— Значит, у меня есть всего день-другой? — спросил я деда, как бы проговаривая сроки системы вслух.

— У всех по разному, но я думаю около того. Я ощутил емкость твоего корня, и могу точно сказать, что столько живы ты простой медитацией не накопишь ни за неделю, ни за две. А столько времени твое тело точно ждать не будет.

Собственно, дед подтвердил те выводы, к которым пришел я сам: я не успею с помощью медитации накопить достаточно живы так быстро, даже если буду сидеть близко к лесу. И следующая попытка у меня будет только через три года, а три года — это слишком долго в таких обстоятельствах.

— И что мне делать? — спросил я прямо, — Я пытался найти где побольше живы: сидел и в саду, и за ним, и поближе к лесу, но везде ощущаю, что живы просто недостаточно, что она слишком медленно накапливается.

— Еще бы, — хмыкнул дед, — Если б можно было просто посидеть и медитацией накопить достаточно живы для пробуждения Дара, никто бы не покупал дорогущие эликсиры.

Логично.

— А что же делать мне?

— Не тебе, а нам. Теперь это и моя проблема, ведь если у тебя пробудится Дар, то ты перестанешь быть бесполезным нахлебником. Для тебя это всё изменит — не об этом ли ты мечтал?

Я кивнул.

— Мечтал.

Элиас об этом действительно страстно мечтал, и все свои поступки оправдывал тем, что у него Дара, а вот, мол, будь у него Дар, то и жил и вел бы он себя совсем по-другому.

Но я уже понимаю, что это изменило бы немногое: был бы таким же неблагодарным говнюком, только с Даром.

— Проблема в том, что учитывая размер твоего корня, даже будь у нас эликсир, его бы не хватило. Нужно было бы несколько. А это уже совсем огромные деньги. — сказал Грэм, задумавшись.

И это не говоря уже о том, — мысленно добавил я, — Что сейчас никто ни тебе, ни мне в долг не даст.

— Остается только… — взгляд Грэма упал мне за спину и я инстинктивно оглянулся.

— Лес. — добавил он через секунду, — Это единственный вариант попытаться успеть до того, как твой корень одеревенеет.

Я хотел спросить, что такое «одеревенеет», но память Элиаса подсказала значение этого слова — так называли «запоротый» Дар, который не успели пробудить.

Повисло молчание, будто Грэм сам обдумывал сказанные слова.

— Мы должны сделать вылазку к корню ближайшего Древа Живы. — неожиданно сказал Грэм, мрачно глядя на меня, — Там сильный фон живы и если нас не сожрут твари, у тебя есть шанс быстро пробудиться.

Я на мгновение опешил. Еще недавно дед хотел меня выгнать, а сейчас предлагает отправиться в Зеленое Море? При его-то болячке?

— Но твоя черная хворь… — напомнил я.

— Не твое дело, — отрезал Грэм. — Со своей хворью я сам разберусь, не твоя забота. Ты пойдешь в лес или нет?

Мы встретились взглядами и я вдруг понял, что он меня проверяет. Хочет понять насколько изменился Элиас, потому что его внук настолько боялся Зеленого Моря, что даже на Кромку не заходил. Вот только я — не Элиас… Я леса не просто не боялся, а любил его. Пусть этот лес был мне незнаком, но страха он мне не внушал, только любопытство.

— Может для начала просто зайдем в кромку леса и проверим как пойдет набор живы? — осторожно предложил я. Боялся, что слишком быстрое согласие будет выглядеть подозрительно.

— Там ее недостаточно, — отрезал Грэм, — Проверяли уже и не раз. Если струсил, то так и скажи. Значит и не нужен тебе этот Дар. Ты его и не достоин.

— Пошли. — коротко ответил я, — Я не боюсь.

Брови Грэма поползли вверх.

— Дар, — это шанс все изменить. — добавил я, — Выбраться из того дерьма, куда я попал по своей же глупости. Не воспользоваться им — это идиотизм.

— Ну хорошо, — почесал старик бороду, — Посмотрим насколько твоей смелости хватит. На словах все храбрые, а как в лес идти так сразу поджилки трясутся.

Я ничего не ответил. Слова бессмысленны, в лесу всё будет ясно.

— Теперь к делу: когда ты начал именно накапливать живу, а не чувствовать? — уточнил он.

— Вот как раз сегодня, после прихода Гарта, — ответил я.

— Хорошо, время есть. — кивнул дед, — Но лучше выйти пока светло. Утром может быть уже слишком поздно, ну а ночью…

Договаривать было не нужно: ночью обычно не выходили в лес даже самые опытные охотники.

— Пошли, — махнул он рукой и двинулся к дому.

Я последовал за дедом. Честно говоря, я ожидал какой-то другой реакции, а не того, что дед сразу скажет собираться и идти в Зеленое Море.

В вопросе Дара он проявил удивительное хладнокровие и не позволил эмоциям и раздражению на внука взять вверх. Впрочем, я уже понимал почему: Дар — самое важное. Если его нет, то ты обычный крестьянин: пахарь, ремесленник или собиратель. Но если он есть, то ты уже зависишь от того, какой у тебя Дар.

Иронично, но выходит что Дар накладывает много ограничений и обычный человек свободнее. Дар как бы предопределяет твою жизнь. Элиас об этом, конечно, не задумывался. Впрочем, в средневековом обществе или его подобии, как тут, возможность построения собственной судьбы довольно ограничена. Особенно если мир магический.

В доме Грэм сразу занялся сборами к предстоящему походу в лес. В кладовке (была в доме и такая небольшая комнатка) он открыл два деревянных ящика и начал доставать вещи. Некоторые из них уже расползлись по швам, а кожа прогнила.

— Давненько я тут не копался… — пробормотал он тихо, и прихлопнул какое-то быстрое насекомое, которое выползло из ящика. — Зараза.

Через минуту он протянул мне старые, но более-менее целые вещи.

Я осторожно взял потрепанную временем кожаную куртку с высоким воротником.

— Носил в молодости, когда был худым как ты. — пояснил Грэм, — Защитит от когтей и зубов мелких тварей. И шею прикроет, любят некоторые твари целиться сразу туда. От крупных тварей не поможет, но на крупных мы и не планируем нарываться.

Кожа была хоть и облезлой, но действительно крепкой, хоть так на первый взгляд, конечно, и не скажешь. Быстро примерил ее, и на удивление она хорошо на меня села, не как влитая, конечно, но движений не стесняла.

— Штаны тоже покрепче возьми, — дед бросил мне еще один комплект. — И сапоги. Те, что на тебе, развалятся через час пути.

Пока я это всё натягивал и привыкал к ощущению такой плотной одежды, дед собирался. На его поясе скоро оказался небольшой топор, но не тот, которым он угрожал Трану. Потом он нацепил длинный отточенный до блеска нож. Затем Грэм проверил остроту и ножа, и топора, проведя пальцем по лезвию и довольно кивнул сам себе.

После этого он собрал небольшую сумку, куда впихнул несколько мотков веревки, флягу с водой и парочку склянок с какими-то жидкостями. Одну из них показал мне:

— Это на случай, если наткнешься на ядовитое растение и оно тебя ужалит. Сначала выпьешь, а потом еще и на рану выльешь. Но это только против растений, от яда животных не поможет.

Я кивнул, взял баночку, запомнил и вернул деду. Мало ли, вдруг действительно пригодится. Правда, против какого именно ядовитого растения оно работает дед не уточнил. Видимо это какое-то не сильное, но универсальное зелье.

Грэм достал еще одну флягу поменьше и бросил мне.

— Держи при себе и пей понемногу. В лесу жива концентрированная, можно обезводиться быстрее, чем думаешь.

Я повесил флягу на пояс, который шел вместе со штанами.

Дед же продолжал собираться. Из сундука в углу он достал плотный кожаный плащ с капюшоном.

— Это на случай кислотного дождя или если придется пробираться сквозь колючие заросли. — и спрятал его в сумку.

Потом дал мне еще и толстые, сделанные из грубой кожи перчатки. Великоваты, но ничего, пойдет.

— Не снимай их в лесу. Там мало что можно трогать голыми руками.

— И еще мешок возьми, — дед бросил мне еще один холщовый мешок. — Если найдем что-то ценное по пути, будем складывать туда. Долг этому придурку Трану никуда не делся, он припрется через три дня, попробуем сделать два дела одновременно: и тебе дар пробудить, и найти что-то ценное. Всё равно собирался в лес идти.