— Это все по отношению к тебе, — говорю я. — Но какой он сам? Что у него в душе? Какие принципы, установки, интересы? Что он любит? Какой он в быту? Что для него важно?

Мира совсем теряется.

— Не думала о таком.

— Значит, ты решила, какая будет форма ногтей у твоего избранника, но не подумала о том, что он любит? — хмыкаю я.

Мира сердится.

— Ой, да какая разница, что он любит и что ему интересно?

Подруги Миры кивают.

Весь диалог Тимур внимательно наблюдает за мной. Слушает молча, но спор определенно ему любопытен. Я вижу, ему есть что сказать, но он предпочитает оставаться в стороне. И еще мне кажется, Тимуру нравятся мои мысли, а не Миры. Хотя это странно: в своем блоге он много внимания уделяет внешности девушки, будто ее душа ничего не значит.

— А ты сама что скажешь? — спрашивает меня Мира с издевкой. — Что важно для тебя в парнях? Расскажи нам о его детских травмах и над какими фильмами он рыдает в подушку.

Раздается хор смешков. Один Тимур не реагирует. Он смотрит на меня с еще большим интересом и явно ждет, когда я отвечу на вопрос.

Подколы Миры меня не задевают, я лишь улыбаюсь. Думаю, как получше ответить. Я ведь сама серьезно не рассуждала на эту тему и только сейчас действительно задумалась: какими качествами должен обладать мой идеал?

Я верчу в руках бокал и перевожу взгляд на зеленую лужайку.

— Внешне он кажется душой компании. Но на самом деле силы черпает в одиночестве. Устает от больших сборищ, и в такие моменты ему нужно побыть одному. Тогда он уезжает к большой воде, сидит в тишине на берегу и смотрит на волны. Он альтруист, бескорыстно помогает другим, может быть, занимается благотворительностью. Ему не нравится его работа, но нужны деньги для достижения мечты. Он добрый и здорово меня смешит. С ним уютно. С ним я словно возвращаюсь в детство. Он вызывает во мне теплые и сильные чувства, которые я больше нигде и ни с кем не испытываю.

Я заканчиваю и возвращаюсь взглядом к Мире, затем смотрю на остальных. За ту минуту, что я говорила, настроение в компании изменилось: оно больше не такое игривое. Все сидят задумчивые, будто мой рассказ их тронул.

Тимур улыбается уголком рта — загадочно и почти высокомерно. То ли согласен со мной, то ли нет, но не показывает этого, то ли хранит какой-то известный только ему секрет.

— Мощно! — признает Мира. — Тебе надо книжки писать! Об идеальных парнях.

— Эй, Тимур, возьмешь ее в напарники? — весело выкрикивает Игорь. — Она бы добавила твоему блогу изюминки, женского взгляда.

— Подумаю над этим, — важно говорит Тимур. Фыркаю. Как будто я соглашусь сниматься в его дурацком блоге!

— А вообще, Тимур, хотелось бы услышать мнение, кхм, профессионала, — хмыкает Ульяна. По ее тону понятно, что профессионалом она его не считает. Даже наоборот. — Расскажи нам о своей идеальной девушке! Какая она?

Тимур, немного подумав, отвечает:

— Ну, она брюнетка. — Он бросает взгляд на мои волосы. — Миниатюрная. — Оглядывает меня с ног до головы. — У нее милое кукольное лицо, пухлые губы и красивые глаза. Грудь третьего размера — такая, чтобы помещалась в мою ладонь.

Тимур отпивает из бокала. Все ждут продолжения, но его нет.

— И это все? — улыбается Санат. — А как же душа?

Тимур гордо вскидывает подбородок и усмехается.

— Мне бы подошла такая, которая уже продала душу дьяволу, — отвечает он. — С такими не скучно.

Все смеются.

— И что же она выручила в обмен за душу? — весело спрашивает Ульяна.

Тимур снова бросает на меня взгляд.

— Хм. Может быть… пожизненную удачу?

У меня пылают щеки. Если до этого я еще сомневалась, что Тимур говорит обо мне, то теперь его признание сбивает меня с толку. Какой же он мерзавец! Это его дурацкая тактика. Как он там говорил? Пробить щит? Вот и пробивает: ляпает такое, что сразу вводит в ступор и дезориентирует. Именно так я себя и чувствую сейчас — незащищенной, лишившейся брони.

Я отвожу взгляд, делаю глоток вина и не подаю виду, будто поняла, кого Тимур имел в виду. Но боковым зрением замечаю, что он смотрит на меня. Понял, что я всего лишь притворяюсь. К счастью, из колонок льется новая песня, и Ульяна, взвизгнув, делает погромче и подпевает.

— Пожалуй, я пойду. — Я встаю. От громкой музыки стучит в висках, да и хочется побыть одной.

Тимур оставляет свой бокал.

— Я тебя провожу.

Смотрю на него исподлобья, будто он сморозил глупость.

— Мне идти двадцать шагов!

— Все равно, мало ли что случится.

И вот Тимур провожает меня до двери.

У двери стоит традиционная красивая корзинка.

— Ого! — притворно удивляется Тимур и ревниво спрашивает: — Кто это таскает тебе подарочки?

— У меня появился тайный поклонник. Думаю, это садовый гном.

— И что он тебе принес?

— Обычно это ужин. — Я беру корзинку. — Но сейчас корзинка явно легче. Видимо, гном заметил, что я уже поужинала.

Я разворачиваю оберточную бумагу.

— М-м-м! Это пирожные!

— Выглядит вкусно. — Тимур заглядывает мне через плечо и кладет на него голову.

— Не надейся, не приглашу! — Я отталкиваю Тимура. Он показывает мне язык.

Дома я обнаруживаю в корзинке кое-что еще: листок с приклеенным котиком и надписью:

«Завтра в 11 утра жди меня, красавица. Поедем в сказку».

Губы против воли растягиваются в улыбке.

Я завариваю чай и поднимаюсь на второй этаж, чтобы съесть десерт за кофейным столиком возле панорамного окна. Смотрю на лужайку: Тимур вернулся к компании. Интересно, о чем они болтают? Обсуждают ли меня? Тимур выглядит грустным. Наверное, расстроился, что я не позвала его на чай. Видимо, надеялся, что расколет меня быстрее. Но этот орешек оказался намного крепче.

Думаю о записке.

Он обещает мне сказку. Интересно, куда же собирается меня сводить?

Сначала я твердо решаю, что не пойду. Но затем начинаю сомневаться. У меня нет причин отказываться. Как и с барбекю: он воспримет мой отказ как свою победу. Раз избегаю — значит, он на верном пути. Так что снова нужно идти.

Мне немного тревожно. Но это лишнее. Ничего не случится, если я выберусь куда-то с Тимуром. Я не собираюсь терять голову и целовать его, так что все будет хорошо. Никаких рисков.

Ловлю себя на том, что слишком долго разглядываю Тимура в окно, спохватываюсь и отвожу взгляд.

На следующий день ровно в одиннадцать раздается звонок в дверь. Последние пятнадцать минут я, собранная и одетая, сидела за столом с книгой. Выжидаю пару минут и иду открывать.

Увидев меня, Тимур (на этот раз в куртке) на секунду замирает. У него перехватывает дыхание, и я вижу: это искренние чувства. Такое не сыграешь. Улыбаюсь, довольная произведенным эффектом. Я завила волосы, накрасила губы красной помадой. В таком образе я похожа на Белоснежку. На мне клетчатое черно-белое пальто, утепленные легинсы и изящные сапожки.

Уже через пару секунд Тимур, видимо, осознав, что выдал себя, спохватывается, окидывает меня скучающим взглядом модного критика и вздыхает:

— Под пальто Мэрилин Монро нужно платье Мэрилин Монро.

— Оно есть, — усмехаюсь я и победно улыбаюсь.

Тимур прищуривается.

— А для платья Мэрилин Монро нужны сиськи Мэрилин Монро. И с этим проблемы, да?

Моя улыбка гаснет, я вздыхаю.

— Ты отвратительный. И вообще-то, я Белоснежка.

Тимур криво усмехается.

— Для Белоснежки нужна чистая душонка. А в твоей, дорогуша, уже тараканы с крысами завелись!

Я закатываю глаза.

— Не понимаю, как тебе удается кого-то подцепить одними оскорблениями?

— Ну почему же одними? — Тимур расплывается в улыбке Чеширского кота. Смотрит на меня по-новому, как на картину, задерживает взгляд на кудрях.

— Вообще, классно выглядишь, — говорит он вроде бы искренне. — Тебе идут все эти… — он крутит у виска, изображая локоны, — женские штучки.

Я улыбаюсь против воли. Тимур, поймав мою улыбку, указывает на меня пальцем.