-Много достойных людей погибло. Боярских сыновей… и всех прочих.

-От нас зависит чтобы их гибель не оказалась напрасной, -закончил царь.

Леонардо ушёл из Венёва вместе со стрельцами. Сначала шёл сам, но полёт-падение с небесного корабля и ушиб ноги дали о себе знать и ему пришлось присесть на одну из телег везущих раненых бойцов. За время пути несколько раз останавливались чтобы немного передохнуть и выгрузить умерших от ран освобождая место в телегах для ещё живых, но смертельно уставших людей. Первая проведённая в лесу ночь выдалась ужасной. Еды было мало, но зато, за ночь, смогли вдоволь накипятить воды и заново перевязать раны. К утру ушиб у Леонардо посинел и под кожей надулся здоровенный, с кулак размером, желвак. Ходил он по-прежнему с трудом, поэтому снова пришлось ехать и слушать стоны, крики боли или ярости, произносимые ранеными солдатами в забытьи. Снова останавливались чтобы выгрузить умерших от ран. Но зато получилось найти небольшое село и нормальное поесть. Джан Батиста велел не отнимать у селян еду, а заплатить за неё. Но отнимать всё равно пришлось так как те не хотели продавать, а десять тысяч голодных человек способны объесть не одно такое село. У крестьян, по крайней мере, осталась какая-то сумма денег и указание Джана Батисты как можно скорее переселиться куда-нибудь подальше так как вскоре османы начнут отлавливать людей вокруг захваченного Венёва и обязательно наткнутся на это село.

Переночевали в деревне и утром пошли дальше. Так, за несколько дней, вышли к Туле. Всё время ожидали погоню, но её, к счастью, не было. Или разминулись, или османы пожалели своих людей, дали им отдых, а за это время русские ушли так далеко, что преследовать их не имелось уже никого смысла.

Проспав ночь в Тульской крепости, Леонардо впервые почувствовал себя немного отдохнувшим. Простой, но сытный и, главное, горячий завтрак позволил ему снова почувствовать себя не бездомным бродягой, а итальянским мастером на службе у русского царя. Врач осмотрел его ногу, сказал беречь, смазал пахнущей травами мазью и отправил восвояси. Кость целая, а остальное само образуется. Тем более что из Венёва привезли огромное число раненных и им всем требовалось помощь.

Леонардо попытался разыскать царя Ивана, но его к нему не пустили. Царь постоянно пропадал, совещаясь с воеводами и ближниками, стараясь не упускать ни одной мелочи и лично контролировать процесс сбора новой армии, строительства укреплений и подготовки к неизбежному нападению осман на Тульскую крепость.

Четверо рослых стрельцов подметающих концами шапок потолок перегораживали путь в царские покои, не пуская туда никого. Леонардо они не знали и поэтому тоже не пустили, велев ждать вместе остальными просителями пока царь закончит свои дела. К счастью, видимо по вызову отца, мимо проходил Иван Молодой и, заметив Леонардо в толпе ожидающих, выдернул его.

-Живой! -обрадовался царевич.

Мастер развёл руками. Получилось даже как-то немного виновато. Мол, вот, живой пока, так уж вышло.

-Я за тобой сверху смотрел пока ты летел! Чуть не поседел, веришь?!

-Скорее падал, -Леонардо продемонстрировал ушибленную ногу.

-Нет, теперь не отвяжешься. Твои купола из ткани нужно будет на всех летунов сделать. Если, представляешь, десятки небесных кораблей перенесут сотни воинов через крепостные стены, так можно за один день захватить самую укреплённую крепость!

-Десять небесных кораблей? -переспросил Леонардо.

-Строим, строим, -заговорщицки подмигнул Иван Молодой. -Только тс-с-с! Военная тайна!

Разговаривая, они вошли в зал. По краям, вдоль стен, тянулись ряды скамеек, где сидели, потеснившись, бояре, воеводы, купцы и прочие знатные люди ожидая, когда у царя дойдут до них руки. По центру зала стояли несколько сдвинутых вместе столов с разложенной на них большой картой русского царства и, отдельно, ближайших окрестностей Тульской крепости. Кроме того, по залу то и дело пробегали государственные служащие и помощники, неся в руках затребованные царём документы, выписки, донесения или приказы и унося более ненужные. Тут же сидели целых три писаря записывающих раздаваемые царём указания. Одну копию выдавали тому, кто должен был исполнить царский указ. Другая оставалась на месте, до его исполнения. А третья уходила в архив. Безумное расточительство драгоценной бумаги с точки зрения любого европейского правителя. Но то, что русское царство само изготавливало бумагу в огромных количествах делало её поразительно дешёвой.

Царь Иван Третий Васильевич сидел на троне и с уставшим лицом выслушивал докладывающего о чём-то купца. Подле царя, на соседнем троне, восседала царица, Софья. Это была красивая девушка с чёрными как смоль волосами и ещё более чёрными, непроглядными, похожими на бездонные омуты, глазами. В обоих своих руках она держала ладонь Ивана Третьего, словно пытаясь согреть ту, передать супругу каплю душевной теплоты и покоя.

Не дожидаясь своей очереди, царевич прошёл сразу в центр зала и потащил туда Леонардо игнорируя слабые попытки сопротивления.

-Отец, я нашёл его!

Все люди в зале обернулись на них. Леонардо скользнул взглядом по усталому и осунувшемуся лицу царя Ивана, но только чтобы поскользнуться, упасть и утонуть в омутах глаз царицы Софии. Племянница последнего византийского императора смотрела на мастера сурово и бесстрастно.

-Мессер Леонардо, -заметно обрадовался царь. -Мне докладывали, что ты пришёл вместе с людьми которых привёл Джан Батиста. Но, впоследствии, слуги не смогли отыскать тебя среди них.

-Простите, дело в том, что я был ранен и страшно устал, -начал оправдываться мастер.

-Это ты сам придумал и сделал парашют? -спросил царь.

Леонардо сначала не понял, но стоящий рядом царевич подсказал: -Те купола из ткани, превращающие падение в полёт.

-Пара… это от греческого «против», «вопреки»? -догадался мастер. -А шут от французского «шюте», то есть «падение»? Какое удивительно точное определение для моих куполов. То есть да, царь, я придумал их, но не просто так. Я всё посчитал как ты учил меня. Расписал все действующие силы и вывел их результирующую.

Царь Иван улыбнулся. Это было так странно увидеть улыбку на привычно хмуром лице. Сидевшие на лавках бояре зашептались, а продолжающая держать ладонь супруга в своих руках царица Софья слегка изогнула бровь выразив удивление.

-Но зачем ты спрыгнул с летающего корабля? -продолжил допытываться царь.

-Османы применили неслышимый звук, государь. Он пугал самых храбрых и сводил с ума. Противостоять ему можно только другим звуком, более сильным. Требовалось бить в колокола, но никто внизу не понимал это. Мне и моему другу пришлось спрыгнуть чтобы вовремя попасть на колокольню венёвской церкви, раньше, чем османское войско войдёт в открытые ворота города.

-Сын мой, -обрадовался митрополит Филипп. -Значит это ты начал бить в колокола?

-Требовался любой громкий звук, -попытался объяснить Леонардо, но его уже не слушали.

-Перезвон святых колоколов помог преодолеть поганое колдовство, -провозгласил Филипп. -Не под силу дьявольскому колдовству перекричать святой звон!

Сбросив шапки, бояре крестились. Митрополит размашисто, сухой стариковской рукой, перекрестил Леонардо. Взглянув на царский трон, мастер успел уловить усмешку на лице царя как будто он только что услышал шутку понятную ему одному. Но стоило поднять глаза снова, как все следы недавней усмешки пропали.

-Отец, я уже говорил тебе, степняки лезли на стрелецкие штыки словно безумные, -напомнил царевич. -Не иначе это тоже проклятое колдовство.

-Так и есть, -подтвердил царь. -Нам стало известно, что враг придумал средство дурманить сразу большие массы людей. Османы называют это «рияхт ат-такдим», иначе говоря «ветер покорности». Чёрное, чёрное колдовство. Но мастера в Приказе Дивных Дел уже озабочены задачей как можно вернуть обработанному «ветром покорности» человеку обратно его самого. О том же молятся святые отцы. А наше дело как можно скорее убрать людей подальше от захваченного Венёва дабы османы не могли обернуть наших людей против нас.