— А чего охрана? Не видела, что ли? — качает головой Димон.

Я морщусь.

— Да кто знает, чем она там вообще занята, эта охрана.

— А что страховка? Оплатят?

— Ага, оплатят, — хмыкаю я. — Догонят и еще сверху попросят. Там мой косяк, очевидно: на паркинг не поставил, вот и укатилась.

— Как же ты так?

— Как — как? — сержусь я и в сердцах втыкаю ложку в йогурт. — Каком кверху! Знал бы как, не накосячил бы!

— Чего-то тебе, Тимур, прям последние два дня не прет, все сыпется и сыпется, — качает головой Игорь. — Ты бы это, ну там, подкову потер на удачу или как там делается? Может, клевер четырехлистный сожрать?

— Это сирень жрут, а клевер просто хранят, — не соглашается Димон.

— Ну, можно и так.

Я предостерегающе поднимаю указательный палец.

— Не смейте, не смейте говорить, что моя удача от меня отвернулась!

Парни беззащитно вскидывают руки.

— Ты что? Даже не думали о таком! — с напускным возмущением заявляет Димон.

Но, конечно, они думали. И я сам, хоть и не хотел, но думал.

— Но ты это, клевер-то лучше сожри, — опасливо говорит Игорь — Может, пойдем сейчас?

— Куда? — тупо спрашивает Димон.

— В поле!

— В какое?

— Клевер жрать! — рявкает Игорь.

Я мотаю головой.

— Ни в какое поле мы не пойдем! Ни клевер, ни подкова, ни любая другая ерунда, которая приносит удачу, — я пренебрежительно изображаю в воздухе кавычки, — мне не нужна! Это все временно, ясно? Завтра все наладится.

— Конечно. Конечно, наладится. — Парни усиленно кивают.

Повисает напряженная тишина. Я ем йогурт и злюсь. Наверняка они сейчас думают, что теперь я невезучий.

А как по-другому?

Облом с курсовой, аллергия, разбитый стакан, подкосившийся стул, утопленный телефон, распухшая лодыжка, непонятное отравление. И под конец — утонувшая машина. Ну прямо вишенка на торте!

Отправляю в рот ложку с вишневым йогуртом.

Вдыхаю сладкий ягодный запах.

Вишенка на торте…

Вишенка…

— А-а-а! — ору я.

— Что? Что еще случилось? — Парни пугаются.

— ВИШЕНКА!

— Что вишенка? Где вишенка? Ты поперхнулся? Где она застряла? — Игорь вскакивает, подлетает и сует пальцы мне в рот. — Да что ты молчишь, Тимур, скажи что-нибудь!

Я мычу и пытаюсь выплюнуть пальцы Игоря. От них вкусно пахнет специями к дошику.

— Прекрати совать мне свою лапу! — ругаюсь я.

— Я думал, ты подавился. — Игорь с виноватым видом садится обратно на стул.

— Так что там с вишенкой? — спрашивает Димон.

Я смотрю на Игоря.

— Это все она, та рогатая блондинка в платье, которая меня поцеловала. Она забрала мою удачу через поцелуй! И что-то мне подсказывает, сделала это специально. Она знала, знала, что так будет!

Парни разевают рты и во все глаза смотрят на меня.

Я стучу кулаком по столу. Да так сильно, что у Игоря в миске вздрагивает лапша.

— Ух, долговязая бестия! — Я скрежещу зубами. — Найду я тебя, мало не покажется!

Я не думала, что наш поцелуй с Тимуром будет таким. Изначально полагала, что это просто работа, за которую я получу вознаграждение. Один расчет, только и всего. Но все оказалось совсем не так.

Этот поцелуй вскружил мне голову, поднял в душе бурю эмоций. Я даже не знала, что могу чувствовать так остро.

Я таяла под напором Тимура, как тает под весенним солнцем слабый последний снег.

Это был невероятно нежный, но в то же время требовательный и уверенный поцелуй. Так целуются те, кто в совершенстве овладел этим искусством. Маска холодной стервы, которая думает лишь о выгоде, треснула и разбилась. А под этой маской оказалась настоящая я: наивная дурочка с мизерным опытом отношений, к которой ловкий пикапер подобрал правильный ключик.

Тимур крепко и жадно обнимал меня, я ощущала густое тепло его тела, нос ловил смешение ароматов нашего парфюма: его — влажный лес после дождя, мой — сладкая вишня. Я была на вершине счастья, блаженства, эйфории — вот что сделал со мной мерзкий сердцеед Тимур Мерзликин. И теперь наш поцелуй не шел у меня из головы.

Я иду по улице, когда вдруг рядом раздается мужской голос.

— Девушка!

Поворачиваю голову и вижу невзрачного мужчину в темно-зеленой куртке.

Раньше я бы быстро ушла от него, даже не разобравшись, чего ему надо. Привыкла, что такие встречи не сулят ничего хорошего: мне впарят листок с ненужной рекламой, а ближайшая урна окажется в километре; меня начнут зазывать в какую-нибудь секту; этот человек окажется мошенником, вором или попрошайкой.

Но сейчас я чувствую себя защищенной, поэтому останавливаюсь.

— Да?

— У меня есть лишний билет на концерт завтра вечером. Вот прям только что мне позвонили и нарушили все планы. Не хотите сходить? Это бесплатно, разумеется. Жалко, если пропадет. Симфонический оркестр будет играть саундтреки известных фильмов.

Звучит круто!

— Здорово! — радуюсь я. — Я бы сходила.

— Билет электронный. Можно вам как-то переслать?

Я смотрю в его глаза — не то серые, не то карие. Взгляд открытый, дружелюбный. Даже если прежняя я все же задержалась бы, чтобы его выслушать, то на этом этапе точно бы сбежала. Решила бы, что он явно мошенник: вот сейчас отправит мне какую-то ссылку, я ее открою и солью ему все свои данные.

Но сейчас я веду себя совсем по-другому.

— Да, конечно!

После того как мужчина присылает мне электронный билет, я благодарю его.

— На здоровье! — улыбается он. — Хорошего дня!

— Спасибо, и вам!

Иду дальше, изучая репертуар. Перечисленные в афише фильмы, саундтреки которых оркестр сыграет на концерте, — мои любимые. Вот это удача!

Больше никогда не буду убегать от случайных прохожих, которые меня окликают. Вдруг кто-то из них решит внезапно уехать за границу и оставить первому встречному свой дом здесь?

Сегодня у меня выходной, и я направляюсь в любимый книжный клуб «Чердак», где обычно провожу свой досуг.

Это очень уютное место, тут продают книги, у которых уже были хозяева. Еще «Чердак» работает как библиотека с читальным залом, где можно посидеть и почитать, а смородиновый чай наливают бесплатно и в неограниченных количествах.

Снаружи «Чердак» представляет собой старинное одноэтажное здание из желтого кирпича, с тремя большими арочными окнами-витринами, пологой треугольной крышей и тремя слуховыми окошками. Раньше, в начале XX века, оно принадлежало купцу Голенецкому, который держал чайную лавку. Теперь им владеет правнук купца — Арсений Иванович.

Внутри большой светлый зал с паркетным полом и лепниной на потолке, стеллажи с книгами, дубовые столы, разномастные винтажные стулья с мягкой обивкой.

«Чердак» украшают несколько особенных вещей. Первая — это старинная немецкая печь со светло-зелеными изразцами. Вторая — старинная же деревянная дверь с резными узорами, выкрашенная нежно-зеленой краской. Раньше она выполняла функцию входной, но теперь стала частью интерьера. Ну и, пожалуй, главное украшение — бездонный полевой термос с вкуснейшим смородиновым чаем.

«Чердак» очень отличается от других книжных и библиотек.

В читальном зале есть необычный отсек. Тут стоят книги в одинаковых суперобложках, сделанных из оберточной бумаги кофейного цвета. На бумаге вместо названия и имени автора от руки написана история из жизни владельца книги. История может быть любой — смешной, грустной, просто отдельным случаем или краткой биографией. Ты не знаешь, что внутри, и выбираешь книгу по истории ее хозяина. Я тоже оставила свой след — завернула в оберточную бумагу один из любимых томов, написала на обложке историю из жизни и поставила его на полочку.

Мне было четырнадцать, когда я нашла в этом отсеке книгу, которая сильно изменила мою жизнь… Вы уже можете догадаться, о чем идет речь. Но об этом позже.