- Нет, спасибо, скоро ужин. Пойду, переоденусь.
В спальне я долго раздумываю, как поступить. Выдавать своих информаторов не хочется, но и поставить девицу на место руки чешутся. Шипящая на всех гадюка в собственном доме мне не нужна.
В итоге решаю не форсировать события. Посмотрю, как Лика поведёт себя за ужином.
К назначенному часу возвращается Максим. Он на цыпочках поднимается по лестнице к себе, ни одна ступенька не скрипнула под его ногами.
Когда мы усаживаемся за стол, Анна Тимофеевна раскладывает по тарелкам сочные паровые котлеты из индейки и отварные овощи. Пока Егор в командировке, я попросила готовить что-нибудь лёгкое.
Мимо нас с подносом проходит Люся.
- Куда это она? - спрашиваю у кухарки.
- Так Анжелика сказала, чтобы еду в комнату приносили, - пожимает плечами Анна Тимофеевна.
- А что так? Голубая кровь взыграла или спуститься вниз тяжело?
- Да кто ж её знает, Валерия Андреевна. С детства чудит, мы уж привыкли.
Моя красная кровь начинает потихоньку закипать.
- Мам, можно я в другую комнату перееду? - спрашивает Макс и утыкается в тарелку.
- Тебе твоя комната разонравилась? - пристально смотрю на сына, и он тотчас краснеет.
- Нет, конечно. Просто я Анжелике мешаю: хожу громко, мне звонят, по телефону разговариваю, Никита ко мне приходит. Точнее, приходил… - ещё больше смущается ребёнок.
Ага, значит, Никита больше к нам не придёт.
Ладно.
- Есть ещё какая-то причина, почему ты хочешь сменить комнату? - продолжаю допрос.
Анна Тимофеевна укладывает руку на плечо Максима, выражая свою поддержку.
- Есть, - сдавленно отвечает сын. - Дымом из окна пахнет. Сигаретами. Мне кажется, Анжелика курит.
О, а вот это прекрасный козырь, который я прячу в рукав. Спасибо, родной!
Будем бороться с шантажистами их же оружием.
После ужина, когда Люся возвращает грязную посуду на кухню, я крадучись подхожу к комнате падчерицы. Осторожно принюхиваюсь у двери и чувствую запах сигарет.
У нас в семье никто не курил, поэтому и я, и дети очень чувствительны к дыму.
Я резко нажимаю на ручку и толкаю дверь, но она закрыта. Девица неглупа. Заперлась, чтобы нечаянно не спалили за сигаретой.
- Анджелика, срочно открой! - нетерпеливо барабаню рукой.
- Сейчас! Минуту! - раздаётся с той стороны, и я слышу звук закрываемого окна.
Когда дверь распахивается, в комнате под потолком витает сизый дымок и отвратительно пахнет освежителем воздуха с морским ароматом.
- Ты что, куришь? - изумлённо смотрю на Лику. - Совсем с ума сошла? Ты же ребёнка убиваешь, идиотка. Ему кислорода не хватает, развивается гипоксия, страдает мозг малыша! Я сейчас же звоню Егору.
- Нет, Лера, не надо! Пожалуйста! - она хватает меня за халат и не даёт выйти из комнаты.
- Хочешь со мной договориться? - вопросительно изгибаю бровь.
- Хочу. Что потребуешь за молчание?
А девочка знает правила игры.
- Ты перестаёшь кошмарить всех в доме и ведёшь себя прилично. Пытаешься сделать вид, что мы одна большая и дружная семья. Понимаю, что мы тебе с Максимом на фиг не сдались. Да и мне после того, как ты разрушила мой брак, видеть тебя не хочется.
Но придётся как-то уживаться, хотя бы месяц. Родишь, уедешь в свою квартиру, и делай там, что хочешь, но в этом доме всем должно быть комфортно.
- Ладно. Только скажите своему сыну, чтобы гостей не водил. Они мне днём спать мешают, - бурчит Анжелика и смотрит исподлобья.
- А это следующий пункт договора. Мы все будем жить так, как жили до твоего приезда. Тебе вредно до середины ночи смотреть сериалы, залипать в телефоне и спать днём. Иначе ребёнок потом будет ночами бодрствовать, и ты просто замучаешься с ним.
Выходи на улицу, гуляй хотя бы полчаса, приглашай подруг, общайся. Беременность не болезнь, не надо девять месяцев проводить в постели.
Надеюсь, ты меня услышала. Спокойной ночи.
Разворачиваюсь и выхожу из комнаты.
Надеюсь, этот раунд за мной.
На следующий день собираюсь на работу и слышу, как со второго этажа спускается несколько человек. Выглядываю из комнаты.
Водитель несёт чемодан, Люся сумку с вещами, за ними спускается Анжелика.
- Доброе утро! Куда это вы собрались? - спрашиваю удивлённо, накрасив только один глаз.
- Я уезжаю к себе. Мне здесь некомфортно, слишком много народу, - заявляет эта малолетняя интриганка.
- Ну, извините, что ваш папа женился и с вами не посоветовался, - развожу руки в стороны.
Дочка Баринова задирает подбородок и проходит мимо. Затем разворачивается:
- А Люсю я беру с собой. Как видите, мне даже в магазин не сходить с таким животом.
Лика язвительно улыбается, а домработница умоляюще смотрит на меня. Жить с капризной барынькой – такое в страшном сне не приснится.
- Люся, стоп! - подхожу и забираю сумку из рук домработницы. - Я не могу вас отпустить, вы нужны здесь.
Проблема с покупками решается заказом доставки на дом по телефону. Готовить и убираться Лика сможет сама. Если что-то понадобится – позвонит, водитель всё привезёт. А не сможет жить одна – вэлком в наш дом, здесь ей всегда рады.
Разворачиваю Люсю в сторону кухни, за дверью которой она стремительно исчезает.
Лика пытается сжечь меня взглядом, но после серпентария на мне термостойкая броня.
- Пойдёт, дорогая доченька, - подхватываю её под руку и тащу в прихожую. – Я тебя провожу…
После отъезда дочери Баринова в доме снова шумно и весело.
Анна Тимофеевна тут же сообщает Максиму, что его сегодня ждут пирожки с капустой и борщ с пампушками. Люся бежит прибирать комнату барыньки и выносит оттуда целое ведро мусора: пустые упаковки от чипсов, фантики от конфет, шелуху от фисташек и пару банок из-под энергетиков.
Здоровым питанием будущая мать не грузится, надо думать. Бедный малыш…
Через пару дней возвращается Егор. Он устал после командировки, выглядит неважно.
Я держала его в курсе событий, но про то, что Лика курит, не говорила.
Муж соскучился, и мы проводим волшебную ночь. А утром приходит смс от Столетова: «Срочно приезжай, Марина пропала!»
Моё сердце практически останавливается. Воздуха не хватает, грудь сдавливает спазм, и я только открываю и закрываю рот, пытаясь вдохнуть.
Егор просыпается от моих рваных вдохов.
- Лера! Лера! Дыши! - он сгребает меня в охапку и пытается посадить.
- Окно… - хриплю и показываю рукой.
Баринов догадывается, о чём я прошу, и распахивает створку. А там первая капель. Мартовское солнце гонит с крыш растаявший снег. Сосульки переливаются всеми цветами радуги. Из моих глаз текут слёзы.
Я чувствовала… Знала, что добром не закончится…
Наконец, приступ проходит и меня отпускает. Я жадно глотаю воздух, держусь за мужа и плачу:
- Марина пропала. Мне нужно ехать.
Дальше всё как в тумане.
Водитель привозит нас в аэропорт. Мы четыре часа ждём посадку. Я не могу ни пить, ни есть. Руки трясутся, как у бывалого алкоголика.
Баринов всё время отходит и звонит кому-то. Потом садится, обнимает меня и удерживает в этом мире, как якорь.
В мыслях я то и дело корю себя: "Это наказание за то, что я обидела беременную Лику. Надо было промолчать. Пусть бы до родов делала, что хотела. Но нет же - полезла перевоспитывать, хотя меня никто об этом не просил. А теперь собственную дочь потеряла..."
С пересадкой мы прилетаем в Мирный только вечером. Я даже не знаю адреса Столетова, но Егор уже в курсе. Нас встречает служебная машина, мы едем сразу к Вадиму домой.
Новая девятиэтажка, окружённая двухэтажными домами. Пятый этаж, железная дверь. Егор нажимает на звонок, а у меня сердце уходит в пятки.
Я так боюсь услышать страшную новость. Гоню пугающие мысли прочь, но они всё равно лезут в голову.
Растрёпанный, обросший щетиной Вадим впускает нас в прихожую. Она довольно тесная. Я смотрю на пуховик дочери, в котором она уехала, и начинаю снова плакать.
