Его тёмные глаза становятся ещё темнее, а брови хмурятся.

— Я спрашиваю о прошлой ночи, — мягко говорит он.

— О, — я прочищаю горло, — немного болит, но всё в порядке. — Мой голос срывается, и вместе с ним начинает болеть голова.

Он усмехается:

— Зои...

— Хм, — я с важным видом подхожу к табурету и плюхаюсь на него, — я в порядке. Правда. Нет ничего, с чем я не смогла бы справиться. Со мной обращались и хуже, и я это пережила.

Мне больно, но я бы сделала это снова.

— Я говорю о том, что видео с Met стало вирусным.

Я неловко задерживаю дыхание на минуту.

Ах, это!

— Хорошо, — энергично киваю я, ища, чем бы занять свои руки, и беспокоясь о том, куда направлялись мои мысли. — Я имею в виду, что видео задело за живое, но на самом деле нет ничего, с чем я не смогла бы справиться, — заикаюсь я. Я беру с длинного стола мерную ленту и складываю её.

— Ты очень плохая лгунья, — его голос становится глубже. — Что я говорил о лжи? — Краем глаза я замечаю, как он направляется к вешалке и снимает свою чёрную футболку.

— Почему тебе нравится чёрный? — Спрашиваю я, меняя тему. Затем я прикусываю язык, осознав свою дерзость. Мои плечи опускаются, а голова опускается вниз.

— Его легче носить, и никто не узнает, что одежда запятнана кровью моих врагов, — пожимает он плечами, просовывая руки в рукава.

— У тебя нездоровое чувство юмора... — хмурюсь я, глядя на него. — Ты хочешь сказать, что выбрал этот цвет, потому что терпеть не можешь стирать?

Он кивает.

— Разве это недостаточно веская причина?

— Ты сам себя слышишь? — Я стараюсь, чтобы мой тон колебался между тихим и весёлым. Я не хочу задеть его или выйти за рамки дозволенного.

Мне не разрешали этого делать.

— Постоянно, и мне нравится звук моего голоса, — он в отличном настроении, таком же, как и вчера вечером. Мне нравится эта его сторона. Благодаря ей он кажется моложе, чем на самом деле, учитывая печаль в его глазах.

— Я не знаю, что тебе сказать, — произношу я с лёгкой улыбкой.

— Я имел ввиду, что чёрное можно испачкать кровью, и никто не узнает, — он надевает футболку и расправляет её. — Но я ношу всё чёрное не поэтому, я просто пошутил. — Он поворачивается ко мне, и его огромное, но в то же время изящное тело вызывает у меня трепет. — Я постоянно в чёрном, потому что потерял дорогого друга и погрузился в траур.

— Его убили? — Спрашиваю я, осознавая, что именно это стало причиной его горя.

— Она пропала, — его голос становится напряжённым, когда он останавливается у стола.

— Она? — Я прочищаю горло, и внезапный приступ ревности заставляет меня подскочить на стуле. — Прошу прощения за это... Но ты уверен, что она пропала? Возможно, она просто сбежала от тебя? Ты не очень хорошая компания. Не знаю, говорил ли тебе кто-нибудь об этом раньше.

В голове у меня звучит сигнал, предупреждающий, что я только что перешла черту. Я сглатываю и задерживаю дыхание, ожидая его реакции.

— Забавно, — он придвигает табурет ближе ко мне и садится, и теперь в просторной комнате становится тесно.

— Ты убьёшь любого, кто скажет тебе такое, так что им всем придётся солгать, что ты им нравишься, — продолжаю я дразнить его, но уже более осторожно.

— И ты?

— А что я?

— Ты лжёшь говоря, что я тебе нравлюсь? — Он наклоняет голову так, что его взгляд прожигает мои глаза раскалёнными углями. — Я пущу тебе пулю в лоб, если мне не понравится твой ответ, так что тебе лучше хорошенько подумать.

Я не могу сдержать смех, когда слышу его слова и вижу серьёзное выражение лица, словно он говорит искренне. В нём есть что-то игривое, и мне это нравится. Мне это очень нравится.

— Давай подумаем... — говорю я, но тут за моей спиной раздаётся звонок телефона, и я решаю ответить на него, чтобы не оставаться в неведении под взглядом этого гипнотизирующего мужчины. — Могу я ответить, пожалуйста?

— Я тебе не нравлюсь, — говорит он, вставая и направляясь к углу, где на табурете лежат его чёрные джинсы.

— Я никогда этого не говорила, — отвечаю я, проверяя свой телефон и обнаруживая, что мне пришло электронное письмо от потенциального спонсора с просьбой прислать ему моё портфолио. На мгновение моё сердце замирает, а глаза расширяются от удивления.

— Что там? — Спрашивает он, высвобождаясь из брюк, и я поворачиваюсь к нему спиной, словно не хочу, чтобы он продолжал пялиться на меня, пока я теряю дар речи. — Ещё один ужасный комментарий от безработного социопата?

Я качаю головой.

— Нет, — мой голос дрожит, а руки становятся влажными от волнения, ведь всё происходит слишком быстро. Снова. Как и вчера вечером. — Потенциальный спонсор хочет, чтобы я отправила ему своё портфолио.

— Это хорошая новость.

Я киваю.

— Да, — я делаю глубокий вдох, чувствуя, как по телу разливается тепло, это действительно хорошо.

Благодаря Валери у меня есть готовое к использованию черновое портфолио, которое включает несколько набросков, сделанных мной для Этторе и клуба Братвы.

— Я очень горжусь тобой. Сначала костюмы, а теперь это.

Я поворачиваюсь к нему, и в его глазах появляется нежность, которую я никогда раньше не видела и не думала, что она существует. Я подхожу ближе и протягиваю ему свой телефон.

— Пожалуйста, — я задерживаю дыхание, когда наши взгляды встречаются.

— Пожалуйста, что?

— Не мог бы ты помочь мне отправить электронное письмо с вложением? Оно сохранено как портфолио. Я всё ещё учусь обращаться с этими современными телефонами.

— Мы могли бы отправить твой ответ в виде письма с голубем. — Его губы изгибаются в ухмылке, когда он берет у меня телефон и что-то делает пальцами, а затем возвращает его мне.

— Спасибо. И, отвечая на твой вопрос, нет, — я качаю головой.

— Нет, что? — Он застёгивает молнию, и от этого у меня сжимается промежность. Я уверена, что он это замечает, потому что щёлкает пальцами и жестикулирует, чтобы я не подняла глаз.

— Ты мне не нравишься, — я прочищаю горло. — Ты самый страшный мужчина, которого я когда-либо встречала, — я забираю штаны из его рук.

Он пугающий. Даже его игривость ощущается как ядовитый язык гадюки.

— Хорошо, — он опускает голову, и у меня перехватывает дыхание. — Я не хочу, чтобы я тебе нравился, — выдыхает он, и от его запаха виски у меня всё внутри скручивается восхитительным образом. Он поднимает руку к моему лицу, как будто хочет погладить, и я закрываю глаза, вдыхая воздух, пропитанный его сильным ароматом.

Его рука так и не поднимается, и когда я открываю глаза, чтобы проверить, то обнаруживаю, что нахожусь в комнате одна.

Сейчас в моей жизни происходит много событий, но я должна сосредоточиться на свадьбе. Мне предстоит сыграть роль вымышленной девушки — девушки, которая должна быть влюблена в своего партнёра.

Но чем больше я об этом думаю, тем больше сомневаюсь, можно ли это подделать.

ВИРДЖИЛИО

Желание быть любимым ею кажется мне недосягаемым, но я не сдаюсь. Мы уже начали делать первые шаги навстречу друг другу. Она шутит в моём присутствии и иногда легко улыбается. Время от времени она выглядывает из своей раковины, прежде чем снова спрятаться.

На безымянном пальце я ношу кольцо печатку, которое было сделано на заказ. На нём выгравированы её инициалы, о которых никто не знает. Я ношу его уже очень долго, с тех пор как смог позволить себе кремень, из которого оно было вырезано.

Я расправляю плечи, наполняясь гордостью за то, как сидит на мне этот наряд. Неторопливой походкой я выхожу из спальни.

Костюм больше похож на рубашку с воротником-стойкой, он прост и украшен с одной стороны крошечными чёрными камушками. Под ним, конечно, кобура. Я не собираюсь использовать её, но никогда не знаешь, когда она может пригодиться.

Сегодня я в невероятном восторге! На мне костюм, сшитый Зои, и я собираюсь взять её с собой на свадьбу моей мамы в качестве подружки невесты.