— Молодые люди, что вы тут устроили? Вы место не перепутали? Тут не бойцовский, а книжный клуб!

— Прости, дядь! Мы это самое, книги уважаем! — говорит Валера с достоинством. — Только вот сюда два пацанчика забежали. Эти пацанчики таких дел наворотили и ответить должны. Мы их ща вытащим и уйдем, слово даю!

— Не знаю, каких дел они наворотили, но если сюда пришли, значит, они гости нашего клуба. Тут я несу за них ответственность, и они под моей защитой! А снаружи делайте что хотите. Так что давайте, мальчики, если вы не члены клуба и не пришли сюда читать книги, то подождите своих товарищей снаружи!

Тимур сердито топает ногой, поняв, что Арсений Иванович совершил ошибку и подал недалеким качкам блестящую идею.

— А что? — оживляется Валера. — Это мысль! Дядь, мы хотим вступить в твой клуб! И книжки будем читать! Мы очень любим читать и до самой ночи будем это делать!

Последние слова Валера произносит громко и грозно и сопровождает их ударом в дверь.

Арсений Иванович молчит. Тоже понял, что подкинул идею.

— Сегодня Новый год, — холодно напоминает он.

— И что? Мы так любим книжки, что никакой Новый год нас не остановит!

— У нас сегодня сокращенный день, работаем до семи. И да, паспорта у вас есть? — спрашивает с вызовом Арсений Иванович, надеясь, что документов не окажется.

— Конечно! — радостно отвечает Валера. — У нас же теперь без паспорта бухло никому не продают! Всегда берем с собой.

— Ну, пойдемте регистрироваться.

Через какое-то время я снова слышу голос Арсения Ивановича. Он проводит компанию по помещению, рассказывает, где какие книги стоят.

— Все понятно, дядь! — говорит Валера и отдает приказ: — Пацаны, все быстро схватили по книге — и читать!

Судя по грустному вздоху, пацаны Валеры не очень хотят читать. Им куда больше по душе поточить о кого-нибудь кулаки. А затем уже уйти отсюда и отправиться наконец праздновать.

Наступает тишина.

Тимур опирается о стену и скользит вниз, садится на пол. Хлопает по плитке рядом с собой.

— Ждать долго придется.

Я сажусь напротив. Пишу маме, что возник форс-мажор и я буду дома позже.

Мы молчим очень долго, минуты кажутся вечностью.

— Слушай, я не знал, что Чехов такой юморной чувак! Его рассказы — это что-то с чем-то! — спустя продолжительное время слышится восторженный голос Валеры.

— Да, мне тоже зашло! — подхватывает другой парень из компании. — Особенно это, ну, «Лошадиная фамилия!» Я оборжался. А у меня как раз похожий случай был: с девчонкой второе свидание, а я напрочь забыл, как ее зовут! Помню, что как жратву какую-то! И что я часто это ем. Вот и перебираю в уме все содержимое холодильника.

Валера смеется.

— И как, оказалось, ее зовут?

— Виола! Как сыр!

Парни взрываются хохотом. Арсений Иванович сердито на них цыкает.

И снова за стенами наступает тишина, только слышно, как периодически шелестят страницы, кто-то ерзает на месте и вздыхает.

— Вот уроды, вцепились в нас как клещи и никак не слезут, — ворчит Тимур.

— Интересно, что будет с Майей? — задумчиво спрашиваю я. Тревожусь за эту девушку. Может ли Валера в гневе ударить ее?

— Она умная девчонка, у нее хватит мозгов не попадаться на глаза своему возлюбленному, пока он не поостынет и не оторвется на ком-то, кто доступнее, — хмыкает Тимур.

— Но что, если он до нас не доберется? Тогда все шишки достанутся Майе.

Тимур задумывается.

— Давай так. Выберемся сами — и тогда уже поищем ее, разузнаем, как дела. Но сейчас, поверь мне, она в лучшем положении, чем мы.

Я киваю.

Снова повисает пауза. Тимур не смотрит на меня, разглядывает стены, напевает что-то. От той атмосферы, которая была между нами, когда компания Валеры ломилась в туалет, ничего не осталось. Ни костра, ни искры, ничего. Сейчас мы с Тимуром снова чужие друг другу люди. Соперники, враги — можно назвать как угодно. Соперники, временно оказавшиеся в одной лодке, которая идет ко дну.

— Ты сказал, что уже отсиживался в этом туалете, — прерываю я тишину. — Значит, часто тут бываешь?

Тимур неохотно кивает.

— Я родился и вырос в этом районе.

— Что? — удивляюсь я. Он жил здесь? И мы могли даже пересекаться? — А в какую школу ходил?

— В тридцать шестую.

И снова я удивляюсь. Мы с Тимуром говорили о школьных годах на кухне, но я тогда не думала, что мы ходили в одно учреждение.

Еще мы выяснили, что Тимур учился на класс старше.

— Но я тебя совсем не помню, — сказала я.

— В школе я был довольно незаметной личностью, — хмыкает Тимур, и я понимаю, что за этой фразой скрывается целая история.

— Да ладно тебе. Почти двухметровый парень, периодически убегающий от очередного разгневанного обладателя красивых ветвистых рогов, у которого он увел девушку. Такое сложно не запомнить.

Тимур молчит, поджав губы.

— Ну хорошо, я немного изменил исторические факты. Я прятался тут не потому, что кого-то у кого-то увел. Да и, как я уже говорил тебе, рост у меня в школе был чуть за сто пятьдесят… Это потом, в колледже, вымахал, когда уже тут не жил.

— От кого же ты убегал?

— Да от всяких задир. Я был мелким, но острым на язык, можно сказать, сам нарывался на неприятности. Бегал быстро. И чуть что — сразу сюда, в свое убежище.

— А что было, когда тебя догоняли? Били?

— Ну, могли просто поиздеваться, оскорбить. — Тимур рассказывает обо всем спокойно и легко, как будто говорит о скучных школьных буднях. — Иногда били, да. Могли просто лицом ткнуть в какую-нибудь кучу. Или заставить есть грязный снег.

Есть грязный снег. В моей голове бешено закрутились шестеренки.

— Погоди! — осеняет меня. — Тот мальчишка в гаражах, которого заставляли есть снег, — это был ты?

Тимур удивленно смотрит на меня.

— Откуда ты знаешь?

— Как-то я хотела спасти одного паренька. Его обидчики затащили в гаражи. Я тогда еще в свисток дунула, чтобы их спугнуть. Но никого не распугала, потому что…

— Поскользнулась и растянулась на единственной оставшейся ледяной лужице, — заканчивает Тимур с улыбкой.

Он смотрит на меня новым взглядом.

Сердце быстро колотится. Это был он! Как тесен мир. В то время, значит, Тимур еще не был удачливым. Его тогда было трудно назвать везунчиком.

— Вот это да! Так это была ты. Я бы тебя не узнал, — признается Тимур.

Пожимаю плечами.

— У меня тогда были длинные волосы, и я красилась в темный. А еще сложно представить, но у меня тогда были щеки. И жуткие прыщи.

— Я не помню прыщей, — мотает головой Тимур. — Помню, что та девчонка показалась мне хорошенькой. Но уж очень недоступной, потому что между нами была целая голова.

Я смеюсь.

— Я бы тоже тебя не узнала. Тот мальчик был таким мелким, с писклявым голосом. Что с тобой потом стало? Ты упомянул, что ушел в колледж?

— Ага. Кое-как дожил до конца года, наступили летние каникулы, а с нового года я стал учиться в колледже, там познакомился с Димоном и Игорем. Мы вместе устроились на подработку, съехали из дома и стали снимать комнату. Спасибо тебе за мое спасение. Я иногда вспоминал тебя.

Тимур серьезно смотрит на меня, и я смущаюсь.

— Да ладно, я же не спасла. Просто тебе повезло, что я сломала ногу и твои обидчики переключили на меня все внимание.

— Что там было с ногой?

— Не спрашивай! — морщусь я. — Жуткий перелом, так долго срасталось, всю весну просидела дома, да и летом отзывалось, болело еще.

— Значит, тот поцелуй у загородного клуба — это не первое наше знакомство, — усмехается Тимур. — А первое произошло гораздо раньше.

— Да уж. Бывает в жизни и такое.

Я говорю спокойно, но у самой потеют ладони. Это действительно так странно и волнительно: у нас с Тимуром есть общая история из прошлого! Кто бы мог подумать!

Из-за этой новой информации мое отношение к Тимуру в очередной раз изменилось, лед злости и отчуждения вновь стал таять под теплыми лучами ностальгии.