Я видела, как сплетни распространяются со скоростью лесного пожара. Это возвращает меня в старшую школу и к тому, как быстро распространились слухи.

— Эй, — Этторе подходит и встаёт передо мной, и на мгновение я позволяю его ледяному взгляду успокоить мои расшатанные нервы. — Давай возьмём тебе выпить, — говорит он, возвращаясь и обнимая меня за талию.

— Какой беспорядок, — слышу я мужской голос у него за спиной.

Я действительно в полном смятении.

Как я могла подумать, что смогу сыграть эту роль и остаться незамеченной? Это невозможно. Как бы я ни старалась, я всегда буду оставаться в центре внимания. Эта простая истина будет напоминать мне о себе, и я никогда не смогу от неё избавиться.

То, что раньше было произведением искусства, шедевром, теперь кажется испорченным из-за небрежности художника. Как будто художник, завершая свою работу, случайно проливает на неё краску.

Светским львицам, если что и нравится, так это хорошие сплетни, особенно те, которые заставляют их чувствовать, что новая модница никогда не сможет соответствовать их уровню.

— Пожалуйста, — с придыханием произношу я, не в силах сдержать подступающие к горлу слёзы. — Забери меня отсюда, пожалуйста. — Я закрываю глаза, стараясь подавить рыдания, пока не найду безопасное место, чтобы дать им волю, но одна слеза всё же прорывается наружу.

Он смотрит на меня с загадочным выражением лица, и я думаю, что он, возможно, подшучивает надо мной. Но его тон и выражение лица совсем не такие, как я ожидала.

— Я просто хочу домой, — выдыхаю я с резким выдохом, моё тело сотрясает дрожь, ладони вспотели, на сердце тяжело.

Он просто кивает, соглашаясь с моими желаниями.

— Ты ведь пошутил, правда? — Фыркаю я, приходя в себя после того, как мне позволили выплакать своё разочарование и стыд. Этторе лишь пожимает плечами в ответ.

Мы возвращаемся в лимузин и едем домой. Ещё один шрам к тому множеству, которыми я уже была отмечена.

— Ты же не собирался насадить её голову на пику, как какой-нибудь неандерталец, правда? — Мой голос дрожит, а я всё ещё не могу сдержать рыдания.

— Ты бы предпочла, чтобы я разрубил её на мелкие кусочки? — Он хмурит брови. — Жестоко.

— Я никогда такого не говорила, — морщу я нос, — это было просто вино. — Мои глаза наполняются слезами, и его красивое лицо расплывается перед глазами.

— Правда? — Он смотрит на это пятно, и моё настроение портится. — Всё равно это красивое платье. Как будто принцесса из сказки вошла в пещеру, чтобы сразиться с драконами, а вышла оттуда с их кровью на платье и без единой царапины на коже.

Я обдумываю это в течение минуты.

— Если ты так ставишь вопрос...

— Я всегда вижу красивое, — говорит он, и я киваю в ответ. Он хлопает себя по коленям, и, словно это было именно то, чего я ждала, я встаю и подхожу к нему.

— Спасибо, что сделал это возможным для меня, — я сглатываю, мой желудок сжимается в комок, когда он раздвигает ноги, чтобы я могла сесть на одну из них.

— Глупости, — отвечает он.

— Нормальные люди сказали бы: «не за что», — я произношу это, и он издаёт звук «хм», который я ощущаю глубоко в себе, несмотря на тяжёлые слои моего платья. — Я не хочу сказать, что с тобой что-то не так... — Я тщательно подбираю слова, чтобы объяснить свои чувства, потому что не хочу присоединяться к тем, кто когда-либо заставлял его чувствовать себя неловко. Я слишком хорошо знаю это ощущение, и оно подобно пуле, пронзающей сердце.

— Ты думаешь, у меня такое же слабое чувство юмора, как и терпимость к людям? — Спрашивает он, глядя мне прямо в глаза. Я замечаю, как его губы изгибаются в лёгкой ухмылке. Нет, не ухмылке. Улыбке. Той стороне его лица, которая не обезображена шрамом.

— Это означало бы, что когда-то оно у тебя было, — огрызаюсь я, и он усмехается, опустив глаза.

— Зои, — он снова поднимает взгляд, и его глаза горят, словно раскалённые камни. — Поцелуй меня, — протягивает он, и моё тело, прежде чем разум успевает осознать его слова, подчиняется.

Мне нужно было бежать. Мне нужно было вернуться домой. И с каждым мгновением, проведённым рядом с ним, я понимаю, что дом — это не место, это человек.

Я наклоняю голову и нежно касаюсь его губ своими. В ответ он издаёт хриплый звук, который словно подталкивает меня. Я придвигаюсь ближе, стараясь углубить поцелуй, чувствуя солёность собственных слёз. Но внезапно его руки обхватывают моё лицо, а язык проникает в мой рот, нежно касаясь моего горла. Он берёт поцелуй под свой контроль.

Он страстно целует меня, постанывая мне в губы. Его руки поднимаются к моему платью и отводят ткань в сторону, и вот я уже сижу обнажённая у него на коленях.

Он прерывает поцелуй, и мы оба тяжело дышим, наши груди вздымаются и опускаются, словно ревущие волны Тихого океана.

— Не отворачивайся, — шепчет он, расстёгивая брюки. Наши взгляды встречаются, и моё сердце бешено колотится, когда он поднимает меня одной рукой за талию. — Откройся для меня, Зои, — произносит он с нежностью.

Я раздвигаю ноги, не сводя с него глаз. Он снова усаживает меня к себе на колени и аккуратно направляет мой зад к своему возбуждённому члену.

— Прими меня, — шепчет он, прикусив нижнюю губу, и его голос, как и взгляд, напрягается с каждым дюймом, который он погружает в меня. Я издаю хриплый стон, и мой рот остаётся открытым, а грудь вздымается от прерывистых вдохов.

Он полностью проникает в меня, а затем начинает двигаться. Я кладу руки ему на плечи, нежно теребя ткань его пиджака, пока он продолжает свои движения. Его рука проникает под моё платье, оставляя отпечатки пальцев на моей ягодице, и он крепко сжимает её.

Он притягивает моё лицо к себе и, переплетая наши губы, продолжает свои движения. Не проходит много времени, как мой оргазм накрывает меня волной восторга. Вскоре после этого он тоже достигает кульминации.

Я таю, ощущая, как меня охватывает волна наслаждения. Я обвиваю руками его шею, а он обнимает меня за талию. Мы продолжаем дышать, понимая, кем стали друг другу, без необходимости говорить об этом вслух.

Мы — как спасательный круг друг для друга.

ЗОИ

— Чуть в сторону, пожалуйста, — прошу я, отступая назад и прижимая указательный палец к подбородку. Свободной рукой я показываю Этторе, чтобы он слегка наклонился, и проверяю, как сидят на нём брюки.

Он стоит в швейной мастерской, одетый в брюки от одного из костюмов, который он выбрал для сегодняшней свадьбы.

С меня довольно. Я наконец-то закончила с костюмами, но не без помощи Этторе и художественного вклада Валери. Позже сегодня я отправлю ей фотографию этого наряда. Я всё ещё пытаюсь прийти в себя после того, как кто-то снял видео, на котором Сабина обливает меня вином, и выложил его в интернет как один из самых неловких моментов гала-концерта Met.

Это стало вирусным, и я даже пожалела, что Этторе подарил мне телефон. Без него я бы оставалась в неведении. Сейчас я не могу удержаться от того, чтобы не прокрутить страницу и не увидеть множество реакций и комментариев от людей, которым нравится заставлять других чувствовать себя неполноценными. Я всё ещё пытаюсь привыкнуть к этому новому миру смартфонов и социальных сетей. Всё это только начиналось, когда меня похитили, и я до сих пор не понимаю, как всё это работает и почему люди так одержимы этим.

Единственное, что я понимаю, это то, что я занимаю первое место в этом списке.

— Я думаю, это идеально, — говорю я, обхватывая себя рукой за шею.

Я не знаю, что лучше: тот факт, что мне не нужно ничего поправлять на брюках, или то, что верхняя часть его тела обнажена и освещена утренним солнцем, заливающим комнату.

Он коротко кивает:

— Как ты себя чувствуешь?

Я энергично киваю, стараясь скрыть свои эмоции.

— Теперь ты можешь надеть свою рубашку. Спасибо. — Говорю я, указывая на его рубашку, висящую на вешалке позади него.