Я киваю в знак благодарности, отвожу взгляд от него и смотрю на стол, в изумлении замечая невероятное количество еды, приготовленной только для нас двоих.

— Я не ем так много, — бормочу я, рассматривая это изобилие.

— Ешь, — он изящно берет столовые приборы и начинает наслаждаться едой.

На столе красуются два больших блюда, наполненных разнообразными закусками: поджаренный хлеб, вафли, ломтики бекона, картофель фри с томатным соусом, сосиски, запечённая фасоль, белый и красный виноград, арбузные дольки и небольшой кувшин апельсинового сока.

Даже один кусочек тоста может утолить мой голод.

В рабстве у Братвы, нас учили довольствоваться малым, и со временем наши желудки стали приспосабливаться к этому. Нам говорили, что если у тебя большой аппетит, ты должен больше работать, чтобы его утолить. Чем больше всего вам нужно, тем больше вы тренируете своё тело. Мы никогда не получали ничего, чего не заслужили бы, включая воздух, которым они позволяли нам дышать.

— Чего ты ждёшь? — Его грубый голос возвращает меня к завтраку, который стоит передо мной. Я беру вилку, не зная, что с ней делать и как ею пользоваться.

За последние пятнадцать лет я привыкла есть только ложкой или руками, что ускоряет процесс. Мне кажется, что я пытаюсь найти что-то в уголках своей памяти, которые кажутся мне слишком далёкими и чуждыми, и я всегда продолжаю пытаться.

Я наблюдаю за тем, что он делает, стараясь подражать ему, но когда он отправляет в рот ломтик бекона, я наблюдаю по другой причине. Я никогда не видела, чтобы кто-то делал еду настолько аппетитной.

Пока он ест, я с жадностью вдыхаю сухой воздух, ощущая, как он щекочет мои трусики. Я хочу превратиться в ломтик бекона и быть съеденной им прямо сейчас.

Он поднимает бровь, глядя на меня, и я отгоняю от себя эти грязные мысли.

Мы погружаемся в тишину, и только звук моих неуклюжих попыток нарушает её, в то время как он не издаёт ни звука. Меня же слышно за версту. Не то, что я жую, а то, как я соблюдаю этикет. Он кажется мне устаревшим и смущает меня. Он поглощает всё моё внимание, и я едва чувствую вкус еды. Я просто глотаю, потому что мне нужно что-то съесть.

Это, а также его тихий голос, который, как мне кажется, соответствует его характеру, не помогает избавиться от чувства беспокойства, обвивающего мою грудь и связывающего её узлом с животом.

Он не объяснил мне, зачем я ему понадобилась и чего он от меня ожидает. Он был непреклонен в том, что секс не будет частью наших отношений, и это только усиливало моё недоумение. Я никогда не встречала никого, кто нанял бы рабыню, исключив при этом секс из программы. И уж тем более я не думала, что он может купить меня.

Отложив столовые приборы, он взял салфетку и промокнул уголки рта. Затем положил её обратно на стол и потянулся за стаканом воды.

— Правила просты, — сказал он, откинувшись на спинку стула. — Делай, как я говорю, — его голос был хриплым и скрипучим. Я замерла, и ложка с печёной фасолью застыла в воздухе.

— Я купил тебя, чтобы ты была моей служанкой, — продолжил он, снова беря стакан с водой и делая небольшой глоток. На этот раз я сделала глоток вместе с ним. Ледяной тон и неизвестность того, что последует дальше, заставляли меня нервничать. — Если ты ослушаешься меня, я продам тебя обратно Братве.

Нет, я покачала головой. Я бы предпочла быть здесь, а не с ними.

Я уверена, что он сдержит свою угрозу. Возможно, другие бы сказали, что будут пытать меня до тех пор, пока я не стану молить о смерти, но не он. Если я ослушаюсь его, он просто отправит меня обратно.

— Всё ясно? — Он смотрит на меня холодным взглядом своих угольных глаз, и я киваю, принимая свою участь.

Он наблюдает за мной с минуту, и я кладу ложку печёных бобов обратно в миску. Меня охватывает тошнота, и в животе всё переворачивается.

— Я знаю, кто ты, Зои, — говорит он, ставя стакан с водой на стол и внимательно изучая меня.

Он знает, кто я? Какую часть меня он знает?

ЗОИ

Я сделала это! Это было единственное, о чём я думала вчера, когда вышла из самолёта в суетливый Милан, чтобы подготовиться к конкурсу моды.

Валери Мур повсюду. Дорога к отелю была увешана плакатами с её изображением и информацией о конкурсе, а зал для соревнований был заполнен участниками, одетыми в роскошные футболки с её логотипом. Это был разумный способ популяризировать мероприятие.

Несколько месяцев назад я могла только мечтать о том, чтобы стать свидетелем такого события, но теперь я здесь, чтобы увидеть его воочию, потому что я одна из участников, прошедших в грандиозный финал.

Я сделала это!

Я не думала, что сегодняшний день будет таким, без Вирджилио, который был бы рядом со мной, шутил и придавал мне уверенности. Но я счастлива, что нахожусь здесь ради нас обоих.

Он сказал, что приедет ко мне, и я ему верю.

Он знает мой номер в отеле, и я предупредила их, что приеду не одна, так что ему будет легко найти меня или даже войти в номер, если ему нужно будет остановиться, а меня не будет на месте.

С уверенной улыбкой я прохожу через вращающуюся дверь. Мои глаза ищут комнату с объявлением о конкурсе Валери Мур, и, как только я нахожу её, поспешно направляюсь туда.

Я поднимаюсь по короткой лестнице и показываю свой жетон швейцару, который с вежливым поклоном и улыбкой впускает меня внутрь.

Когда я вхожу в зал, мои глаза и рот широко раскрываются от красоты царящего здесь хаоса, который создан для подготовки к главному событию. Я стараюсь не мешать парням, которые разносят светильники по залу. Один из них шикает на меня за то, что я пришла слишком поздно, но как только он замечает бирку у меня на шее, его тон смягчается.

Я знаю, что на моём жетоне написано, что моё место здесь. Но всё же я чувствую себя немного не в своей тарелке.

Никогда прежде я не видела столько блеска в одном месте и такого количества людей. Мы здесь, чтобы познакомиться с Валери и насладиться красотой этого зала и его обстановкой.

Я стою в углу и наблюдаю за происходящим, желая убедиться, что не упускаю ничего из виду. Этот день навсегда останется в моей памяти — день, который изменил всю мою жизнь.

Я вижу, как устанавливают дымовые завесы за тем, что вскоре станет фоном для кресел, расположенных по бокам подиума, и я позволила себе погрузиться в мечты о своём собственном шоу и начала представлять, каким бы я хотела видеть зал. Я бы сделала подиум менее традиционным, вместо привычных громких звуков звучала бы классическая музыка, а каждый наряд рассказывал бы уникальные истории.

Истории, которые нужно рассказывать. Таким будет мой бренд. В то время как дизайн Валери Мур отражает индивидуальность людей, я хочу создавать истории с помощью своих работ. Я жажду, чтобы кто-то оценил мой дизайн и почувствовал, что его видят, слышат и ценят по достоинству.

Я улыбаюсь и бросаю взгляд в угол, где замечаю группу конкурсанток с бейджиками. Их растрёпанные волосы и смелые причёски создают незабываемый образ. И тут я замечаю его… он стоит прямо там… Мой отец одеты в полицейскую форму.

Когда я вижу его, кровь стынет в моих жилах, и я мгновенно начинаю дрожать. Он смотрит по сторонам, явно разыскивая меня. Я была слишком потрясена, чтобы отвести взгляд или отвернуться. И вот его глаза останавливаются на мне, и он прищуривается, словно насмехаясь надо мной. Я не теряя ни минуты, срываюсь с места, и бегу, не зная, куда бежать, но мне нужно было скрыться от него и быть уверенной, что он меня не поймает.

Это была моя мечта, и я не собиралась позволить ему разрушить её.

Я пробежала мимо команды Валери, которая собирала вещи, и вдруг обнаружила, что бегу через дверь, ведущую в коридор.

— Перестань убегать, Зои! Когда я тебя поймаю, твоё наказание будет только хуже, — прорычал мой отец, протискиваясь в дверь, как раз вовремя, чтобы увидеть, как я проскальзываю в другую приоткрытую дверь и оказываюсь в комнате.