— Слишком явно. Мне кажется, это кто-то другой. Касаткин говорил, что у лазутчика, скорее всего, есть доступ к камерам видеонаблюдения. Вряд ли она на такое способна. Разве что… — задумываюсь, кого чаще трется в отделе безопасности. — Знаешь, я завтра постараюсь кое-что выяснить…

Кажется, я уже знаю, кто может шпионить, но это пока лишь мои догадки. Не имея доказательств, рассказывать боссу о них не стоит. Еще подумает, что я просто нашла повод остаться с ним наедине. Вот если узнаю конкретно…

Подъезжаем к дому прямо под наши окна, чтобы мама видела Лерину машину. И я звоню ей, чтобы сказать, что еще немного поболтаю во дворе с подругой.

Расчет срабатывает. Вижу, как приоткрывается штора, и мама тут же выглядывает на улицу. Вот и убедилась, что я не с кем-то там, а с Федоскиной.

Правда, дома она все равно косится в мою сторону со странным выражением лица.

— И как спектакль?

— Класс! Это было офигенно! — начинаю рассказывать ей сюжет. — Сейчас покажу программку, — лезу в сумку и вспоминаю, что она осталась у босса.

Жаль, конечно, скорее всего, он ее выбросит по дороге. Но что уж поделать.

— Забыла у Леры в машине, — говорю вдогонку.

— Ты что, хочешь доказать, что была именно там? — щурится мать.

— Да нет же, просто… Просто я получила автографы… Пойду я помоюсь — и спать, день был сложный, да и на работе завал. А завтра будет еще хуже.

— Работа тебе не сахар. Думаешь, у нас в школе все гладко? Столько отчетов, столько журналов, актов… — начинает она про свое, но я уже не слушаю.

Мне еще надо подумать, как правильно завтра вести себя с Германом.

Вот только от мысли, что скоро все закончится, становится мерзко и тоскливо на душе. Что ж, не стоило пускать его в сердце сразу. А теперь пожинай плоды своих фантазий, Алина, говорю сама себе, уже принимая ванну.

***

Все утро босс молчит, не припоминая мне вчерашний побег. Но от его взглядов порой не по себе. Такое чувство, что он ищет любой повод, чтобы я находилась рядом.

То кофе ему сделай — причем внеурочно, то номер телефона чей-то найди, то принеси документ, который наверняка и так есть в его компе.

И я понимаю, что разговор по душам неизбежен. Просто пока Герман не нашел подходящий момент. Или же это очередная уловка с его стороны?

Но так же помню и о том, что собиралась выследить лазутчика. Потому радуюсь, когда босс велит мне отнести бумаги в отдел безопасности.

И пусть меня не сильно беспокоят проблемы «Эталон-групп» и плохие отношения Касаткина с «Алмаз Инвест Строй», это уже дело принципа. Ведь инцидент случился во время моей работы на должности секретаря, и я отчасти чувствую вину. Не хочется оставлять незавершенные вопросы. Я привыкла любое дело доводить до конца.

Приближаясь к нужному кабинету, замираю и решаю немного понаблюдать. Уж думаю, минут десять-пятнадцать босс без меня как-нибудь обойдется.

Не факт, конечно, что конкретно в это время здесь появится кто-то, да и кто именно нужен, я сама не знаю. Но как говорится, попытка не пытка.

Но все напрасно.

Устав ждать, захожу и кладу документы на стол начальника отдела.

Приходится вернуться в приемную и делать свою работу, хотя она сегодня не очень-то спорится — я совершенно не выспалась ночью из-за беспокойных, тягостных, бесконечных мыслей. Мой разум уже строит варианты дальнейшего развития событий, и я понимаю, что на самом деле хотела бы продолжать отношения с Германом, потому что он мне очень нравится.

Я бы даже сказала, нравится до безумия, так, что я готова нарушить свои принципы. И плевать, что подумают все остальные, в том числе и моя мама.

В таком душевном раздрае я еще никогда не бывала. Непривычно.

Приближается начало обеденного перерыва, и я подозреваю, что именно тогда Касаткин и пустит в ход тяжелую артиллерию…

Слышу звук пришедшего сообщения, боюсь открывать, предполагая, что оно может быть от него. Но через несколько минут все же решаю взглянуть одним глазком, и оказывается — написал мне как раз-таки не Герман, а Макаров.

А этому что еще от меня сегодня надо?

«Не злись, Алин, я же не специально. Я зайду после обеда, когда Касаткина не будет? Принесу тебе кое-что вкусненькое».

Неужели с одного раза ему неясно, что видеть я его совсем не хочу. Вот же настырный тип! Вроде бы, далеко не идиот, он всегда действует продуманно и со своей выгодой. Тогда зачем ищет любой повод, чтобы заявиться ко мне?

И тут меня осеняет.

Он ведь мог сказать, что придет в обед, но почему-то хочет дождаться, пока босс уедет. И в те дни, когда пропал ключ, Макаров постоянно ошивался около меня, хотя чем именно я, простая практикантка, заслужила такое внимание — непонятно. И он дружен с сотрудниками отдела безопасности — не раз видела их вместе в курилке.

Эти совпадения — не случайность.

Неужели он и есть тот самый шпион от конкурентов?!

«Потом я не смогу, хочешь — заходи сейчас», — отправляю ответ.

«Я скоро уезжаю по делам».

«Значит, сегодня не судьба))»

«Ок, потом поговорим».

Вот и отвалил.

Но подозрения по-прежнему не оставляют. Куда это он срочно собрался?

И я звоню Лере в надежде, что она еще не уехала домой. Главное, чтобы подруга не послала подальше, а согласилась на мое предложение, которое может показаться довольно странным.

***

— Куда этот придурок подевался? Только что я видела зад его тачки! — шумит Федоскина, пытаясь не потерять из виду автомобиль Макарова. Серый, не слишком дорогой и приметный, который легко спутать со многими другими.

— Вон! Вижу его на соседней полосе! Левее бери! — указываю я на эмоциях. — Только не приближайся сильно, чтобы он нас, не дай бог, не заметил…

Мне все-таки удалось уговорить Леру немного побыть шпионкой, хотя я пока сама не знаю, что из этого получится. Вдруг моя затея бессмысленна.

Герман и впрямь пытался перехватить меня в самом начале обеда, но я все равно ушла, сославшись на то, что нам с Лерой срочно нужно съездить в универ — якобы расписаться в ведомости. Придумала, а что было делать.

За пару последних месяцев, тренируясь изо дня в день, Федоскина научилась водить машину более-менее сносно, теперь с ней не так страшно ехать, как было поначалу. А сейчас я и вовсе не замечаю ее ошибок. Все наше внимание устремлено на Димона, который явно куда-то торопится.

Проезжаем за ним еще несколько кварталов. Но на перекрестке не успеваем проскочить на зеленый сигнал светофора, и за те полминуты, что нам приходится ждать, серый седан исчезает в неизвестном направлении.

— Ну вот и все. Потеряли его, — вздыхает Лера.

— Давай проедем прямо и еще посмотрим, — тревожно сжимаю кулаки.

Примерно соображаю, что где-то по правой стороне от дороги есть какие-то базы, а за ними — большая парковка. Возможно, он направлялся именно туда. Потому как время не стоит на месте, а ему нужно успеть за этот час, из которого прошло уже минут двадцать, вернуться к Рустаму.

— О! Кого я вижу! — выдает Лера совсем другим тоном.

Она показывает рукой вперед, и я, чуть сощурившись от солнца, наблюдаю, как Дмитрий выходит из своей машины. Закрывает дверь и кого-то высматривает.

— Остановись здесь, — хватаю ее за плечо. — Дальше мы пойдем пешком.

Мне немного неудобно за то, что подставляю Леру — не хочется впутывать ее в свои проблемы. Если Макаров увидит нас здесь, ничего хорошего ждать не стоит. Сразу поймет, что мы за ним следили, и заляжет «на дно», а тогда я не смогу получить никаких доказательств его причастности к диверсиям.

Согнувшись, прячемся за соседним рядом машин. Я сжимаю в руке телефон, отключив в нем звук заблаговременно.

Наконец, добираемся до Макарова, голова которого повернута в другую сторону. И тут к нему подходит какой-то мужчина лет сорока с виду — лысый и неприятный тип в темных очках, камуфлированных брюках и растянутой, выцветшей черной футболке. Обе его руки, от кистей до предплечий, покрыты татуировками, довольно старыми, бледными. Возможно, какой-то бывший зэк, но в этом я не уверена. Не слишком разбираюсь в таких вещах.