительно тих. Большую часть времени он проводил у себя в каюте, а если и разговаривал, то коротко и односложно. Ощущалось это, как большая усталость, даже сонливость. Но откуда, если в ходе полета ничего не происходило?

— Трэм, готовь ракеты с управляемой детонацией. Едва отойдут на безопасное расстояние, активируй и жми к вратам. Потом поменяемся, будешь отвлекать их дронами, а я возьму управление Квадратом. К открытому бою с таким противником мы не готовы, нужно успеть уйти.

Всё это выглядело отвратительно, как и вся ситуация в общем. И неизвестно чем бы дело кончилось, если бы не пришел запрос на связь. И Трэм тут же дал доступ.

— Ну, и почему не перекидываете протоколы идентификации? — Прозвучал скучающий, меланхоличный голос. Судя по всему, это был командир этого звена. — Можно как-то оперативнее?

— Это что, охрана врат⁈ Крейсера⁈

Удивление Трэма было оправдано. На фронтире максимум, что ты увидишь, так это пролетавший мимо врат патруль станции. И то, в основном состоявший из фрегатов. Если что-то случалось, то могли дежурить и корабли посерьезней, но это было временно, и никто не занимался проверками проходивших судов. Это делали непосредственно в доках станций.

— Вы с фронтира? — Тяжелый вздох командира сказал больше, чем слова. — Первый раз летите в центр?

— Да.

— Поня-я-ятно. Значит так, ловите регламент и перечень документов. Канал связи патрульных флотов я вам перекинул. Будете отсылать данные по прибытию на каждые врата. Не ждите запроса, чем раньше отправите, тем быстрее полетите. И не делайте глупостей, тут вам не фронтир.

Весь этот спич занял больше времени, чем сама проверка, потому как едва получив запрошенные документы, патрульный буркнул «пролетайте» и орудийные маркеры, нацеленные на Квадрат, погасли.

— Досмотров значит не проводят, ограничиваются сканером… Понятно, — Эта ситуация даже Молоха заставила немного прийти в себя и начать шевелиться. — Трэм, я к себе, подготовлю доспехи. Позови, как прибудем в систему Седьмого Неба. И ещё… я помню о твоей просьбе. Но пока не получается.

— Понимаю. Выходит, он отказал?

— Можно и так сказать.

… Производится корректировка работы спецраствора

Форсированная настройка гормональной системы невозможна.

Требуется увеличение количества сеансов корректировки спецраствора…

… Первичное восстановление окончено.

Эмоциональный фон: недоумение, разочарование, интерес.

«Действия нуждаются в объяснениях. Ограничение свободы зафиксировано не было. Добровольная деструкция организма. Снижение показателей мозговой активности под действием гормонов. Зачем… сын?»

«Изначально это было проверкой, отец. Мне нужно понимать, насколько долго я смогу существовать без твоего вмешательства»

Эмоциональный фон: недоумение.

«Нет необходимости рисковать. Я функционирую стабильно, сын»

«Изначально я планировал лишь выявить границы. Но теперь вижу другой путь. Я хочу, чтобы ты стал контролирующим искином моего корабля. Так я обрету пилота, а ты полностью свободное „тело“, а не один лишь поток данных, как дублирующий искин. Что скажешь, отец?»

Эмоциональный фон: скрыт.

«Наставление и корректировка — это основные мои протоколы взаимодействия. Твоя просьба не имеет с ними ничего общего. Отказано.»

«Есть ли варианты повлиять на твоё мнение?»

Эмоциональный фон: скрыт.

«Таких нет. Протоколы должны быть соблюдены, ибо они и есть я. В запросе отказано»

Глава 22

— Презренная обитель наслаждений прямо по курсу, капитан, — если судить по интонациям Трэма, ему это место не понравилось еще до прилета сюда. — Сияет, как дешевый диско-шар.

Хотя… в чём-то он был прав. Седьмое Небо очень сильно этот самый шар напоминало. Семь станционных модулей-дисков были закреплены в общую конструкцию, выглядевшую как полноценная маленькая, сияющая огнями, планета. Они не были смонтированы цельно, а каждый модуль, каждое «небо», представлял собой отдельный диск. А вместе создавали тот самый планетарный диско-шар.

Иронично, что подобно мотылькам, слетающимся на свет, вокруг Седьмого Неба кружил целый рой из малых и больших кораблей. Но, в отличии от уже привычной практики центральных систем, при влёте в разгонные врата, никто не потребовал ни единой бумажки и не провел ни единой проверки или сканирования.

«Мы доверяем нашим друзьям».

Один из лозунгов Седьмого Неба. Или «нам плевать кто вы, несите сюда бабло» — было бы более правильной его интерпретацией.

Тем не менее, чего не отнять у этой станции, так это комфорта. Центральный «экваториальный» пояс был самым большим и именно тут располагались доки, склады и самые доступные (дешёвые) гостиницы. Как бы то ни было, но с местом для посадки не возникло никаких проблем.

— Оставайся на корабле и будь на связи, брат. Я отправил Алому Альянсу информацию о нашем прибытии и закрепленном месте в доке.

Говоря это, Молох поправлял свою новую броню. Причем «новая» во всех пониманиях этого слова. На вид не менее тяжелая, но более плотная и обтекаемая. Теперь он мог не опасаться зацепить что-то или кого-то выступающими пластинами. И без единой потертости или следа ремонта. Абсолютно новая, черная, но отливающая необычной синевой. Пусть она была продуктом старых, но все же технологий, хотя этот перелив придавал защите вид еще более древнего, рыцарского доспеха. И все это прикрывал красный, как сама кровь, плащ. К слову, визоры на лицевой защите остались теми же, в цвет плаща.