То, что мы делали, лишь малая часть того, как сильно я хочу тебя. Он наконец-то осознал, что этот огонь между нами разгорается с неизбежностью. Мы не должны продолжать попытки его затушить.

Его слова эхом отдаются в моей голове, пока он продолжает двигаться внутри меня, и каждый его толчок посылает волны удовольствия и боли по моему телу. Грубость и необузданная интенсивность этого движения заставляют меня чувствовать себя более живой, чем когда-либо. Мои ноги дрожат, едва удерживая меня на ногах, но сильные руки Этторе надёжно удерживают меня, проникая в меня всё глубже и сильнее.

— Зои, — стонет он хриплым от желания голосом. — Ты моя.

От его признания у меня по спине пробегают мурашки. Я принадлежу ему. Полностью. Моё тело откликается на каждое его прикосновение, на каждый толчок, и я теряюсь в ошеломляющих ощущениях.

Его движения становятся всё более хаотичными, и я чувствую, как он приближается к своему оргазму. Капот машины приятно холодит мою разгорячённую кожу. Я едва могу думать, мой разум поглощён тем интенсивным удовольствием, которое он мне дарит.

— Этторе, — шепчу я дрожащим голосом. — Можно мне кончить ещё раз?

Он рычит в ответ, крепче сжимая мои бёдра:

— Кончи для меня, Зои. Позволь мне почувствовать тебя.

Это всё, что нужно. Меня накрывает второй оргазм, ещё более сильный, чем первый. Перед глазами всё расплывается, а тело бьётся в конвульсиях вокруг него. Этторе следует за мной, его оргазм — это мощный порыв, заставляющий его стонать моё имя.

Несколько мгновений мы стоим в таком положении, оба тяжело дыша и дрожа от интенсивности нашего соития. Он всё ещё внутри меня, и я чувствую спиной биение его сердца, дикое и беспорядочное.

Этторе медленно выходит из меня, и я чувствую смешанные чувства опустошённости и облегчения. Он помогает мне выпрямиться, его руки нежно поддерживают меня. Я поворачиваюсь к нему, и его глаза темнеют от затаённого желания и чего-то ещё, чего-то более мягкого, нежного.

— Ты в порядке? — Спрашивает он обеспокоенным тоном.

Я киваю, мои ноги все ещё дрожат.

— Да, я в порядке.

Как я могу быть не в порядке?

Он заправляет прядь волос мне за ухо, его прикосновение удивительно нежное после нашей бурной близости.

— Хорошо, — бормочет он. — Давай отвезём тебя домой.

Этторе помогает мне вернуться на пассажирское сиденье, обнимая меня за талию для поддержки. Устраиваясь на сиденье, я не могу избавиться от странного смешения эмоций: радостного возбуждения, уязвимости и растущего неприятного ощущения чего-то более глубокого между нами.

Он забирается на водительское сиденье, и я вижу напряжение на его лице и усилия, которые он прилагает, чтобы сохранить самообладание. Этот огонь, который горит между нами, реален, и никто из нас не может этого отрицать.

Это настоящее испытание для нас обоих.

ЗОИ

— Пошли, — выдыхает Валери, когда внедорожник Этторе подъезжает к пентхаусу её спонсора. Она выглядит собранной, в отличие от меня, чья нервозность рассеивается, словно туман.

— Ты готова? — Спрашиваю я, пытаясь унять дрожь, но это не так-то просто.

Моя жизнь меняется с невероятной скоростью, и я не стану лгать. На каждом шагу мне кажется, что за мной наблюдает тень Жнеца с косой, который только и ждёт, чтобы вернуть меня обратно во тьму и страдания, для которых, как мне кажется, я была создана.

Со мной происходят вещи, о которых я могла только мечтать, когда была подростком. Вещи, о которых я перестала мечтать, потому что считала их недостижимыми.

— Я буду готова, когда будешь готова и ты, — хихикает Валери, нежно кладя свою руку на мои дрожащие ладони.

Мой взгляд устремляется к зеркалу заднего вида в поисках опоры, в которой я нуждаюсь больше всего на свете, и я нахожу её там.

Обсидиановые глаза Этторе встречаются с моими, и его подбородок слегка опускается в знак одобрения. Он дарит мне то, что должно быть улыбкой, но почему-то ни одна часть его лица не меняется. И все же я чувствую, как на губах появляется улыбка.

Я глубоко вздыхаю:

— Я родилась готовой. — Я занимаюсь модой, но не уверена, что смогу жить жизнью своей мечты.

Я выхожу из внедорожника, и Валери повторяет за мной. Этторе следует за мной, и когда он это делает, моё сердце замирает. Я только начинаю осознавать, как сильно он на меня влияет.

Он хорошо отвлекает. Как и сейчас, я внутренне переживаю за себя, но мои чувства к нему настолько сильны, что позволяют сохранять внешнее спокойствие.

Пока он обходит машину, его властный образ в чёрных джинсах, чёрной футболке с длинными рукавами, закатанными почти до локтей, и чёрных армейских ботинках вызывает у меня воспоминания. Запах, который он источает, пробуждает в моей душе самые нежные чувства.

Я вспоминаю прошлую ночь, когда он доминировал надо мной и доставлял мне столько удовольствия, что у меня замирало сердце. Затем он отнёс меня в машину, опустил сиденье и уложил спать. Через несколько минут я потеряла сознание, просто сидя рядом с ним в темноте и пытаясь отдышаться. Для меня это было самым интимным моментом — быть с ним в темноте, в его мире, рядом с ним. Как будто он открыл мне дверь в свою жизнь.

Сегодня на мне обтягивающие синие джинсы, тёмно-синяя шёлковая рубашка и армейские ботинки. Валери, моя подруга, выбрала серые брюки и свитер-водолазку без рукавов того же цвета, дополненные белыми туфлями-лодочками на высоком каблуке.

Валери идёт впереди, пропуская нас к стойке регистрации, и направляется к лифту.

Лифт останавливается, и мы выходим из его стальной кабины. Нас приветствует мужчина в тёмно-сером костюме. Его волосы, уложенные гелем набок, подчёркивают яркие карие глаза, а живот выглядит так, будто он проглотил воздушный шарик.

Валери начинает разговор с ним. Затем он ведёт нас через фойе, где на каждой стене висят трофеи и почётные награды. Наконец, он останавливается перед дверью, открывает её, но не заходит внутрь.

— Он там, — говорит он, жестом приглашая нас войти.

— Спасибо, — отвечает Валери, проходя в комнату. Я следую за ней, а затем Этторе.

Когда мы входим, раздаётся мужской голос:

— Мисс Мур, мисс Грей, добро пожаловать. — Мой взгляд устремляется на человека, который говорит. Он сидит за длинным столом из красного дерева в тёмно-сером костюме, сшитом на заказ. У него седые волосы цвета оружейного металла, серые глаза, золотые очки на носу и выступающие скулы.

Я не могу не заметить детали, из которых складывается целое.

— Привет, Джек, — Валери улыбнулась ему, и он, по какой-то причине, попытался улыбнуться в ответ.

— Привет, — я не смогла выдавить из себя улыбку.

— Пожалуйста, присаживайтесь, — он указал на коричневые кресла перед своим столом, и мы сели. — Валери, твоя коллекция действительно вызвала большой интерес.

Он не стал тратить время на пустые разговоры и сразу перешёл к делу, даже не предложив нам стакан воды, словно стремился скорее закончить разговор. Я посмотрела на Этторе, который стоял перед пейзажным портретом в углу, затем снова на Джека и на большое окно, из которого виднелся Нью-Йорк.

— Но, — с сухой усмешкой произнёс он, — в таких делах всегда есть «но», не так ли? — Его улыбка была натянутой и неискренней. Он заметил наши выражения лиц и взял себя в руки. — Я хочу сказать, что, боюсь, показатели продаж не так высоки, как тебе могли сказать. — Он прочистил горло и наклонился вперёд.

Выражение лица Валери меняется, и её обычно невозмутимое спокойствие исчезает.

— Что ты имеешь в виду? Мы видели отчёты, там есть цифры.

Джек снова улыбается, но уже не так искренне. С такой добротой вы обращаетесь к ребёнку, когда собираетесь сообщить ему плохую новость о том, что он не может пойти играть на улицу со своими друзьями.

— Должно быть, произошло недоразумение, — говорит он, кладя локти на стол. — Согласно нашим данным, сбор средств ещё не достиг порогового значения для увеличения процента поступлений. Извини, но мы не можем выделить дополнительные средства.