А вот Каэлан Элдрис, напротив, ухмылялся открыто, не скрывая насмешки: холодный блеск в глазах, на губах хищная улыбка.

Рядом с ним стояла Рианна, внешне спокойная, безмятежная, но, судя по ее энергосистеме, с огромным интересом наблюдавшая за происходящим.

Принцесса Адель улыбалась мне, в ее взгляде мелькала искра любопытства и, кажется, радости.

— Вы согласны, граф? — сколько же надежды было в ее голосе.

— А вы этого хотите? — спросил я.

— Да, — просто и коротко ответила принцесса.

— Тогда я с удовольствием сыграю в эту игру, — улыбнулся я.

Принцесса ответить не успела. К ней шагнул шут. Он поклонился и дернул колпаком.

— Ваше высочество, — заискивающе начать клянчить Кико, — позвольте и мне тоже поприсутствовать?

Адель отвлеклась от меня и чуть приподняла подбородок, скрывая улыбку. Для виду она немного подумала, а потом сказала:

— Хорошо, Кико, будь рядом. Это будет даже забавно. Но пообещай мне вести себя тихо и прилично.

— Конечно же, ваше высочество, — мгновенно ответил шут, снова поклонившись и прижав ладони к груди. — Я буду образцом тишины и смирения!

При этом он подмигнул ближайшим придворным дамам, и несколько человек с трудом сдержали улыбки.

Мы с шутом переглянулись. В его взгляде было что угодно, но только не готовность выполнять свое обещание.

— Тогда, раз уж все в сборе, предлагаю перейти в соседнее крыло дворца! — объявила принцесса Адель.

А затем, взяв меня под руку, указала в сторону дальней двери.

Зал, где должна была состояться игра, встретил нас тишиной и запахом старого дерева. Несколько свечей горело в настенных канделябрах и на массивных бронзовых стойках, отбрасывая мягкий золотистый свет. Пламя колыхалось, отражаясь в полированном паркете и в потемневших зеркалах между колоннами. Воздух был неподвижен, как будто сам дворец задержал дыхание, ожидая начала мистического действа.

В центре помещения стоял круглый барабан, похожий на небольшую пивную бочку, собранный из черного теневого дерева с двумя бронзовыми воротами по бокам. Наличие защитной рунной вязи на гладкой отполированной поверхности этого устройства меня удивило. Я сразу узнал ведьмачью волшбу. Похоже, тот, кто захочет помагичить во время выбора, будет неприятно удивлен. Правда, со мной этот фокус уже не пройдет.

По обе стороны от устройства стояли двое стариков в жреческих одеждах из грубой серой ткани, подпоясанных ремнями из потемневшей кожи. Они были удивительно похожи друг на друга — худые, сутулые, с одинаковыми седыми бородами и узловатыми пальцами, на которых темнели старые чернильные пятна.

Рядом с ними находилась деревянная стойка, на которой покоилась большая книга. Толстый переплет был украшен металлическими накладками, а края страниц пожелтели и чуть осыпались от старости. Книга выглядела так, будто помнила еще первые годы мертвой империи. По корешку тянулась потускневшая рунная вязь. Правда, в ней уже не было никакой магии. Просто древние письмена на мертвом языке.

Ведьмачьи руны, оплетавшие барабан, не давали в полной мере просканировать его внутренности, но кое-что я все-таки почувствовал. И был озадачен. А ведь действительно внутри этого устройства содержалось множество небольших артефактов, которые фонили необычной и явно очень древней волшбой. Та самая магия драконов? Почему бы и нет.

Так или иначе, но ее эманации почувствовали даже неодареннные.

Многоголосый шепот покатился по залу, словно легкая зыбь по водной глади. Кто-то из присутствующих машинально прижал ладонь к груди, кто-то осенил себя знаком защиты от злых духов, в общем, пробрало всех.

Маркиз де Гонди заметно побледнел. Его губы растянулись в нитку, а взгляд широко раскрытых глаз был прикован к черной бочке.

Казалось бы, на первый взгляд — глупый поступок с его стороны вляпаться в спор и теперь переигрывать в эту бесполезную лотерею с картинками животных. Ведь сам Эрик де Гонди и каждый из присутствующих понимал, что золотой грифон ему уже вряд ли достанется.

Тут уже даже не идет речь о мифических монстрах. Сейчас ему хотя бы какого-нибудь завалящего волка вытащить или на худой конец койота, тоже ведь какой-никакой, но хищник.

Репутация, несомненно, просядет, но не опустится на самое дно, как в том случае, если вдруг маркизу попадется какая-нибудь мышь или еще хуже — таракан. И всем будет плевать, что грызун будет боевым, а насекомое — с непробиваемым хитином. После мифического грифона это будет провал.

Ну и с новой силой поползут по столице старые разговоры, что, мол, все эти игры в «выбери зверя» в аристократических семьях — всего лишь подстроенная показуха. Ведь папаши герцоги и графы не могут себе позволить, чтобы их горячо любимые наследнички доставали из мешка картинки каких-нибудь землероек или воробьев. Там сплошь и рядом одни грифоны, мантикоры, львы да тигры.

Бывают, конечно, исключения, как в случае с Анри-креветкой. Но в тот раз, насколько мне объясняла тетушка, родители просто не уследили за своими отпрысками, которые выкрали из отцовского кабинета мешочек с разрисованными пластинками.

Вот и вышло, что вышло. Информация ушла, так сказать, в массы. И дядя Генрих получил свою первую тяжелую детскую травму. Ну и я, естественно, подлил масла в огонь, но уже позднее.

Так что на первый взгляд маркиз де Гонди поступал опрометчиво, рискуя здорово опозориться. Я мельком осмотрел одежду и украшения брата Бланки и покачал головой. Ему ведь в случае выбора драконьего коготка с руной мухи или слизня придется избавиться от всех его украшений, оружия и доспехов, на которых красовались золотые грифоны.

Но причина этого отчаянного шага все-таки имелась. И довольно весомая. Она сейчас держала меня под локоток. Без участия принцессы Адель, на руку которой претендовал маркиз де Гонди, весь этот спектакль с игрой в звериную лотерею просто не состоялся бы.

Внучка Карла явно пыталась разрушить репутацию своего будущего жениха. Вон, и островного принца подключила к избиению сынка герцога де Гонди. Правда, я не совсем понимал, почему Бланка так радовалась потенциальному унижению брата. Неужели они настолько не ладят друг с другом?

Лейр Элдрис, в отличие от маркиза, открыто ухмылялся, хищно и многозначительно переглядываясь со своими островитянами, те тоже не сдерживали довольные улыбки. Принц Мертона демонстрировал непоколебимую уверенность в будущей воле богов. Либо он просто легкомысленно относился ко всем этим заморским играм.

Принцесса Адель, наконец, выпустила мою руку и выступила вперед. Она придирчиво осматривала помещение. Словно хозяйка дома, которая приказала своей прислуге подготовить все для приема гостей. И вот сейчас ее острый взгляд скользил по всем декорациям и деталям интерьера, как бы проверяя, все ли сделано так, как она повелела.

Кико тоже останавливаться не стал. Он протиснулся сквозь толпу и приблизился к жрецам и их прибору. Те, кстати, даже глазом не повели. Похоже, карлика они не опасались. Не то, что местная прислуга. Дворцовый персонал при виде горбуна старался разбегаться в разные стороны, словно мальки от окуня, лишь бы не попадаться ему на глаза лишний раз.

Тем временем Кико чуть подался вперед, как мальчишка на ярмарке, и кончики бубенцов на его шутовском колпаке едва слышно звякнули. Он уже потянул руку, чтобы дотронуться до одного из воротов барабана, но жрец, стоявший рядом, грозно цыкнул на него. Шут испуганно отдернул руку, чем развеселил всех присутствующих.

Кико, показав язык старому жрецу и быстро ковыляя на кривых ножках, подбежал к Адель. А еще спустя секунду он выглянул из-за ее пышного платья и, смешно сощурившись, погрозил жрецам кулаком. По залу пролетел веселый смех, полностью разрушая атмосферу таинственности и волшебства.

Адель лишь покачала головой. Ее взгляд красноречиво говорил, мол, сама виновата, ведь знала, на что подписывалась, разрешая этому проказнику присутствовать.

Пока принцесса исполняла роль хозяйки торжества, этим моментом воспользовалась Бланка де Гонди. Запах ее пряных духов я почувствовал совсем рядом.