Но это наш вечер, который мы должны были провести наедине! Однако торчим здесь вместо того, чтобы заниматься другими приятными вещами…

Когда на сцене раздается финальный аккорд, а зал взрывается аплодисментами, я чувствую лишь облегчение. Алина поворачивается ко мне, ее глаза все еще блестят, но теперь в них читается и легкое разочарование от того, что представление закончилось.

— Это было потрясающе! Мне так понравилось, Герман! Спасибо тебе, что достал билеты! — говорит она, и я несколько мгновений искренне радуюсь тому, что смог доставить ей удовольствие. Пусть даже таким странным для меня способом.

— Не за что. Мне тоже понравилась — особенно финальные сцены, — говорю, сам не знаю зачем, ведь я вообще не понял, в чем заключалась концовка.

— А как сыграла признание Ольга Рудова! Она прирожденная актриса!

— Верно, она — талантище, — приходится согласиться с Вишенкой, только бы она и дальше продолжала вот так улыбаться. Почему-то от этого хорошо и мне.

Незаметно смотрю на часы и сам улыбаюсь, понимая, что у нас еще есть время. Может, не все потеряно? Сейчас мы поужинаем и поедем ко мне хотя бы на пару часов. Или я даже закажу из ресторана доставку. Охранник примет заказ, и к моменту нашего прибытия все будет на столе…

Выходим из зала, и толпа зрителей увлекает нас в фойе.

Останавливаемся у гротескной колонны, и тут у Алины звонит телефон.

— Да, мам… С Лерой… Спектакль только закончился. Мы заедем по пути в одно кафе — и я сразу домой… Что?.. Нет, конечно, я с Федоскиной, ты что! С кем еще я могу быть? — Кажется, Алина волнуется, взгляд бегает по холлу.

— Она тебе не поверила? — смотрю, как она нервно выключает телефон. После работы я сделал все, как Алина просила — дождался, пока она переоденется, заехал за ней на дальнюю парковку, забрал.

— Не знаю, почему прицепилась. Мне нужно позвонить Валерии.

— Потом позвонишь, — забираю аппарат и засовываю ей в сумку. — Все равно уже ничего не изменится. И вообще, почему ты просто не скажешь маме правду?

— С ума сошел? Какую правду? Что я провожу вечера с начальником?

— И что в этом такого? — Вроде бы я не какой-то подсобник со стройки, а владелец строительного бизнеса, имеющий хорошую репутацию. Да и внешне считаю себя довольно привлекательным. Но Алина хочет скрывать наши отношения. И в чем-то она права, возможно. Я и сам еще не определился, что между нами — мимолетный роман или же начало чего-то серьезного.

— Ничего, — фыркает она, смешно надув губы.

— Ладно, не злись. Поедем ко мне? Совсем ненадолго…

Наши взгляды встречаются, и я вдруг замечаю ее состояние. Она вся дрожит, сердцебиение учащенное, дыхание сбилось. Волнуется. А может, сомневается, нужно ли продолжать со мной игру. Но я готов стоять на своем и дальше.

— Поедем, — внезапно выдает она, причем шепчет это слово, будто боится, что кто-то рядом может ее услышать.

И в чем-то оказывается права…

— Герман! Надо же, кого я вижу! — звучит слева женский голос, насмешливый, немного язвительный. — Вот уж не думала, что ты — заядлый театрал.

Медленно поворачиваю голову, ругая себя за задержку. Надо было сразу выходить с Алиной на улицу, но уже ничего не попишешь. Придется ответить.

— Кристина Игоревна! — пытаюсь нацепить самую доброжелательную улыбку, хотя больше хочется нецензурно выругаться. — А ты здесь какими судьбами?

Она приближается к нам — все такая же красивая и элегантная, как и раньше. В узком черном платье длиной до колена, которое удачно облегает стройную фигуру. В руках — сумочка, расшитая стразами. На ногах — туфли на высоком каблуке. В них она выглядит выше Алины, хотя они примерно одного роста.

Моя бывшая невеста, по счастливой случайности не ставшая женой. Правда, думаю, с ее планами и планами Вольского, дело до свадьбы все равно бы не дошло.

— Разве я могла пропустить такое событие, как открытие сезона, да к тому же нашумевшую премьеру! Я ведь лично знакома с режиссером, — напевно произносит она, разглядывая при этом Алину. — Представишь меня своей милой спутнице?

— Алина Андреевна — мой личный помощник. И да — я иногда хожу в театр, что бы ты там себе не считала, — как можно доброжелательнее отвечаю Кристине, чтобы только не нагрубить ей в присутствии Вишенки.

И как я мог забыть, что моя бывшая вечно крутится в светских кругах и любит весь этот бомонд, показательную мишуру?! Наверное, лишь затем, чтобы потом выложить очередной пост в соцсетях и представить себя элитой общества.

Сей факт совершенно вылетел из головы в тот момент, когда я принимал решение. А все потому, что в последнее время я вообще не думал о Кристине.

— О, а пойдемте за кулисы, я познакомлю вас с режиссером и актерским составом, — неожиданно предлагает Кристина Вольская.

Смотрю на Алину, а та, как назло, с улыбкой кивает.

Чертов театр! Вот как знал, что не стоит сюда приходить!

— У нас совсем мало времени, — сдержанно напоминаю Алине.

— Так вы куда-то опаздываете? Мы быстро. Пока все не разошлись.

Меня обуревает желание схватить Кристину в охапку, оттащить в сторону и разъяснить «политику партии»: что между нами давно все кончено, потому не стоит делать вид, что мы какие-то приятели. Но мне мешает Алина.

Приходится идти за девушками, ругая себя за такое решение.

Боюсь, сейчас эта стервочка точно ляпнет при Алине что-нибудь лишнее, и тогда мне придется объясняться уже с Вишенкой. А я не люблю оправдываться.

— Видела сегодня Аню — встретила случайно, она сказала, что купила билеты на самолет. Надо же, вы столько лет вместе… Хотя о чем это я, мы ведь в театре, а здесь положено говорить только об искусстве, — сладко пропевает Кристина.

Вижу, как в этот момент напрягается Вишенка, но продолжает держать осанку, точно аристократка. И все-таки что-то ее сильно волнует, я понял это еще днем.

Кристина лично и довольно неплохо знакома с Анной Семеновой — с тех самых пор, когда мы были помолвлены. Вот только сейчас ее комментарий был неуместным. У Ани масса своих проблем, мои и рядом не стояли.

Мы с ней действительно прошли весь этот путь от самых истоков, когда я был еще малоизвестной личностью и только открыл свою фирму. Да что говорить — мы ведь с детства с Анькой знакомы: учились в одном классе и даже сидели за одной партой. Потом, хоть и учились в разных ВУЗах, постоянно поддерживали контакт. Именно Аня в свое время предложила стратегию развития «Эталон-групп», которая оказалась весьма успешной. И я всегда ценил ее, как отличного специалиста, иногда делая поблажки. Но сейчас обстоятельства у нее немного поменялись — скоро ей придется лететь в Израиль, где ее сына обещают поставить на ноги. Однако бывший муж категорически против того, чтобы ребенка вывозили на лечение за границу, и Ане приходится ходить по судам, добиваясь лишения его родительских прав. Сегодня было очередное заседание, на котором мне пришлось выступить свидетелем — не мог же я оставить ее одну в такой момент. И мы, наконец, добились желаемого.

После суда я лично отвез Аню в больницу к сыну, затем вернулся в офис…

Сам не замечаю, как мы оказываемся в подсобке. В этот момент труппа как раз собирается отметить успешную премьеру. Звучит музыка, раздаются голоса, шутки на театральную тему. Женщины расставляют по вазам цветы. Здесь же гримеры, осветители и другие члены команды.

— А мы к вам за автографами! Совсем ненадолго. Эта юная леди и этот господин, — смеряет меня Кристина насмешливым взглядом, — очень мечтали с вами познакомиться. — Она эмоционально обнимает высокого мужчину с аккуратной бородкой. Кажется, он и есть режиссер — выходил в конце вместе с актерами, чтобы получить свою долю оваций. Мне наплевать, но все же протягиваю руку.

— Твои приятели, Крис? — целует он ее в ответ. Подмечаю, что вовсе не по дружески целует. Но мне все равно, с кем Вольская нынче крутит шашни.

— Он мой бывший. Разве ты забыл, Боря?

— Хм, даже так? — хитро улыбается тип, которому мне хочется начистить морду, сам не знаю почему.