А ведь я ощутил то же самое! Тоже почувствовал, как глаза оленя просканировали меня.

Грэм вздохнул.

— Никто толком не знает, что это такое. Но все старые охотники сходятся в одном: это часть леса и Древ Живы. Они как будто проросли в него, дали ему жизнь и форму. Золотые символы — те же, что вьются по стволам Древ — это узоры живы. И на этих существах они такие же. Некоторые алхимики, правда, говорят, что это какой-то древний язык, древняя магия, но по-моему они несут полную чушь. Им лишь бы дать объяснения тому, что в объяснениях не нуждается.

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Значит, моя догадка была верной. Это существо действительно было продолжением Древа.

— А почему «страж»? — спросил я. — Он охраняет лес от людей?

Грэм неожиданно коротко и сухо рассмеялся.

— Наоборот, Элиас, наоборот — он охраняет людей от леса.

Я не понял.

— Как это?

— Кромка, — объяснил Грэм, — она потому и называется Кромкой, что относительно безопасна. Да, есть мелкие твари, пауки, слабые монстры. Но ничего по-настоящему опасного туда не приходит. Никогда. Почему, как ты думаешь?

Я задумался. Действительно, почему? Логично было бы ожидать, что опасные хищники из глубин леса заходили бы на Кромку в поисках лёгкой добычи — сборщиков трав или тех же охотников-новичков, но этого не происходило. И все принимали это как должное.

— Страж? — предположил я.

— Именно, — кивнул Грэм. — Страж не пускает их. Он патрулирует границу, невидимую для нас, но существующую для обитателей леса. Всё, что по-настоящему опасно, например древние твари или заражённые гнилью существа, никогда не пересекают эту черту — не могут или не хотят, не знаю. Но похоже, страх перед Стражем вбит в них намертво.

Я сидел, переваривая услышанное. Получалось, что этот олень… защитил меня? Не дал чему-то последовать за мной из глубин леса?

— А что, — медленно спросил я, — если за мной действительно кто-то шёл, когда я тащил тебя? Кто-то опасный. И Страж его отпугнул.

Грэм внимательно посмотрел на меня.

— Вполне возможно. Мы были близко к корню Древа Живы, а там всегда полно хищников, привлеченных концентрацией живы. Волки были не единственной опасностью, могло быть что-то и похуже. А ты еще и Дар пробудил, это могло стать для кого-то как факелом ночью. — Он покачал головой. — Если это так, если тебя и….меня спас страж Кромки, то нам…или…скорее тебе, повезло.Очень повезло.

Я кивнул, но в голове роились мысли.

Страж… Существо, созданное лесом для защиты границы. Не людей от леса, а леса от людей? Странно, но зачем это ему?

Это укладывалось в мою теорию о Зеленом Море как о гигантской, полуразумной экосистеме. Страж был её «рукой», её проявлением. Он не просто зверь, пусть и магический, он — часть чего-то большего. Часть Древа.

— О чём думаешь? — снова спросил Грэм.

Я вздрогнул.

— О Страже. О том, что лес… может быть чем-то большим, чем просто лес.

Грэм усмехнулся.

— Философствуешь. — Но в его голосе не было насмешки. — Многие думали об этом: старые шаманы, которые приходили сюда из далёких земель, пытаясь понять, что такое Зеленое Море… Некоторые говорили, что это живое существо, другие — что это остатки древней магии, пронизывающей мир, третьи — что Древа Живы — это боги, спящие в земле. — Он пожал плечами. — Кто знает? Может, все они правы, а может никто. Если бы это можно было понять или разгадать — кто-то бы уже это сделал.

Старик поднялся, опираясь на палку.

— Пошли, мы тут не поболтать присели, а просто передохнуть. Нам ещё идти и идти.

Грэм взял палку и кивнул в сторону тропы, ведущей в Кромку.

Мы двинулись дальше, оставив поляну позади. Теперь Грэм вёл меня уже не по тропе, а каким-то только ему известным путём.

Мы углублялись в Кромку, в ту ее часть, что была далеко от поселка. Впрочем, изредка тут попадались следы других сборщиков: затоптанные участки земли возле особенно ценных растений, срезанные ветки, выкопанные корни. Все-таки, чем дальше от поселка, тем больше шансов наткнуться на то, что не успели собрать другие.

— Запоминай приметы, — коротко бросил он через плечо. — И путь. Второй раз я тебя сюда не поведу, будешь ходить сам.

Я напрягся и начал внимательно вглядываться во всё вокруг.

Первой приметой, которую просто невозможно было не запомнить, был огромный дуб, расколотый надвое ударом молнии. Его обугленная кора зияла чёрной раной, но дерево всё ещё жило: на ветвях зеленели листья, а из трещины сочился золотистый сок, пахнувший горелым мёдом.

Дальше шел валун, покрытый изумрудным мхом, таким ярким, что он светился в тени деревьев. Мох был ядовитым, это я знал из теста. Прикосновение к нему должно было вызывать ожоги и зуд… но он был отличным ориентиром!

Конечно, запоминал я не только эти два места, между ними я словно отпечатывал в памяти определенные растения и необычной формы деревья — всё то, что выделялось для моего взгляда. На некоторые вещи мне указывал и сам Грэм, который тоже выбирал себе ориентиры.

Ещё через минут пять пути я увидел полянку, абсолютно лысую, без единой травинки. Земля на ней была утоптана до состояния камня, а в центре торчал старый, покорёженный пень, с торчащими наружу корнями, напоминающими костлявые пальцы. На пне росли мелкие, чёрные грибы с фиолетовым отливом. Я узнал их — трупные грибы. Росли только там, где умерло что-то крупное.

Странно, но таких растений в Кромке у поселка я не встречал. Словно в каждой части Кромки была своя флора и фауна.

Через время я наткнулся на одинокий куст с ягодами цвета крови. В голове всплыло ее свойства, — кровь-ягода, — помогает восстановить кровь при кровопотере.

Вон там, в тени огромной ели, скромно примостился куст сонного мха — растения, один листочек которого мог погрузить взрослого человека в глубокий сон на целые сутки. А рядом с ним, словно играя в контрасты, рос куст бодрящего папоротника, способного заставить не спать неделю подряд того, кто выпьет отвар из его листьев.

Пока шли, отметил про себя неожиданную вещь: когда я иду с Грэмом по Кромке, то даже несмотря на то, что он болен, есть какое-то ощущение безопасности, защищенности. Словно пока он рядом, ничего плохого случиться не может. Это аура старого охотника? Или что-то другое?

Вдруг палец Грэма указал на торчащий из земли серый пень, вокруг которого росли маленькие белые цветочки. Это были цветы ни названия которых, ни свойств я не знал.

— Что это? — спросил я старика.

— Мёртвая трава, — ответил Грэм, — Растет только там, где когда-то погибло что-то магическое. Если рана загноилась, она может помочь. Правда, и живой плоти заодно захватит, так что нужно прикладывать с осторожностью.

Я кивнул. В прошлый раз Грэму было не до объяснений, но сейчас надо было спрашивать обо всем, чего я не знал сам — пополнять свой «Архив».

Чуть позже мы наткнулись на быстрый и узкий ручей с кристально чистой водой. Она была холодной, почти ледяной, и пахла мятой. На дне лежали гладкие камни, поросшие серебристым мхом. Мы перешли ручей одним шагом.

Пока что мне удавалось запоминать все ориентиры, но думаю пока я не пройду этой дорогой как минимум несколько раз, уверенности в ней не будет. Мысленно повторял про себя приметы в том порядке, в котором видел, вбивая в память.Создавал в голове карту, связывая приметы между собой, выстраивая маршрут.

Грэм шёл чуть впереди меня медленно, но упрямо.

Я видел, что ему снова стало тяжело: дыхание участилось, плечи сгорбились, а рука, державшая палку, дрожала. Но он не останавливался и не просил о помощи. Похоже, кратковременный эффект, от того, что мы в месте, где живы больше, прошел.

— Дед, — позвал я тихо. — Может, передохнём ещё раз?

— Нет, — отрезал он, не оборачиваясь. — Мы почти пришли.

И он не соврал. Через несколько минут лес начал меняться. Деревья стали чуть пореже, больше протоптанных мест, даже появилась парочка тропинок, явно протоптанных человеческой ногой.