Внутри разрастается какое-то особое, волнительное, но такое приятное чувство.

А в голове до этого момента будто были перемешанные кусочки пазла, на каждом из которых — буква. И теперь все кусочки сложились в цельную картину с надписью: «Ты влюблен, придурок!»

Да, я влюблен. В пацанессу, которая оставила на «Чердаке» книгу, что помогла мне пережить безнадегу, изменить жизнь и обрести семью. В пацанессу, которая украла мою удачу. В пацанессу, с которой мы соперничали за расположение Майи. В пацанессу, с которой вместе убегали от разъяренных качков-мстителей.

В пацанессу, которая каждый день, каждый час, каждую минуту и секунду сводит меня с ума. И я сейчас осознал, что хочу, чтобы это было всегда. Нет, неверно. Я осознал, что с самого момента, когда она поцеловала меня, хотел, чтобы так было всегда.

И вот я снова перед дверью в квартиру Вишенки, не отрываю палец от звонка. Дверь распахивается. На пороге, держась за выпуклый живот, с недовольным видом стоит низенькая девушка.

— А Вика дома? — спрашиваю я.

— Нет, она на работе.

— Я это уже слышал.

Без разрешения вбегаю в квартиру, прохожу по всем комнатам.

— Эй! Что ты себе позволяешь? — возмущается девушка, следуя за мной. — А ну уйди!

— Уйду, только когда поговорю с Викой.

— Она на работе, сказала же тебе!

Открываю дверь последней жилой комнаты. Добродушный старик только-только запустил по столу волчок и теперь смотрит, как тот крутится. Увидев меня, он радостно тычет в мою сторону пальцем.

— А вот и жонглеры!

Я закрываю дверь. Прохожу на кухню, затем в ванную. Нигде нет Вишенки.

— Теперь уже уберешься, наконец, Ромео? — сердито спрашивает беременная девушка. — Или поищешь свою Джульетту в шкафчиках?

— Простите, что помешал, — глухо отвечаю я и покидаю квартиру.

Выйдя из подъезда, останавливаюсь. Глубоко вдыхаю холодный воздух, смотрю на небо, затянутое тучами. Снег валит густой плотной массой, все лицо быстро облепляет снежинками. Ну что ж. Вся надежда на одного человека.

— И почему я должен говорить, где она работает? — возмущается Березин по телефону. — Если бы она хотела, то вышла бы с тобой на связь!

— Мне нужно, Мирон, — в десятый раз повторяю я устало. — Очень нужно с ней поговорить!

— Зачем? Удача у тебя, отстань наконец от Вики и живи в свое удовольствие!

— Не могу, — тяжело роняю я.

— Почему? — повторяет Березин. — Чего ты от нее хочешь, Мерзликин?

Я набираю полную грудь воздуха и на одном дыхании выпаливаю:

— Я люблю ее и хочу провести с ней всю жизнь. Хочу делать ее счастливой каждый день, но это невозможно, пока удача у меня, и невозможно, когда удачи у меня нет, и с этим надо что-то решать. Так стало понятнее?

Долгое молчание.

— Непонятнее, — в конце концов мрачно говорит Березин. — Но так и быть, Мерзликин. Она работает в новом строительном, который открылся на шоссе. В отделе сантехники. Обидишь Вику, придурок, я тебя в гробу достану, понял?!

— Не обижу. Слово скаута, — довольно улыбаюсь я.

И вот я в строительном, наблюдаю, как Вишенка расставляет по полкам аксессуары. Она такая забавная в этой своей зеленой жилеточке! Так и хочется подшутить!

Хватаю с полки ершик и подхожу к ней.

— Девушка, не подскажете, какая у этого ершика жесткость щетины?

Она оборачивается, на лице сначала удивление, потом возмущение.

— Тимур?

— Приветы-котлеты.

— Ты чего тут делаешь? Только не говори, что выбираешь ершик!

— Именно этим я и занимаюсь! — Верчу ершик в руке и с любопытством его изучаю. — И какая щетина лучше? Натуральная или искусственная? А ручка лучше съемная или монолит?

— Хватит издеваться! — сердито говорит Вишенка, выхватывает ершик у меня из рук и ставит его на полку к сородичам.

— Ладно, если без шуток, то вот. — Я достаю два конверта. — Арсений Иванович нам передал. Одно для тебя, одно для меня. Говорит, нам надо прочитать вместе.

— Но ты, конечно, уже прочитал! — укоряет она, видя, что конверты вскрыты.

— Конечно! — улыбаюсь я.

— Ты гад.

— Честный гад! — важно поправляю я.

— Пойдем на улицу. — Вишенка смотрит на часы. — У меня как раз наступил пятиминутный перерыв.

— Кстати, спасибо за удачу, — говорю я по дороге.

— Только не проморгай ее на этот раз, — устало отвечает она. — Вторую Майю я просто не переживу!

— Берегу ее как синицу ока! — заверяю я.

Вишенка странно косится на меня.

— Зеницу, дубина неграмотная!

— Ну а я буду как синицу! — улыбаюсь я. — Ту самую, которая лучше в руках! В любом случае я уже много что поправил…

Вкратце рассказываю ей о чердачных делах.

— Ну хорошо, — прохладно говорит на это Вишенка. — Рада слышать, что я не зря провожу жизнь среди унитазов и ершиков.

Выйдя из стеклянных дверей, мы оказываемся рядом с парковкой. Идем дальше, чтобы не мешать в проходе.

У курительной зоны я тяну Вишенку за рукав.

— Правда, спасибо, Вик, — тихо и серьезно говорю я. — Это огромная жертва с твоей стороны.

Вика смотрит на меня прищурившись.

— Если ты так впечатлен, можешь вернуть мне удачу, когда «Чердак» признают памятником.

— Да, и насчет этого… — смущаюсь я.

Я даю Вишенке письма. Она берет то, что адресовано ей, но написано моей рукой.

Я с любопытством слежу за ее реакцией.

Сначала она читает все с каменным лицом — знает, что я смотрю, и не хочет показывать свои эмоции. Но ее почти сразу же что-то пробивает, лицо становится растерянным, удивленным. Она жадно вчитывается в строчки. Мне кажется, если рядом что-нибудь взорвется, Вишенка не дрогнет — так она поглощена чтением.

На каком-то моменте она поднимает на меня глаза. Смотрит недоверчиво, а еще, кажется, хочет что-то сказать, но передумывает и читает дальше.

Интересно, что она там такого увидела, что решила прерваться? Может, там сейчас про отца? Или то, как я описываю свои впечатления от книги «Что скажет твоя мама?».

Я весь изнываю: ну читай уже быстрее! мне не терпится знать, что ты скажешь!

Она медленно опускает лист. Так же медленно поднимает на меня широко распахнутые глаза. Взгляд слегка насторожен, но полон тепла и благодарности.

— Это был ты, — шепчет она.

— Это был я. Держи. Тут письмо для меня. — Я протягиваю ей второй конверт.

Она мотает головой.

— Не нужно. Я уже догадываюсь, что там будет. Ведь это я его писала. Значит… ты тот самый Простой Пацан. Ту книгу принес ты. Спасибо тебе за все.

— Это тебе спасибо за все, — в ответ говорю я.

Наступает неловкая пауза. Мы оба смотрим друг на друга и будто видим впервые.

— Как все так получилось… Как же так… Мы могли… — Вишенка запинается. Голос дрожит. — Мы…

Эти хаотичные обрывистые фразы наполнены огромным смыслом. Я понимаю, что Вишенка хочет сказать, но из-за волнения у нее это не выходит.

Но лучше поздно, чем никогда. Удача и неудача снова столкнули нас в одной точке, чтобы мы оба не упустили второй шанс.

Так здорово осознавать, что мы сейчас делим одни на двоих чувства. Вот только я сомневаюсь насчет кое-чего…

Самое время проверить.

Я обнимаю Вишенку, крепко прижимаю ее к себе и целую.

Она сначала напрягается, но тут же расслабляется в моих объятиях, охотно отвечает на поцелуй и обвивает руками.

Поцелуй уносит меня далеко-далеко, на зеленый тропический остров, к белому песку и пальмам. На этом острове нет проблем, а голова свободна от мрачных беспокойных мыслей.

Мне хорошо. Мне по-настоящему хорошо рядом с ней.

Просыпаюсь от того, что мне жарко и тяжело. Это Тимур обнимает, а еще он закинул на меня ногу! Что за наглость! Спихиваю его с себя. Я лежу на самом краю, это он меня туда сдвинул. Когда я сплю, люблю прохладу и простор. А Тимур как кот — ему нужна тесная коробочка. И, вероятно, сфинкс, потому что ночью Тимур постоянно мерзнет. Он заворачивается в одеяло, как в кокон. Еще и меня хочет утащить в свое тесное душное пространство. Ну уж нет!