Все присутствующие замерли, не сводя глаз с Абая.
- «Но почему эта книга последнего Пророка не превосходит книги гениев Древней Индии, мыслителей Древней Греции?» - спрашивает философ. И ответы на вопросы - что такое Вселенная? кто ее Создатель? что собою представляет душа человека? - ответы на эти вечные вопросы человечества Коран дает менее глубокие, чем сочинения мудрецов прошлого. В учении Шакья Муни, создателя религии буддизма, которую исповедуют и китайцы, и монголы, этим вопросам уделено гораздо большее внимание. А что касается научных сведений о мироздании, о космогонии и астрономии, а также сведений о строении человеческого тела, то в Коране они даны, к сожалению, в преломлении сказок, мифов и легенд, - что вызывает порой невольную улыбку... Так говорил один мудрец, хаким прошлого, - завершил Абай и с улыбкой оглядел лица слушателей.
Все сидели молча, лишь один Кокпай, прижав ладони к груди, прошептал - словно выдохнул:
- Астапыралла!
Дармен, Магаш и Какитай не смогли скрыть в выражении своих молодых лиц, насколько захватили и взволновали их слова Абая. Между тем он продолжал:
- В Коране иносказательно выражены образы зла - «бесовские силы», «чародейства», в которые трезвомыслящий человек никак поверить не может. Помните, из Корана? «Алем тарак айфа фаггала раббука би асхабиль филь...» - «посмотрите, как за грехи перед Всевышним был наказан народ филь», прилетели волшебные птицы с камнями в клювах, каждая бросила камень на голову грешника и убила его. Это сказка, в реальность которой поверить, конечно же, невозможно. А что мог сказать просвещенный человек про молитву, которую наш Кокпай читает по пять раз на дню во время намаза... - «Куль агузи би раббиль фалях...» - в ней раб божий просит Всевышнего защитить его от козней нечестивой старухи-колдуньи, которая может навести порчу. По словам философа, это ничем не отличается от камланий шаманов, заклинаний знахарей, которым в наши дни уже мало кто верит! Так некоторые вечные истины-хакикат в наши дни превращаются ни во что!
Самые молодые, а вместе с ними и Абай, весело рассмеялись, но Кокпай молча встал и, не сказав ни слова, покинул юрту. Дармен и Какитай засмеялись еще громче.
- Кокпай убежал, чтобы не усомниться в своей вере! - насмешливо молвил Магаш.
Какитай вторил ему:
- Абай-ага! А ведь Кокпай не мог не бежать. Слова вашего философа бьют прямо в глаз. После его беспощадной правды ничего не остается, как только сбежать куда подальше!
От громкого смеха Абая и его друзей проснулся Жуман, поднял с подушки голову. Он неодобрительно посмотрел на хозяина, поводил из стороны в сторону покрасневшими со сна глазами. Огонь под казаном уж давно, оказывается, прогорел, мясо сварилось, стало быть, - а хозяин не приглашает к трапезе и все еще продолжает свою болтовню!
Заметив, как сильно был расстроен Кокпай, Абай-ага задумчиво молвил:
- Если почитать сочинения многих других мудрых философов, то можно натолкнуться на еще более безутешную правду. Но нельзя же каждый раз срываться с места и бежать, как Кокпай! Имеешь твердую веру - стой за нее, научись выслушивать то, что о ней говорят. Защищай истину от клеветы, научись размышлять, взвешивать в уме, сопоставлять одно с другим.
После сказанного Абай вновь вернулся к начатому молодежью разговору о правде жизни в искусстве.
- Итак, вы хотели связать тему правды с творчеством акына. Но это как раз то, мои дорогие, о чем надо вам размышлять постоянно, что всегда должно быть в вашей памяти. И недавний наш разговор о хакикате связан с вашей темой. Несомненно, джигиты, что в разные эпохи, в различных обществах и правда выглядит по-разному. Посмотрите на прошлые религиозные мифы, вспомните о великих мыслителях, чьи откровения казались вечными и неизменными. Но проходит время - и все выглядит по-другому. За примером не надо далеко ходить: вспомните о вчерашнем случае, с чем столкнулись Дармен и Магаш! Разве сейчас зло и насилие не выглядит по-новому? Насилие и сегодня действует, доказывая свою правоту. Зло оправдывает себя своими «законными действиями».
Помрачневший Какитай вскинул голову и быстро заговорил:
- Ойбай! Вы что, думаете, - окружению Азимбая нужно чувство правоты? Да никогда! Кроме злодейства и насилия они ни на что не способны, ничего другого им и не нужно.
Абай со спокойной усмешкою посмотрел на него.
- Не ошибаешься ли, не судишь поверхностно, баурым? Правду в разные времена действительно представляли по-разному. Считают ли Азимбай, Такежан несправедливыми свои действия? Ни в коем случае! Они свою правоту выставляют вот в каком виде: «это мой кусок, моя доля, мой удел, потому что я из рода Иргизбай». Такова была правда и у деда Оскенбая, и у отца Кунанбая. Они считали, что, отойдя от нее, перестанут быть достойными потомками своих предков... Ну а какова правда у тех из бедных аулов, которых они угнетали? Этих правда была в том, чтобы сберечь свои головы. Тут есть над чем поразмышлять поэту. Пишите о прошлом, пишите о настоящем, - но все поверяйте правдой жизни, исходящей от простого народа! Здесь будьте тверды, верьте в справедливость народа и в прошлом, и в будущем! И если печаль обездоленных велит мне идти против такежанов, вступить с ними в схватку, то я открыто пойду на это. Все мои стихи и песни должны служить народу, так подсказывает мое сердце, к тому подвигает меня моя совесть.
Далее Абай в развитие своего разговора перешел на другую тему. Он заговорил о России.
- Какую правду мы должны сказать о России, о русском народе? Если взять среди нас, казахов, таких людей, как Ораз-бай, Жиренше и, тем более, Такежан, - они считают, что Россия - это белый царь, которого надо бояться, но от которого зависит, получат ли они должность волостного для себя или для своих детей. Или какое-нибудь другое выгодное место, чтобы умножить свое богатство, расправиться с недругами, вымогать взятки. В сущности, они - недруги России, той великой, настоящей России, которая несет казахскому народу свет своей культуры и искусства. Такая Россия - друг для казахского народа, это могучая страна с бесчисленными городами, в которых есть школы, библиотеки, больницы, величественные дворцы. Россия - это железные дороги, протянутые до Сибири, это пароходы на Иртыше, это заводы и фабрики, где работают умные машины, шьют одежды, изготавливают станки и различные приборы. Но самое главное для нас - это ее необъятная культура, великие знания и мысли просвещенных людей и прекрасное искусство. Знайте, джигиты, такова подлинная Россия, и никогда она не станет чураться нас, не оттолкнет, если мы обратимся к ней за ее великими знаниями, а наоборот - приветливо ответит: «Приходите, учитесь!» И все это правда, друзья мои, но эта правда - не для всяких там Оразбаев. - Так закончил свою речь Абай, сидя перед гостями на торе, широко разведя в стороны руки, ладонями на слушателей.
Глубоко вникнув в слова Абая, Ербол про себя отметил, что его друг сегодня высказал особенно ценные для себя, самые сокровенные мысли. Во всем поддерживая Абая и сочувствуя ему, Ербол в душе сокрушался, что не все из их поэтического круга разделяют взгляды Абая-ага. Кокпай, теперь отсутствующий, был одним из них. Любимый ученик акына-ага, Кокпай недавно высказался, беседуя наедине с Ерболом: «У Абая один недостаток - он сильно обрусел... Теперь что прикажете делать: покорно смотреть в рот русским, ждать их повелений?» Во время недавней речи Абая о России Ерболу вспомнился этот разговор с Кокпаем. Чем же отличается он от Оразбая, Жиренше и других, порицавших Абая за слишком тесное сближение с русскими?.. А ведь сегодняшние мысли его очень разумны и глубоки. Они вполне ложатся в завершение важного, значительного разговора...
К тому времени уж сняли казан с очага, - чего с таким нетерпением ждал старик Жуман. Люди стали готовиться к трапезе. Помыли руки, уселись кружком на торе. Жуман приступил к мясу, достав из ножен большой острый нож с рукояткой из желтой кости. Добравшись до еды, старик вновь обрел свою обычную словоохотливость. Все еще злясь на Абая, что тот своими длинными разговорами оттягивал время обеда, Жу-ман теперь захотел расквитаться с ним и, пользуясь правом старшего, решил позлословить над хозяином.
