Сад теперь выглядел по-другому: очищенный от сорняков, от погибших растений, но…пустой. Ничего, скоро тут все зацветет.

Когда где счистил, где-то смыл, а где-то оттер основную грязь и с облегчением выдохнул.

Это тело не привыкло так работать.

Усталость навалилась как свинцовое одеяло. Запас живы был на низком уровне. Мышцы ныли, лицо и руки горели от постоянного нахождения под прямыми лучами солнца, ну и пусть. Налил себе кружку воды и выпил её залпом — горло давно пересохло от жажды.

Вот теперь можно было передохнуть, чистым (относительно, конечно) и вымотанным. Эта половина дня прошла явно не зря. Я много сделал. Надеюсь, следующие дни будут такими же продуктивными.

Войдя в дом, я заварил себе простой травяной чай. Живот возмущенно заурчал — одним чаем сыт не будешь. Но еда потом, сейчас просто чай.

Закрыв глаза, наслаждался каждым глотком.

Когда закончил пить, заварил еще одну чашку для деда.

— Дед, — тихо позвал я, заходя в его комнату. — Как ты?

Грэм открыл глаза. Выглядел он лучше, чем утром: лицо не такое серое, а дыхание ровное. Правда, за все время, пока я наводил порядок в саду он так и не встал, а значит…чувствует себя он не очень.

— Лучше, — ответил Грэм, медленно приподнялся на локте. — Гораздо лучше, чем ожидал. Что ты там делал? Слышал какой-то шум и возню во дворе.

— Приводил сад в порядок, в основном сорняки убирал и смотрел что уцелело.

Грэм удивленно посмотрел на меня:

— Ты? В саду? Не поверю, пока не увижу.

— Люди меняются, дед. — покачал я головой. — Ты уже должен был это заметить. Это не пустые слова.

Я помог ему сесть и протянул чашку с чаем.

Пил его он молча, о чем-то размышляя. О чем-то своем.

Отложив чашку в сторону он задал вопрос, которого я всё это время ожидал — вопрос о Даре:

— Скажи-ка, Элиас… ты что-нибудь необычное чувствуешь? После пробуждения Дара.

— В каком смысле? — уточнил я, — Что ты имеешь в виду под «необычным»?

— Ну… с растениями что-нибудь. Травники обычно чувствуют их состояние, понимают, что им нужно. А ты? Что изменилось в тебе? Какие ощущения появились? У каждого это может быть свое, поэтому я так спрашиваю.

Я колебался секунду, но решил ответить хотя бы частично честно:

— Да, что-то есть. Когда работал в саду, иногда… ну, как будто понимал, что растению нужно. Где болит, чего не хватает.

— А-а, — протянул Грэм, и в его глазах мелькнул интерес. — Это хорошо, очень хорошо. Значит, Дар у тебя полезный — Травника. Один из самых полезных в нашей местности.

Я осторожно кивнул.

— Но, это твои ощущения, для точного определения надо бы проверить тебя на камне определения.

На секунду я растерялся, и чуть не спросил, что за камень определения, но вовремя в голове всплыла информация о нем. Такой камень использовали для определения Дара у детей.

— У меня есть один, старый, но рабочий. Пользовался им, когда сам был молодым. — пробормотал Грэм, — Даже не думал, что придется использовать его.

— Сейчас поищу…все-так надо бы точно знать, с чем мы имеем дело… — Грэм с трудом поднялся с кровати. Я хотел его поддержать, но он отмахнулся.

— Справлюсь сам.

Однако не справился, ему пришлось опираться на меня. Я довел его до кладовки, где он уже сам начал отодвигать ящички в сторону. Затем с моей помощью отодвинул сундук из которого перед походом в лес вытащил свои старые вещи, потом убрал небольшой коврик, на котором стоял сундук, и…открыл небольшой тайничок, который был сделан прямо в доске пола.

А ведь Элиас о нем не знал! Никаких воспоминаний при взгляде на этот тайник не всплыло. Хотя казалось бы, он был довольно примитивным.

Из тайника старик достал мешочек из грубой ткани.

— Ух…– кряхтя поднялся Грэм и ухмыльнулся, — Чего уставился? Не знал об этом тайнике?

Я покачал головой.

— И хорошо, что не знал, потому что ты бы попытался этот камень продать, а его продавать нельзя.

— Почему? — удивился я.

— Потому что это гильдейский камень, — посерьезнел дед, — они все на учете. Не буду рассказывать о том, как он мне достался, но «светить» им нельзя ни в коем случае, иначе это закончится плохо для того кто его «продает» или им владеет. Обычные камни определяют только силу дара, этот же…этот и направление.

Я кивнул. Видимо, с камнем была связана какая-то мутная история, о которой Грэм не желал рассказывать. То, что старик не такой уж и простой Охотник, становилось все более очевидно.

— Пошли… — кивнул он мне и я помог старику дойти обратно.

На то, чтобы добраться до тайника он потратил прилично сил, и уже тяжело дышал. А я было подумал, что ему стало уже намного лучше. Видимо нет.

Вернувшись на лежанку он развязал мешочек и вытащил из него камень.

— Держи… — протянул он мне и я осторожно взял его в руку. Камнем назвать этот предмет можно было условно, материалом служил какой-то неизвестный мне кристалл размером с куриное яйцо. Он был покрыт множеством граней, каждая из которых отражала свет под разными углами.

— Работает просто, — продолжил объяснять Грэм, — направляешь живу из своего духовного корня прямо в камень. В зависимости от цвета, который он обретет, определяется тип Дара.

Он перечислил основные варианты:

— Белый — целители и лекари, зеленый — травники, оранжевый — охотники, красный — огневики, синий — водники, коричневый — земельники, голубой — воздушники, черный — некроманты, но их давно нет, серый — кузнецы и ремесленники. Эх…помню у меня был яркий оранжевый, сильный, хороший Дар… Да… Давно это было…

— Значит, чем четче и не смешаннее цвет, тем лучше? — уточнил я.

— В целом… — задумался Грэм, будто что-то вспоминая, — Да, но не всегда… Ну и еще сияние: чем мощнее свет, тем сильнее Дар. Ох, я чуть не забыл про «гнилые Дары». Но у тебя вряд ли такой — ты же сказал, что чувствуешь травы, значит всё хорошо.

Мозг пронзила вспышка. Пока дед не произнес слово «гнилые Дары», память буквально спала. Но сейчас она выдала целый ворох воспоминаний, связанных с обладателями таких Даров. Это были бесполезные, малопригодные, или очень противные Дары, обладателей которых…нет, их не изгоняли. Они сами уходили подальше от поселков или городов и жили обособленно. Более подробно Элиас о них знал мало, и никогда с ними не сталкивался. Слышал только о Дарах, вроде управления личинками или ускорения гниения. Люди считали подобные Дары мерзкими. А вот меня…меня они почему-то заинтересовали: в нужном месте подобные Дары ценны, разве это не очевидно? Ладно. Об этом подумаю потом. Сейчас была одна вещь, которая встревожила меня. Симбионт — такого Дара Элиас не знал и теперь это показалось…странным. Может, Дар просто редко встречается?

— Ну давай, — подогнал меня Грэм, — Попробуй. Чего ждешь? Надо знать какой мощи твой Дар, мне и самому интересно…

Я сжал покрепче в ладони камень. Удивительно, но он был по-прежнему холодным, и совсем не нагрелся от того, что я его держал.

— Значит, просто направить живу? — уточнил я.

— Да, ты же уже ей управлял. Хотя я до сих пор не понимаю как… Пробужденные обычно испытывают проблемы с контролем живы и могут ее только накапливать… — задумался старик.

Глубоко вдохнув, я осторожно направил тонкую струйку живы в камень.

Эффект был мгновенным!

Камень вспыхнул изнутри, словно в нем зажгли яркую лампу. Сначала появился чистый, яркий зеленый цвет. Но через секунду к нему добавился другой оттенок — фиолетовый. Темный, глубокий фиолетовый.

Цвета не смешались, они словно переплелись, сохраняя чистоту и создали необычное зеленовато-фиолетовое сияние, которое переливалось и пульсировало в такт моему сердцебиению.

Лицо Грэма моментально бледнело.

— Вот дерьмо! — выругался он, — Какое же дерьмо! Почему именно это⁈

А я застыл, не шевелясь и не дыша. Потому что не понимал в чем дело, что не так?

— Что не так? — спросил я удивленно.

Грэм молчал долгие секунды, не сводя глаз с камня, а потом медленно, словно вынося приговор, сказал: