— Ты говорил, что сварил отвар? — сказал он, — Давай, неси сюда. Я посмотрю, что ты там наварил.

Я вышел, схватил склянку с готовым отваром, вернулся и протянул Грэму.

— Вот. По моим ощущениям он вышел неплохой.

Не могу же я ему объяснить, что у меня есть способ оценки отвара. И я точно знаю, что качество отвара не хуже, чем было у него.

— «Неплохой», говоришь? — иронично переспросил старик, и взял склянку.

Повертел в руках, поднял, всмотрелся в цвет отвара и вытащил пробку.

А когда понюхал, то его брови поползли вверх:

— Элиас…когда ты это варил?

— Сегодня утром. — ответил я.

— Это…это слишком хорошо для первого раза.

— А это был не первый раз, — фыркнул я, — Пришлось сделать несколько десяток варок и испортить кучу ингредиентов, чтобы получилось то, что ты держишь в руках.

Грэм застыл.

— Тебе хватило терпения на столько варок? — еще больше удивился он.

— Да, хватило, потому что я хочу варить отвар такого качества, чтобы он мог тебе помочь. Хоть немного. Я видел, что тот твой старый отвар вернул тебе чуть-чуть сил. И если ты будешь каждый день его пить, то тебе будет…легче.

Грэм нахмурился:

— Ты же говорил, что чувствуешь травы, и что когда класть, а теперь говоришь, что испортил кучу ингредиентов.

— Так и есть. — невозмутимо ответил я, — С каждой варкой я всё лучше чувствовал ингредиенты и как они могут сочетаться. Мне кажется, что это часть моего Дара — она дает понимание растений и их взаимодействие.

Он еще раз понюхал, а потом сделал глоток. Сначала просто задержал отвар во рту, а потом проглотил, и я увидел, как по его телу через пару секунд пробежала лёгкая дрожь — эффект от отвара, восстановление сил.

— Да уж…качество действительно довольно сносное, — признал Грэм, а потом начал размышлять, — Я об этом не думал…ведь Дар Симбионта по сути травнический, просто…извращенный. А у каждого травнического Дара свои особенности: у кого-то лучше получается выращивать растения, у кого-то — находить редкие виды, а кто-то лучше создает настойки.

У меня было ощущение, что старик пытался убедить сам себя в том, что всё именно так. Что мой Дар, возможно, не так и опасен, что я под его присмотром и что-то подобное.

Старик поднял пустую склянку и неожиданно сказал:

— А ведь если качество этого отвара станет лучше…то хоть за небольшую сумму, но его можно продать.

— И я об этом думал, — признался я, — Кроме того, когда я варю, я взаимодействую с мертвыми растениями, а не с живыми.

Я имел в виду свой Дар, и Грэм это понял.

— Тоже верно… И знаешь, если ты действительно сможешь варить такое и лучше… — Грэм посмотрел на меня серьёзно. — Это меняет многое, Элиас. Очень многое. Хорошие травники всегда в цене. А те, кто умеет создавать качественные настойки и эликсиры без обучения в гильдии… тем более. Гильдия берет свою долю за обучение, за защиту, за… да за всё! Поэтому и цены у тех травников и алхимиков, которые принадлежат к ней всегда высокие.

Он помолчал, обдумывая что-то.

— Но тебе нужно быть осторожным. Гильдейские не любят конкурентов, особенно самоучек. Да, тебя просто так, без повода никто не тронет… Но они хитрые…особенно Марта. А защищать тебя постоянно я не могу.

Я кивнул, понимая подтекст. В этом мире знания охранялись жестко. Рецепты держали в секрете. Гильдии контролировали рынок. И кто-то вроде меня, способный варить качественные настойки без их «благословения», был угрозой их монополии.

Еще одна причина держаться в тени.

С другой стороны, как держаться в тени, если то, что делаешь нужно и можно продавать? Шила в мешке не утаишь.

Грэм поднял свою руку и резко помрачнел. Прожилки черной хвори никуда не делись, они по-прежнему были с ним и убивали его, медленно пожирая его тело.

— Но даже так, если у тебя будет получаться, это не одна неделя, не один месяц. У нас нет столько времени. Тот же Тран придет уже завтра.

Увы, это было правдой, как бы я не хотел убедить деда в обратном, да и самого себя. Но раздобыть десять серебряных за один день просто невозможно! В ценах я уже немного ориентировался, помогла память Элиаса.

— Ладно, я отдохну немного, — сказал дед, поднялся и сел за стол, — А ты иди, вари или что ты там делаешь… Мне надо подумать об этом всем.

— Спасибо, дед. За всё… За то, что веришь, что я изменился.

Грэм с какой-то болью посмотрел на меня:

— Элиас, скажу честно… — взгляд его потяжелел, — Если я замечу, что ты начинаешь…«превращаться»… я убью тебя для твоего же блага, силы найду. Несмотря на то, что кроме тебя у меня не осталось родных.

Слова повисли в воздухе тяжелым камнем.

— Понимаю. — коротко сказал я.

И ушел.

Он был прав, по своему.

Я вышел и задумался.

Разговор с дедом оставил тяжелый осадок, но одновременно и прояснил многое. Опасность моего Дара была реальной, но это я знал и без него, и пока всё контролировал. Не исключено, что такие большие проблемы с тем же Валерианом были лишь потому, что это был сверходаренный мальчишка. Возможно, остальные симбионты не представляли бы такую опасность, а возможно…их просто тихо и без лишнего шума ликвидировали. Однако мне очевидно, что без такой силы Дара, они бы не смогли причинить столько проблем. Симбионт — это по сути способность сливаться с растением, и аналогами симбионтов, но уже по отношению к животными на мой взгляд являлись приручители. Только в их случае они имели дело с существами имеющими разум и даже понимающими речь человека, его команды — как те же волки Трана. Опасности потерять себя там, как мне кажется, просто не было. Но мышление растений, если это вообще можно так назвать, — тут Грэм прав, — слишком чуждо человеческому.

Нужно было работать, развиваться, но с осторожностью и каждый раз контролируя применение Дара. Однако я не ребенок, который может просто слететь с катушек, когда получил силы, о которых и мечтать не мог — у меня есть цели и я себя полностью контролирую.

Я остановился у стола, где лежали оставшиеся ингредиенты.

Да, мне нужен Дар для другого: создавать отвары, за которые будут давать деньги, и которые смогут продлить жизнь Грэму до того как я…или мы, не найдем окончательного решения черной хвори. Ну и выращивать растения — что бы там ни говорил или не думал Грэм, но если я выращу ценные экземпляры, за них дадут больше, чем за отвары даже хорошего качества. Это потенциальный источник денег.

К сожалению о черной хвори я не успел его спросить. Разговор свернул не в то русло, и сейчас выспрашивать его — только нарваться на резкий ответ. А знать мне, что она такое, — эта хворь, — надо. Возможно в моей голове, — в одном из свойств тысяч растений, — заложено решение, о котором я просто не знаю. Потому что решение если и было у местных алхимиков, то стоило столько, сколько ни я, ни старик и за год не накопим. Это раньше он мог надеяться на удачную вылазку, но сейчас… Сейчас можно рассчитывать только на мои отвары.

Кроме этого, была еще одна вещь, о которой я не спросил — это олень, покрытый золотыми символами и с рогами-ветками. Что это было? Мне почудилось? Или Грэм знает, что это за существо? У меня было ощущение, что он часть Древа Живы — часть, которой оно может «двигаться».

Я вздохнул и положил руку на стол. Вопросов много, а ответов очень мало. Не знаю, насколько серьезным было предупреждение Грэма о том, что он убьет меня, если я начну превращаться, но я и не собирался терять человечность.

Передо мной лежали остатки собранных утром трав: железный дуб, лунный мох, восстанавливающая трава и серебряная мята. Листья мяты начали увядать, моя ошибка, надо было найти чистый сосуд и сразу поставить их в воду. Не подумал. Поспешил. С травой нужно было поступить так же.

Да что там говорить, много чего неправильно сделал. Все из-за спешки и желания сделать что-то стоящее поскорее. Эти три дня в новом мире слиплись для меня в один большой длинный день, наполненный событиями. А мне нужно было…не спешить.