Так что домой я шел пешком. Можно было вызвать такси, но не хотелось сидеть в тесной машине и слушать радио, которое водитель непременно включит, потому что ему скучно. Не хотелось ни с кем общаться и делать вид, что все в порядке.

Ничего не было в порядке.

Холодный ветер пытался пробиться под куртку, но я почти не замечал ни его, ни накрапывающего дождя. Шел на автопилоте, механически переставляя ноги, и думал о том, что надо было слушать интуицию. Витрины магазинов отбрасывали на тротуар разноцветные прямоугольники света, и в одном из них отражался силуэт крупного мужчины в расстегнутой куртке — мой силуэт, хотя я до сих пор иногда не узнавал себя в этом молодом теле. Мимо прошла парочка, тесно прижавшись друг к другу, и девушка засмеялась чему-то, что шепнул ей парень. Я отвернулся, поймав себя на мысли, что завидую.

Пахло мокрыми листьями и выпечкой из круглосуточной шавермы на углу. Повар, или, как говорят в некоторых кругах, донер-мастер, в белом фартуке крутил вертел с мясом и смотрел в телефон, закрепленный над разделочным столом. Наверняка какой-нибудь сериал, чтобы скоротать ночную смену.

В московской жизни у меня тоже случались такие вечера, когда кто-то из близких оказывался совсем не тем, за кого я его принимал. В первый раз это был аспирант, которому я помог защититься и устроиться в хорошую клинику. Через полгода он начал распускать слухи, что я заставлял его вписывать себя во все соавторские работы. Хотя на самом деле обычно это я добавлял своих аспирантов в соавторы, чтобы поднять им индекс Хирша.

Второй раз — коллега, с которым мы пятнадцать лет работали бок о бок. Он выступил с открытым письмом в одном высокорейтинговом журнале, что, мол, мое последнее исследование — дутое и на самом деле не содержит никакой новизны. Мне пришлось давать официальное опровержение и доказывать его актуальность. Я-то отбился, но осадочек остался. А причиной стало его желание занять мое место.

Каждый раз было больно. И каждый раз я думал, что научился распознавать таких людей. Но вот опять.

Когда в прошлый раз Система сканировала Диану и показывала искренность, я поверил, а надо было копнуть глубже. Понаблюдать при общении. Все-таки искренность в чувствах еще не означает верность в принципах.

Всегда считал, что доверять можно только тем, кто разделяет твои ценности. Диана симпатизировала мне, наверное. Но для нее «никто никому ничего не должен» было нормой. А для меня верность партнеру (по любви, по работе, по команде) значила все.

Мы просто говорили на разных языках.

Двор встретил меня тишиной. Десятый час, поздний вечер, в окнах горел свет, но на улице почти никого. Детская площадка пустовала, только качели поскрипывали на ветру. Тусклый фонарь у подъезда мигал, силясь разогнать темноту, но справлялся с этим плохо.

Я свернул к своему подъезду и увидел троих у крыльца. Обычные, лет по тридцать–сорок, одеты в куртки и спортивные штаны. Типичная гопота районного разлива. Пьяные, но не в хлам.

Мужики стояли кучкой, курили, и при моем приближении один из них отделился от группы.

— Ты Сергей? — окликнул он.

Он загородил мне путь.

— Допустим, — хмуро ответил я.

— Епиходов.

— Ну. В чем дело?

— Разговор есть.

Я смерил его взглядом с эмпатическим модулем: агрессия направленная (82%), установка на насилие (80%)… Так-так. Спасибо, конечно, Система. Сам бы не догадался.

— Какой разговор? — спросил я, не двигаясь с места.

Первый сплюнул под ноги и ухмыльнулся, обнажив желтые от курева зубы.

— Короткий. — Он сделал еще шаг вперед. — Велено тебе ноги переломать. Чтоб от чужих баб отвалил.

От чужих баб? Значит, это не случайные гопники, их кто-то прислал. И этот кто-то считает какую-то женщину своей, а меня — угрозой. И чей же ревнивец это может быть? Вряд ли баба Нина или Алла Викторовна. Танюха? Да вроде нет у нее никого. Марина Носик? Ха. Три раза. Диана… точно нет, я ее проверял на предмет других ухажеров, их не было, и она не соврала. Эльвира? Харитонов бы не присылал алкашей разбираться. Аптекарша Майя? Повода не давал.

Остается только Алиса Олеговна.

Точнее, ее муж. Тот самый бывший учитель физики, которого она подобрала на пляже в Затоке, отмыла, приодела и которому оформила квартиру с машиной. А он завел молодую и выгнал Алису из собственного дома.

А теперь, видимо, решил, что я его новый конкурент.

— Передайте тому, кто вас послал, — сказал я ровным голосом, — что он ошибся адресом. С Алисой у нас исключительно деловые отношения.

Первый заржал, и двое за его спиной подхватили.

— Слышь, пацаны? Деловые у него отношения!

Он повернулся к своим, и в этот момент я понял, что разговаривать бесполезно, потому что они пришли не за правдой. Им заплатили, и они отработают.

— Короче, мужик, давай по-хорошему, — сказал первый. — Ляг на землю и дай ногу. Одну сломаем, и разойдемся. А будешь дергаться — обе.

Я сделал шаг назад, лихорадочно оценивая варианты. Бежать? Не успею, подъезд за ними. Кричать? Пока кто-то выглянет, они меня уже отделают. Звонить? Телефон в кармане, но пока достану и наберу…

Первый шагнул ко мне, и двое других разошлись в стороны, беря меня в полукольцо.

— Ну, чего застыл? — Первый замахнулся.

И тут мое тело среагировало раньше сознания.

Я не успел подумать, не успел принять решение — просто внезапно оказался сбоку от нападавшего, а его рука пролетела мимо. Мои пальцы сами захватили его запястье и рукав куртки, я шагнул в него корпусом, сбил центр тяжести, провернулся — и бедро подрубило его опорную ногу. Его не просто уронило, а выдернуло из равновесия, и он глухо ударился спиной об асфальт.

Тем временем справа налетел второй, но мое тело опять опередило мысль: захват за отвороты куртки, резкий рывок вниз и на себя. Он потянулся за равновесием, шагнул — и в этот момент подсечка сняла ему ногу. Он полетел кувырком через меня и приземлился рядом с первым.

Я автоматически сместился так, чтобы оба оставались в поле зрения и не могли подняться одновременно.

Все произошло за секунды. Я стоял, хватая ртом воздух, и не понимал, что только что случилось.

Руки подрагивали, но это была не слабость, а адреналиновый откат. Я посмотрел на свои ладони — те самые, которые только что помогли выполнить бросок через бедро так чисто, будто я делал это тысячу раз. Причем я даже откуда-то знал, что прием называется о-гоши, классика дзюдо и самбо. Знал, хотя никогда в жизни не занимался этим. Значит, тело занималось? Само выбрало момент, само подстроило дистанцию, само провернулось в нужную сторону, да так, что я ощущал себя пассажиром в собственном теле, зрителем, который смотрит бой из первого ряда и не может поверить, что это его руки и ноги работают так умело.

Второй бросок был еще страннее. Я помнил, как пальцы захватили ворот куртки — не просто сжали, а именно захватили, с правильным расположением костяшек, с нужным углом кисти. Потом рывок, и противник полетел через меня, а мое тело уже смещалось, готовясь к следующей атаке, хотя я даже не успел осознать, что первая закончилась.

И тут удивила Система:

Внимание! Зафиксирована произвольная активация мышечной памяти носителя.

Идентифицирован навык: самбо, продвинутый уровень.

Чего? Откуда у меня самбо? Так, понятно. Я-то никогда не занимался единоборствами. Лыжи, бег, теннис в молодости, плавание для поддержания формы — да. Но самбо? Значит, это Серега когда-то тренировался, и его мышцы вдруг в критической ситуации вспомнили то, что разум давно забыл.

Но рассуждать об этом времени не было, потому что первый застонал и попытался подняться. Второй лежал на боку, держась за плечо и матерясь сквозь зубы.

А вот третий уже стоял в двух метрах от меня, и в его руке тускло блеснул нож.

— Ну все, сука, — процедил он. — Я тя ща на лоскуты порежу!

Он двинулся ко мне, держа нож низко, у бедра, как человек, который умеет им пользоваться. Не размахивал, не угрожал — просто шел, готовый резать.