В целом я повторил мысли Элиаса, поэтому они звучали правдиво.

— Хотя ты и сам всё знаешь. То в прошлом.

— Да уж, знаю. — ответил Грэм, — Ладно, второй вариант для тебя — это стать «недоохотником». Заняться телесным развитием: закалкой тела, мышц, органов. Хоть сможешь постоять за себя. С твоим объемом духовного корня это может стать не такой уж и плохой идеей. Может даже лучше на этом и сделать упор.

Он поднял руку, и я увидел, как по его коже пробежали слабые искры золотистой энергии. Хотя, возможно, даже эта демонстрация стоила ему сил.

— Большинство Одаренных развиваются в одном направлении. Кто владеет стихией — развивает ее, кто имеет хороший телесный потенциал, как я или тот придурок Гарт, — развивают силу. А алхимики и травники развивают тонкость управления живой, потому что без нее ни одного мало-мальски серьезного эликсира не сваришь.

При упоминании стихии я вспомнил Эйру, дочь кузнеца, — у нее был как раз Дар Огня.

— Я это к чему… Тебе придется и силу развивать, и тонкость управления живой, иначе ни один отвар у тебя не получится. Мой Дар для отваров практически бесполезен, часто я просто порчу то, что пытался сварить. Я слишком привык направлять живу в свои удары, и там нужна не точность, а резкость и скорость.

В целом, информация для меня была не новой, но Грэм как будто озвучивая это вслух сам размышлял о том, что делать со мной и с моим Даром.

— Значит…закалка? — спросил я.

— Да, и как можно скорее. То, что ты сделал в лесу…когда нес меня — это сильно бьет по телу. Чтобы так использовать живу, нужно хорошо развитое и закаленное тело. А у тебя ни того, ни другого. Наверное, после каждого использования валялся пластом?

— Так и было. — признал я.

— Вот, такого не должно быть. Поэтому Охотники и развивают свою силу — наше тело должно долго выдерживать такую нагрузку.

Физическая сила в этом мире играла слишком большую роль, чтобы ее игнорировать. Да, Дар — это хорошо, но сила… Простая сила, чтобы тебя не избили и не убили, чтобы ты мог дать отпор — это было важно. Тем более, я не маг, у меня нет стихийного дара, а Симбионт, и область применения моего Дара изначально точно не боевая. Если, конечно, не хочу устроить то, что сделал Валериан.

Наверное хорошо, что я уже немного начал тренироваться.

— Значит, ты хочешь начать укрепление тела? — уточнил Грэм.

— Да, — твёрдо ответил я. — Я видел, насколько слаб. Гарт легко задушил бы меня, если бы не ты. Я не хочу снова быть таким беспомощным. Кое-какие тренировки я уже начал.

— Тренировки — это хорошо, — покачал Грэм головой, — Но одними лишь тренировками ты много не добьешься.

Да, обязательно нужно много работать физически, укреплять мышцы и выносливость. Но это лишь часть подготовки — это не закалка. Настоящая закалка требует… особых методов. Ты знаешь каких…

Я начал рыться в воспоминаниях Элиаса и там были воспоминания лишь об эликсирах, которые принимали одаренные воины, для собственного усиления, и какие-то жгучие мази.

— Эликсиры… — сказал я.

Грэм покачал головой:

— Боюсь, что учитывая наше положение, — он обвел взглядом комнатку, как бы намекая на наше бедственное положение, — Об эликсирах речи не идет. Да, хорошие эликсиры сильно облегчают путь Одаренного Охотника, да и не только его. То, что с эликсирами делается за месяцы, без них растягивается на годы. Вот почему талантливые воины всегда ищут поддержки богатых купцов, дворян, гильдии. Без денег на эликсиры потенциал их Дара не раскроется. Марта и другие берут золотом за каждую склянку. А эликсиры для укрепления тела — самые дорогие и востребованные. Твой вариант Элиас — это растения. Специальные растения, которые натирают на кожу и принимают внутрь.

— Я готов к этому. — ответил я.

— Это болезненный процесс. Очень болезненный. Но он работает.

— Значит, мне нужно использовать какие-нибудь едкие растения?

Грэм отрицательно покачал головой:

— Не «какие-нибудь». А те, которые я скажу. Не каждое такое растение годится для закалки.

— Можешь рассказать как это будет выглядеть?

— Начинается всё с закалки кожи. — сказал он. — Взять, например, едкий дуб. Его сок разъедает кожу, вызывая ожоги. Но если использовать правильно, втирать понемногу, давать коже заживать и снова втирать, то кожа становится жестче и прочнее. Со временем почти как кора дерева.

— Или огненная крапива, — продолжал Грэм. — Жжет так, что хочется выть. Но она укрепляет мышцы, делает их плотнее, выносливее. Воины втирают её сок в тело после тренировок. Через полгода таких процедур обычный человек может поднять вес в два раза больший, чем раньше.

Я старался не напоминать Грэму о своем Даре, просто потому что он только отошел от рассказа о Валериане, пусть рассказывает о закалке и отвлечется мыслями.

— В закалке три этапа, Элиас. Три основных. — Грэм поднял пальцы. — Первый и самый простой, с которого ты начнешь — закалка кожи. Этот этап делает её прочнее, устойчивее к порезам и ударам. Второй — закалка мышц и костей. Он увеличивает силу, скорость и выносливость. И, наконец, последний, третий этап — закалка внутренних органов. Это самый опасный этап. Многие не доживают до его завершения.

Он опустил руку и посмотрел на меня серьёзно.

— Я прошел только первые два этапа. На третий у меня не хватило ни средств, ни времени, ни… мужества, если честно. Это адская боль, Элиас. Ты пьёшь яды, которые сжигают тебя изнутри. Твоё тело балансирует на грани жизни и смерти. Один неверный шаг — и всё.

— Дуб…кажется он растет на Кромке… — сказал я, копаясь в памяти. Я точно видел эти дубы, когда собирал ингредиенты для восстанавливающего отвара, просто внимания не обратил.

— Да, довольно распространенное дерево. — подтвердил Грэм. — Что ж, раз ты хочешь….и раз ты уже не боишься ходить в Кромку, как раньше, то…с него и начни. Не сегодня — я вижу, что ты едва держишься на ногах. Но начать надо. Завтра сделаешь выжимку сока и начнёшь втирать в кожу.

Я не стал спорить. Сегодня еще есть чем заняться: допропалывать оставшуюся часть сада и попытаться прорастить те семена, которые я собрал. Чем быстрее они вырастут — тем быстрее я получу возможность их продать.

— Но учти — это больно. — Грэм поднял палец вверх, — Очень больно. Кожа будет гореть, как от кислоты. Некоторые молодые охотники не выдерживают и бросают на полпути и просто копят на мази и эликсиры, которые не такие едкие. Так что слова-словами, но ты попробуй выдержи сначала.

— Я выдержу, — сказал я с уверенностью.

А я знал, что выдержу, потому что нет другого варианта, я должен выдержать и стать сильнее, чтобы не ощущать себя в этом мире магов и монстров физической силы беспомощным щенком, как я это ощущал сейчас.

— Ладно-ладно, посмотрю я на тебя после первой закалки.

Была еще одна вещь, которую нужно «закинуть» осторожно — это мои эксперименты по варке. Лучше заранее подготовить Грэма к тому, что у меня с открытием Дара начало получаться варить отвары. То есть он уже знал, что я пытался их варить. Но ничего не знал о «качестве». Кажется, он хотел взглянуть на них? Кроме того, я видел эти прожилки, эту черную хворь, и понимал — даже мои слабые отвары могут чуть улучшить состояние Грэма, а для этого он должен признать, что они неплохие и начать принимать. Это было самое важное.

— И еще, дед… За хороший отвар, даже восстанавливающий, можно ведь получить неплохие деньги?

— Ой, Элиас, — начал злиться Грэм, — Какой еще «хороший восстанавливающий отвар»? Ты знаешь только состав. И то, скорее всего, набросал всего в котелок и ждал когда получится что-то путное. Даже зная состав, невозможно повторить качество, которое может «выжать» из тех же ингредиентов опытный алхимик.

— У меня есть… — я запнулся, подбирая слова, и выдавая, увы, ложь, — у меня есть чутье, дед.

— Что за бред, — разозлился он, — Не может быть у тебя чутья!

— Но я чувствую как…правильно смешивать травы, пусть и не сразу. Чувствую, что вот это первым можно положить, а вот это нет.