ВДВ официально расшифровывается как воздушно десантные войска. Неофициально как «войска дядя Васи» в честь генерала Василия Филиповича Маргелова фактически их и создавшего. Да-да, это те самые парни, которые на гражданке купаются в фонтанах и ездят с торчащими из машины флагами чтобы все знали кто они такие. Где и в чём будут купаться «небесные стрельцы» создаваемые цесаревичем Иваном Молодым в рамках романа в виду отсутствия в Москве того времени такого обилия фонтанов вопрос остаётся открытым. А может быть царь Иван прикажет Леонардо построить фонтан специально для купания в нём «небесных стрельцов»?

София Палеолог, племянница последнего византийского императора и жена первого русского царя, вошла в спальню маленького царевича Василия. Следящие за ребёнком няньки, едва увидев царицу, тут же отошли к стенкам, замерли и будто бы перестали дышать. Всем им хорошо помнился недавний разнос, учинённый Софьей, когда та застала одну из нянек за тем, что та села есть, не помыв предварительно руки. Ох как она тогда гневалась!

-Разве ты не знаешь, что Господь, по просьбе моего мужа и митрополита, наслал на османскую армию стоящую под стенами сотню болезней? – кричала она на бедную девушку -Каждое утро святой отец говорит вам, дурам косматым что надо мыть руки перед тем как садиться есть, иначе терзающие осман недуги могут перекинуться и на нас. Мылом мыть! По две минуты тереть!

Схватив нерадивую няньку, София принялась натурально таскать её за волосы: -А ты! Дура косматая! Нарушаешь запрет святого отца? Хочешь сама заболеть и недуг моему сыну передать? Может быть ты шпионка османская, к моему сыну подосланная? Может желаешь весь царский род извести? Ох я тебя!

Терзаемая разъярённой царицей несчастная девушка выла. Остальные слуги не решались вмешаться и только послали за царём, который единственный мог успокоить супругу если та начинала по-настоящему злиться.

Пока искали царя, появился митрополит Филипп и потребовал: -Отпусти ты её, все волосы выдрала.

-Так и надо! -не соглашалась успокаиваться Софья. -Она могла моего Василия заразить! Немедленно отвечай, почему руки не мыла, дура?

-Прошу, -засуетился митрополит, видя, что девушке плохо и она вот-вот потеряет сознание.

К всеобщему облегчению появился царь и при нём Софья сразу стала вести себя значительно спокойнее. Отпустила несчастную, правда потребовала, чтобы «ту – в казематы!». Но вскоре согласилась что её просто уберут из нянек и из крепости вовсе. Пожалуй, Иван Третий единственный кто мог успокоить разошедшуюся царевну.

Войдя в опочивальню малолетнего царевича, София проверила как тот спит, послушала ровное дыхание маленького живого комочка.

Не глядя на боявшихся дышать нянек, спросила: -Просыпался?

-Один раз, госпожа. Поменяли пелёнки и снова уснул. Даже укачивать почти не пришлось.

-Плакал?

-Совсем немного.

-Хорошо.

Царственно кивнув, София пробежала глазами по опочивальне, но там было всё как должно, и она вышла. Стоящие навытяжку, словно стрельцы на плацу, няньки успокаивающе выдохнули.

При этом, не сказать, чтобы София была так ужасна. Гневлива, этого не отнять, но при этом вполне справедлива в отношении прислуги награждая и наказывая соответственно рвенью в исполнении той своих обязанностей. Но кроме того царевна была ещё умна, хитра, подозрительна и дико красива буйной, неистовой, южной красотой. Именно из-за её ума и подозрительности, слуги относились к царевне с большой опаской. С неё станется незаметно подслушать разговоры слуг или притворится что ушла, а на самом деле стоять под дверью и слушать о чём без неё говорят.

Желая наладить контакт с митрополитом Филипом, перед замужеством с Иваном Третьем, Софья перешла обратно в православие. До этого, на то время пока жила в Риме, после падения Константинополя, она перешла из православия в католичество и сменила имя Зоя на Софию. В Риме, она согласилась потворствовать римскому папе в распространении католичества на Руси, чтобы только вырваться из-под его опеки. Но, приехав в Москву, предпочла забыть о старом обещании и вернулась в православие полагая что наладить контакт с её новым нардом важнее чем соблюдать обещания данные понтифику в далёком Риме. Впрочем, имя она оставила прежнее, не желая окончательно рвать со святым престолом и планируя получать определённые преференции со всех возможных сторон.

Далёкая варварская страна и её царь-варвар, считающий будто может встать рядом с византийскими цезарями просто взяв её в жёны первоначально вызвали у Софии лишь неприятие и разрежение. Если бы не захват Константинополя и не падение Византийской империи под безудержным натиском осман, то этому браку никогда бы не быть. Увы, империя пала, династия пересеклась, и она лишь мелкий осколок былого величия. Переходящий приз для молодых и дерзких волков, поднимающих головы после падения великого льва. Будучи разумной девушкой, не питая иллюзий и трезво глядя на мир, София прекрасно понимала всё это и не противилась уготовленной ей судьбе. Наоборот, уезжая из Рима в молодое русское царство она надеялась хотя бы там, на самой окраине цивилизованного мира, занять подобающее ей место и крутить-вертеть варварским царьком так, чтобы тот поступал как она хочет, считая будто это его собственные решения и идеи.

Недаром византийское коварство давно стало причетой во всех языках. Русский царь мог быть хорошим воином, собравшим себе царство из отдельных княжеств. Но искушённый в военном деле муж легко падёт к прекрасным женским ножкам, о чём известно множество примеров. Так рассуждала София, отправляясь в путешествие к суженному из далёкой холодной страны на самом краю мира.

В конце концов, были времени, когда другой русский князь по имени Олег прибил щит к воротам Константинополя победив в войне, но позже проиграл на пиру, не разгадав хитрую интригу, сотканную опытными в политике византийцами. Так и русский царь Иван, каким бы свирепым он не был в битвах, неизбежно покорится и попадёт во власть мягких рук, нежных слов и лукавого блеска глаз.

Ведь именно этому Софью учили всю её жизнь. Византийская царевна – это та, кто правит из-за спины царя управляя как державой, так и своим мужем.

С такими мыслями она когда-то приехала в Москву. Но действительность была гораздо сложней её наивных, девичьих грёз о богатстве, власти и преклонении.

Русский царь оказался совсем не таким, каким она его представляла. Грубый воин, дикарь, варварский царёк – это всё совсем не про него.

Софья прекрасно помнила тот миг, когда впервые увидела его, встречающего её кортеж. Среди золота даров и торжественных песнопении она встретилась взглядом с его ледяными глазами и вздрогнула. Взгляд её будущего мужа пронзил её насквозь, словно клинок. Он как будто видел её всю – её прошлое, настоящее и будущее. Так, словно все поступки, слова, а также мысли и даже чувства, когда-либо испытываемые царевной были внимательно рассмотрены, взвешены и найдены недостойно лёгкими.

Тогда она подавила это странное чувство, но позже оно ещё часто возникало во время встреч и разговоров с Иваном Третьим.

После её прибытия в Москву пришло время пиров, церемоний, празднеств и ещё более роскошных пиров. Первые дни будущая царевна встречалась с царём Иваном лишь изредка, на церемониях и в присутствии множества других людей. Она даже вполне себе вернулась к старым планам о том, как однажды возьмёт власть в свои изящные, царственные пальчики. Но первая длительная встреча с Иваном Третьим полностью разбила нелепые мечты.

Издревле, византийская кровь ведущая начало ещё от времён древней Римской империи, признавала только силу и ей одной покорялась. Не грубую мощь воина, не пошлое богатство купцов, не изворотливость опытного придворного – точнее всё это взятое вместе и дополненное чем-то ещё, что отличает настоящего правителя от случайно усевшегося на трон человека. Далеко не все византийские цезари обладали этой силой. Взять, хотя бы последнего императора. Он происходил из рода львов, но был ли он сам львом? Совсем нет. Скорее истинным львом являлся османский султан Мехмед Фатих в рекордные сроки захвативший земли империи вместе с её столицей и сумевший удержать и преумножить захваченное.