Я медленно обернулся. Не хотел делать резких движений.

Может и не зря, потому что я увидел здоровое существо, ростом в холке мне по грудь и с огромными рогами.

Олень?

Нет, это не олень, — понял я через секунду. — Что-то очень похожее на этот вид, но не он.

Рога у него были не из кости, а из… дерева! Это были живые ветки, на которых росли листья и даже мелкие цветы. Шкура зверя отливала зеленоватым, будто покрытая мхом и на ней переливались золотом странные узоры, который я уже где-то видел.

Если эта тварь нападет, то шансов нет никаких, тут не надо быть семи пядей во лбу.

С одним-единственным падальщиком на адреналине я бы еще мог потягаться, а с этим огромным существом — нет.

Удивительно, что несмотря на мелькнувший страх я восхитился его внешним видом. Я даже на секунду забыл, что это смертельно опасное животное: один удар рогами — и я буду продырявлен насквозь. Тут без шансов.

Я отчетливо представил себе эту сцену и на секунду стало страшно.

Не шевелясь, я разглядывал это чудо природы и одновременно прикидывал варианты действий.

Так, убежать я не успею, и не важно с Грэмом бы я бежал, или без него, — убежать от оленя в лесу невозможно!

Вот только это существо не показывало агрессии, олень просто посмотрел на нас. Нет, конкретно на меня! Глаза у него были золотыми и светящимися, словно сгустки живы.

Я ощущал, как меня прощупывают. Такое же чувство было когда дед приложил свою ладонь к моей груди и понял, что у меня открылся духовный корень. Вот только сейчас это существо смотрело куда-то глубже, в самое нутро.

Это было очень странно, потому что я ощутил любопытство, исходящее от этого существа, и никакого намека на враждебные намерения.

Несколько мгновений мы смотрели друг на друга, а потом олень просто развернулся и неторопливо ушел в чащу. Ветки сомкнулись за ним, и скоро всё выглядело так, будто его тут никогда и не было.

А я еще некоторое время стоял, боясь шевельнуться, потому что не понимал — что это вообще было? Это существо просто травоядное и оно не нападает на людей? Или дело вообще в чем-то другом? И почему у меня было ощущение, что именно оно могло распугать всех других хищников на нашем пути, и лишь поэтому мы не встретили настоящей опасности, как должны были? Или это уже я придумываю? Непонятно.

И тут вдруг я вспомнил, где видел такие же золотистые узоры — на коре древа живы! Они были точно такие же! Неужели оно как-то связано именно с ним, и поэтому имеет такую «древесную» природу?

Бормотание деда вырвало меня из размышлений и я потащил его дальше, вспомнив, что мы по-прежнему в опасном месте. И так долго стоял на одном месте. Этот олень, похоже, дал нам шанс выжить, и этим нужно было пользоваться.

Шаг…два…три…пять…

Скоро я всем телом ощутил, как перешагнул незримую границу леса и оказался в Кромке, так называемой безопасной зоне. Дышать сразу стало легче и постоянная тревога, которую я ощущал, куда-то исчезла.

Наверное это придало мне сил, и я с еще большим упорством попер вперед, даже не знаю откуда черпая силы.

Может, как и на пути сюда, мы повстречаем тут людей и они нам помогут? Надежды конечно мало, но всё же…сейчас бы мне помощь не помешала.

После первого рывка, воодушевленного тем, что мы в Кромке, я замедлился. Снова стало тяжело. Адски тяжело. Казалось, чем дальше я иду, тем сложнее дается каждый последующий шаг.

Я видел как медленно стала восстанавливаться жива. Все-таки Кромка не шла ни в какое сравнение с глубинами леса. А с таким восстановлением делать таких частых рывков как раньше я больше не смогу.

Но на душе всё же стало легче от мысли, что я не ошибся с направлением, верно запомнил приметы и вышел к Кромке не заплутав в этом огромном лесу.

Это было мое маленькое достижение, ведь всё это время внутри был страх, что я просто иду не туда.

Только теперь я понял как сильно на меня давил лес, опасность и неизвестность. А теперь…теперь это всё спало, ушло. Был только путь вперед. К поселку.

Я надеялся, что большая часть самого опасного пути осталась позади.

После очередного рывка просто вынужден был дать себе пять минут отдыха. Накопил немного живы, потом встал, с трудом взвалил на себя деда и двинулся дальше. Он начал бессознательно передвигать ногами, будто тоже почувствовал, что дом рядом.

Через полчаса я вышел на утоптанную тропу. Идти стало значительно легче, чем глубоко в лесу, где ноги погружались в мягкие листья и мох, и каждый раз приходилось с трудом выдергивать их. Тут под ногами была достаточно твердая земля.

Именно по этим тропам ходили собиратели, когда мы шли вглубь леса. Вот только где они?

Я шел и осматривался по сторонам, надеясь заметить хоть кого-то. Вот только…лес словно опустел. Даже помощи одного человека мне было бы достаточно, но и такого не нашлось.

Тропы были пусты. Мы не встретили ни единой души.

Ладно, справлюсь сам и без всякой помощи. Надо просто выжать из этого тела всё. А потом будь что будет.

Я не считал времени, и не помнил сколько рывков по Кромке сделал — просто пер вперед, чувствуя, что спасение близко. Если я не ошибаюсь, то скоро начнет темнеть, и тогда и Кромка перестанет быть безопасной. Мы должны выбраться до захода солнца.

Когда впереди замелькали первые признаки границы Зеленого Моря (деревья стали значительно реже, ниже и между ними появились просветы), я почувствовал громадное облегчение — мы почти добрались.

Теперь стало понятно, почему я не увидел ни одного сборщика или охотника — близился закат, и все кто мог уже покинули лес заранее. Таких как мы с Грэмом не было.

Последние полкилометра я шел буквально на одних морально-волевых. Жива в духовном корне практически закончилась: я израсходовал весь запас на усиление мышц и помощь деду. Ноги подкашивались, я постоянно спотыкался и только чудом не падал. В глазах плыло от усталости, дышать было просто больно, будто я бежал марафон.

Но мы добрались. Живые.

На самой границе леса, там, где древесный полог расступался перед нами, открывая вид на поля, луга и дорогу к поселку, дед застонал. Веки его дрогнули, и он медленно, каким-то внутренним сверхусилием открыл глаза.

— Что… где мы? — прохрипел он, пытаясь сфокусировать взгляд.

— Выходим из Кромки.

— А? — недоверчиво переспросил он мотнув головой, — Но как?

— Дотащил. — устало улыбнулся я.

Грэм как-то собрался и взял свое тело под контроль. Сделал шаг, еще шаг…

Я все еще удерживал старика на себе, но это не шло ни в какое сравнение с усилиями ранее. Теперь он снял с меня часть нагрузки. Я был просто опорой, которая постоянно спотыкалась.

Наконец-то впереди мы увидели крыши и частокол поселка.

Янтарный…в душе что-то радостно вспыхнуло и тут же погасло. Это было ощущение тела Элиаса, для которого поселок был родным домом, а для меня пока что это просто место, где я могу отыскать помощь для Грэма.

— Увидят меня такого, наверняка уже заранее похоронят, — еле слышно сказал Грэм, с трудом передвигая ногами.

— Да какая разница, кто что подумает? — спросил я.

Старик ничего не сказал в ответ, просто тяжело дышал.

Мы медленно спустились с опушки Кромки и медленно побрели по пустому пространству. Пока шли, я видел глядящих в сторону леса стражников на вышках. Ворота были открыты, потому что жизнь в поселке продолжалась. Я видел людей за его пределами, идущих по своим делам туда, вдаль, где текла река. Некоторые приостановились и смотрели на то, как мы бредем. И никто не бросился помогать или хотя бы спросить как там Грэм, может надо что?

Впрочем, чего я ожидал? Я уже по воспоминаниям Элиаса знал что тут и как, и ложных иллюзий не испытывал: к парню относились соответствующе его поступкам, а Грэм… Грэм в последнее время стал раздражительнее, агрессивнее и мрачнее обычного. Такое не любит никто. Правда, у старика были объективные причины для этого — его ждала скорая смерть от черной хвори, еще и с кучей долгов. Да уж, веселым тут не будешь.