Как-то на улице я увидел витрину книжного магазина, который напомнил мне «Чердак». Я решил, что это знак: пора выполнять обещание.
Я приехал в Пустовино. Здание, где раньше находился «Чердак», а затем — алкомаркет, стояло заброшенным. Я нашел владельца, договорился о покупке. Цена была выше, чем та, за которую Арсений Иванович продал книжный клуб, но пришлось соглашаться.
Я разыскал Арсения Ивановича, сказал, что собираюсь возродить «Чердак». Я был готов взять большой кредит, чтобы выкупить здание самостоятельно, но оказалось, что Арсений Иванович сохранил большую часть денег от покупки — кроме тех, которые покрыли его долги и накопившиеся налоги. Я взял кредит на оставшуюся сумму.
Через несколько месяцев «Чердак» ожил. Он по-прежнему был убыточным, и я содержал его и выплачивал кредит на деньги от своего блога. Арсений Иванович снова был главным в «Чердаке», а я ушел в тень. Никто не знает о том, какую роль я сыграл в его возрождении. Но, честно сказать, мне нравится быть серым кардиналом во всей этой истории.
И какое же удовольствие теперь видеть, как в «Чердак» приходят новые поколения! Я смотрю на юные лица и думаю, что где-то среди них есть одинокий и потерянный грустный пацан, для которого «Чердак» — единственное убежище. И следом за этой приходит другая мысль, которая невероятно меня греет: все, что я делаю, — не зря.
Так что сегодня я приехал в «Чердак» решить с Арсением Ивановичем кое-какие дела.
Каково же было мое удивление, когда я увидел внутри… Вишенку. Сидит за столом, стучит по клавиатуре ноутбука. Серьезная такая.
Я немного растерялся. Странно видеть ее в этом месте. Вишенка — она ведь как будто из моего нового мира, а «Чердак» — из старого. Интересно, с каких пор она сюда ходит? Никогда ее тут раньше не встречал!
Что мне делать? Развернуться и свалить? Или же войти? Но если войду, вдруг она меня заметит? Придется к ней подойти. Она узнает, что я тут работаю. С одной стороны, это пойдет мне в плюс: раз я работаю с книгами, значит, люблю их, а пацанессы обожают читающих парней. Но с другой… Все, связанное с «Чердаком», — моя слабость, а Вишенка — моя соперница. Соперники не должны знать наши слабости. И вдобавок, если мы заговорим, вдруг это увидит Арсений Иванович? Я бы хотел скрыть от него факт знакомства с Вишенкой, а то надумает себе черт знает что. Но не возвращаться же теперь домой!
Все решается само собой. Арсений Иванович, выглянув в окно и увидев меня, открывает дверь.
— Тимур, ты чего там стоишь? — удивленно спрашивает он.
— Да вот проверяю, не потерял ли ключи, — нахожусь я с ответом и в знак подтверждения хлопаю себя по карманам. Раздается звон. — Нашел!
Войдя, я сразу бросаю взгляд на стол Вишенки. Она меня не видит: сидит далеко, да и слишком увлечена буквами на экране. Рядом с ней лежит большая пухлая книга в пестрой обложке, но она ее не читает. Почему, интересно? Уже прочитала? Мне почему-то вдруг очень хочется узнать, что это за книга.
Это сбивает меня с толку. Зачем мне знать? Да и не все ли равно, что там читает Вишенка? Как это относится к моей цели?
Я думаю об этом, и в голову приходит ответ. Книги многое могут сказать о человеке. Возможно, если я узнаю больше о том, какие предпочитает Вишенка, смогу быстрее найти к ней подход. Да, да, именно поэтому. От этой мысли я выдыхаю, а то мне уже начал мерещиться всякий бред — что мне захотелось узнать Вишенку поближе через книги, которые она читает, потому что… она вдруг начала мне нравиться. В общении с Вишенкой я порой могу ляпнуть что-то не подумав. Как на катере: внезапно выдал ей, что с ней я чувствую себя так, будто плаваю с друганом. Ну не придурок ли? Конечно, именно так я ощущал происходящее в тот момент. Но лучше бы промолчал! Это, как и сказала Вишенка, срезав мне очки, явно не то, что хотят слышать девушки на свидании, и кому, как не мне, стоит это знать.
Вроде бы Вишенке понравилась прогулка на катере, но я все равно жалею. Лучше бы сводил ее в ресторан, там бы я точно не слажал, говорил бы все как по сценарию. Рыбацкий катер, пропахший моторным маслом, ужин из чизбургера и картошки фри — был огромный риск, что Вишенка пошлет меня куда подальше. Почему же я пошел на это? Я не солгал: мне просто захотелось. Что-то подтолкнуло меня, и не пойму, что именно. Я, Вишенка, старый катер и чизбургеры. До дрожи захотелось осуществить эту безумную идею. Понял, что умру, если не сделаю этого. Бывает же такое! Это правда удивительно: обычно у меня с пацанессами все по отработанной схеме, никакой импровизации. А с ней — по-другому… И как тут не подумать, что она мне понравилась?
Мы с Арсением Ивановичем уходим в кабинет, обсуждаем текущие дела, а затем он дает мне задание: сделать перестановку на стеллажах. Некоторые из них рядом с Вишенкой. Я разбираю книги и через корешки наблюдаю за ней. Закусив губу, она с сосредоточенным видом что-то печатает на ноутбуке. На ней сейчас длинная футболка болотного цвета. А может, это не футболка, а платье, просто с ростом Вишенки оно сидит на ней как футболка. Или это все-таки футболка? Но где она нашла такую длинную? Все длинные футболки на наш рост будут вширь как чехол от танка, а на Вишенке она сидит хорошо…
Выдираю себя из дурацких размышлений о платьях и футболках. Почему я вообще об этом думаю? Уже пять минут стою с книгой в руках в одной позе!
С трудом перевожу взгляд с Вишенки на стеллажи, возвращаюсь к делу. Заставляю себя не смотреть на нее. Это едва не выходит мне боком: я так увлеченно занимаюсь перестановкой, что не замечаю, как Вишенка вдруг оказывается с другой стороны стеллажа. Я чуть не попался! Прячусь за книгами и разглядываю ее через щель между ними. У нее за спиной рюкзак; стол, за которым она сидела, пустой.
Вишенка ставит на полку ту самую книгу, которая лежала на столе, и уходит.
Сгорая от любопытства, я еле сдерживаю себя, чтобы сразу не броситься к полке. Дожидаюсь, пока Вишенка покинет «Чердак», и только тогда выхожу из своего укрытия.
Книга оказывается самодельной — обычная папка на кольцах, в которую вставлены простые листы А4. Но как все оформлено! Корешок пришит, и вышивки есть, и рисунки, и бусины, и даже застежка имеется. Не книга, а произведение искусства. Хм, не видел тут такую раньше. Интересно, кто ее написал?
На обложке значится: «Дневник неудачницы», автор Виктория Полукарова.
У меня подкашиваются ноги, и я чуть не падаю на стеллаж. Ее что, написала сама Вишенка? Она писательница?
Сердце колотится быстрее. Смотрю на книгу, как на сокровище. А ведь это и правда сокровище! Пацанесса полна сюрпризов. Книгу я смогу использовать в нашей борьбе. Вот прочитаю ее и расхвалю перед Вишенкой, совру, что мне безумно понравилось. Нет! Скажу, что эта история вообще всю мою жизнь перевернула, и… Придумаю что-нибудь, какую-нибудь чушь, языком чесать я мастер. Вишенка вся растечется от моей похвалы, сбросит свою броню — и тут я ка-а-ак ударю! Прямо в сердце. И все, удача у меня в руках — точнее, на губах.
С удовольствием воображаю сцену поцелуя, разглядывая и трогая обложку — все эти блестюшки, пуговки, бусинки.
Я хочу забрать книгу Вишенки домой. Вообще, уносить книги с этого стеллажа нельзя, они только для чтения в зале. Но мне нужно ее прочитать, да так, чтобы этого не видел Арсений Иванович. А завтра я ее верну, никто и не заметит пропажи.
К счастью, Арсений Иванович в другом зале и не в курсе моих коварных планов. Я быстро прячу добычу в рюкзак.
По дороге домой глажу обложку и просто наслаждаюсь своей маленькой победой.
Дома читаю книгу, и она меня так захватывает, что я забываю про все на свете. Девчонка круто пишет. Вроде бы такой простой сюжет — приключения неудачницы, — но как же все это теперь во мне отзывается! Она здорово юморит: читаешь вроде бы о грустном, но смеешься в голос! Я не могу оторваться от книги. Дочитываю уже за полночь. История не закончена, и я возмущен: мне нужно продолжение!
Вспоминаю Вишенку. Ее глаза-льдинки, чарующий, чуть хриплый голос. Черное платье, рожки. Наш поцелуй. Готовка пиццы. Ужин на катере. И вот теперь — ее невероятная книга.
