— Да разве можно есть эту вредную гадость? Тебе ведь не десять лет, ты должна заботиться о своем желудке. Эдак и гастрит заработать недолго, — ворчит бабушка, но совсем не злобно.

— Буду заботиться, но не сегодня. Очень хочется чипсов, прямо не могу удержаться, — улыбаюсь я, хотя саму трясет от собственной лжи, пусть даже такой безобидной.

Выхожу на улицу и, убедившись, что на меня никто не смотрит, сворачиваю в другую сторону, направляясь к лесу. Издалека вижу, как Касаткин теребит пальцами по открытому окну машины, наверняка в этот момент наблюдает в зеркало за дорогой.

Останавливаюсь около его тачки, скрестив руки на груди.

— Почему вы приехали? — хмурюсь я.

— А ты почему ушла, даже не попрощавшись со мной? — смотрит он нахально, и в синих глазах неистово танцуют огоньки.

Сейчас он не в привычном строгом костюме, отчего выглядит моложе своих лет. На голове надеты солнечные очки, под рукавами облегающей футболки хорошо выделяются бицепсы. Все-таки глава «Эталон-групп» — красивый мужчина.

— Разве я обязана отчитываться? Я обещала маме приехать и помочь.

— Ты ничего не сказала заранее!

— Так вы и не спрашивали.

— Прекрати мне выкать, мы не на работе.

— Хорошо, — сглатываю я.

Герман открывает соседнюю дверцу и кивком приглашает меня сесть.

— Зачем? — не понимаю я.

— Просто поговорим. Я не собираюсь тебя похищать.

Бросаю взгляд на улицу, вдалеке идет какая-то парочка, но я их совсем не знаю.

Нам и правда лучше отъехать подальше от любопытных глаз, пока мама не решила посмотреть, где носит ее нерадивую дочь, или прогуляться к соседям.

Неуверенно опускаюсь на пассажирское сиденье, Герман заводит машину.

— Что у вас тут есть?

— Смотря, что тебя интересует, — немного отхожу от шока. — Это самые обычные дачи. Ничего особенного. Дома, лес, река…

— Река — отлично. Показывай, где она находится.

— Надо свернуть направо, дальше по грунтовке, — объясняю я.

Сейчас, когда вырвалась на свободу, становится легче дышать. Теперь мама точно не увидит Германа. Конечно, машину он уже засветил, но, надеюсь, она ее не запомнила.

Через несколько минут добираемся до небольшого пляжа.

Сейчас, в конце лета, здесь практически никого нет, купальный сезон почти закончился. Только одинокие рыбаки, а еще компания подростков сидит на обрыве.

Герман осматривается, но едет дальше, по дороге вдоль реки. Вокруг один кустарник, иногда мелькают спуски к воде, около них небольшие полянки. В мае около водоема отбоя нет от любителей пикников. Но сегодня, как ни странно, пусто.

— А у вас тут симпатично, — хмыкает Касаткин, заглушив мотор.

Выходит из машины и потягивается, рассматривая речную гладь. Подхожу к нему, стараясь держаться на «пионерском» расстоянии, как обычно говорит мама.

Герман разворачивается и резко притягивает меня к себе, впечатав в свою грудь.

Его руки начинают жадно шарить по моему телу, вызывая дрожь, и я сама тянусь к боссу, хоть и пытаюсь сказать себе, что не нужно идти у него на поводу.

— У тебя ничего сегодня не болит? Все нормально? — хрипло шепчет он, покрывая поцелуями мои щеки и шею, отчего я запрокидываю голову назад.

— Все хорошо, — выдыхаю, находясь в эйфории от всего происходящего.

— Хочу тебя трахнуть, — произносит он, зарываясь пальцами в мои волосы.

Наши губы встречаются, и Герман целует меня. В его движениях сквозит нетерпение, страсть, жажда покорения новых вершин. Чувствую охвативший его азарт.

Я была права: он еще не наигрался, не распробовал меня толком. И, как любой нормальный активный мужчина, хочет большего. А я своим побегом лишь раззадорила его, распалила желание получить меня снова.

Язык умело проникает в мой рот, туда и обратно, словно Герман имеет меня этим самым языком, что пугает и заводит одновременно. Включаюсь в его игру и отвечаю на поцелуй, как умею. Все происходит само собой, мне даже не приходится думать. Просто срабатывают заложенные природой инстинкты, и от них никуда не деться.

Сама не замечаю, что мы уже стоим около машины. Шаг назад — и моя попа касается капота. Касаткин подхватывает меня за талию, усаживает на теплую поверхность, вклинивается бедрами между моих ног, не позволяя ретироваться.

— Здесь никого нет, давай займемся сексом. Обещаю, я не стану торопиться, — предлагает Герман, с трудом оторвавшись от моих губ. — Сегодня будет легче.

— Нет, только не здесь! — пугаюсь я, возвращаясь в реальность.

— Разве тебя не заводит секс на природе?

— Дело не в этом, — запинаюсь я. — Я так не могу, мне надо время, чтобы привыкнуть.

— К чему привыкнуть? Просто нужна практика.

— Мне надо привыкнуть к тебе, — смущенно поясняю я.

Отстранившись, он смотрит мне в глаза, пытаясь понять, что я имею в виду.

— Разве тебе вчера со мной было плохо?

— Нет, — пожимаю плечами.

— Тогда что ты еще хочешь?

Так и тянет сказать: в первую очередь мне нужно внимание. Причем не только сексуального характера, а нормальные отношения, каких у меня еще ни с кем не было. Хочу чувствовать себя любимой, самой лучшей для мужчины.

Мне нравится Касаткин. Но он видит во мне только резиновую куклу, которая должна отдаваться по первому требованию. А я на такие условия категорически не согласна.

— Я вообще ничего от тебя не хочу, Герман, — вздыхаю я, умалчивая о своих мыслях.

— Какая упрямая! Аппетит приходит во время еды, — смеется он.

— Значит, до меня он еще не добрался! — пользуясь моментом, соскальзываю с капота и вырываюсь из ослабленных объятий. — Если это весь твой разговор, лучше я пойду домой. У меня еще много важных дел. Я отлучилась ненадолго.

— Алина, постой! — повышает голос Герман. — Ты не можешь просто взять и уйти!

— Еще как могу! Мы не на работе, так что нечего мной командовать, — огрызаюсь я, удаляясь по тропинке в сторону пляжа.

Конечно, обидно, что придется идти назад пешком, все-таки до нашего дома километра два, не меньше. Но и оставаться здесь с Касаткиным я не намерена.

Поговорить он хотел, ага, как же! Знаем мы такие «разговоры».

Слышу за спиной шаги — босс быстро меня нагоняет. И я из принципа вредности припускаю вперед по берегу. Герман перерезает мне путь, приходится свернуть вправо.

Мы оказываемся у самой воды, где Касаткин пытается меня поцеловать. А я опять выкручиваюсь. И тут происходит неожиданное. Моя нога скользит по мокрому песку.

Неловкое движение — и мы вместе падаем в воду.

Конечно, она теплая, но ощущение, когда сидишь в воде прямо в одежде, далеко не самое приятное. Герман громко смеется. Неловкая ситуация его только забавляет.

Воспользовавшись моментом, он срывает с моих губ поцелуй. Я возмущенно отбиваюсь, но сама уже воспринимаю это как игру. Все абсурдно, глупо. Со мной никогда не случалось ничего похожего. Мы вместе смеемся и снова целуемся.

— Как я теперь пойду обратно? — успокоившись, указываю на мокрую майку босса.

— Я тебя отвезу, — заверяет он.

— Чтобы потом пришлось сушить салон?

— Издержки производства, — усмехается Герман, затем снимает свою футболку и бросает на траву. — Тебе тоже надо бы раздеться.

— Не в воде же, — нарочито возмущенно говорю я. — Идем хоть на берег.

Через несколько минут наши вещи сушатся на раскрытых дверях внедорожника. А мы стоим на траве в одном лишь нижнем белье. Ветерок обдувает тело, отчего оно покрывается мурашками. Герман греет меня руками, хотя ему и самому не очень-то жарко.

Чтобы согреться, приходится прижиматься к нему. Мы оба не ожидали купания.

— Ладно, вернемся к насущному вопросу, — мурлычет босс мне в ухо. — Мы ведь продолжим начатое? Или снова будешь упираться всеми возможными способами?

Вздрагиваю, размышляя, что бы ему ответить.

— Я… не уверена, что это хорошая идея.

— Отличная же идея, нам обоим понравится, — шепчет Герман мне в губы перед тем, как снова поцеловать. И у меня от непривычного состояния сладко кружится голова.