— Да-да, а ещё будет болтать без умолку, пока ты не попросишь пощады, — с улыбкой ответил Рустам.

Я не могла вспомнить, видела ли его хоть раз улыбающимся. Но улыбка ему очень шла. Она показывала его человеческую сторону. И конкретно то, что улыбался он именно мне.

Сердце в груди билось учащённо. Но мне это нравилось. Ведь оно реагировало теплом на тепло. А значит Рустам вовсе не такой уж ледяной истукан. В его душе есть место для теплоты. Надо только чтобы он открыл своё сердце.

Мне было очень приятно, что выбрал для этого меня. Это многое для меня значило.

— Рустам я...

У меня перехватило горло. Хотелось сказать так много всего. Но слова в голове как назло перепутались. Они толкались на пути от мозга к языку. И никак не могли между собой разобраться и построиться в связные предложения.

— Не надо сейчас ничего говорить. Я счастлив, потому что ты счастлива. Этого достаточно.

Только теперь я заметила, что он всё это время держал в своей сильной руке мою руку, именно когда отпустил её. Это было настолько странное чувство, словно я потеряла связь с чем-то нужным. Словно утюг, который отключили от розетки. Вроде бы ещё очень горячий. Но уже явно остывающий без подзарядки.

Так и я становилась спокойнее и сосредоточеннее.

— Пойдём, уж мы найдём чем заняться в этом доме. Только мартини захватим, — несмотря на суровый взгляд Рустама, Диляра взяла со стола бутылку и пару бокалов.

В этот момент я думала, что Рустам ей запретит. И вообще будет сильно недоволен. Но он только сурово сдвинул брови.

Всё же братские чувства в нём были сильны. А уж Диляра уже показала, что знает все его слабые места. Хотя и не давила на них постоянно, а использовала свои знания с осторожностью.

Она потащила меня наверх в свою спальню заваленную букетами цветов.

— Может не надо? — попыталась протестовать я.

— Мы немного, — прошептала она мне на ухо.

— Но бутылка, — взглядом показывая на объём тары, прошептала я в ответ.

— Не бери в голову. Рустам знает, что мы много не выпьем. А я знаю, что он знает. Это наша семейная игра. Он сдвигает брови, я делаю всё по-своему.

— Зачем вообще алкоголь? Я бы просто прилегла, — абсолютно честно призналась я.

— Так одно другому не мешает. А ты весь вечер зажатая, словно боишься лишний раз пошевелиться. Кроме того раза, когда играла. Знаешь, впечатление создаёшь куклы фарфоровой.

Мы дошли и Диляра открыла дверь спальни.

— Братишка знает, как угодить девушке, — Диляра поставила бутылку и бокалы на стол. — Давай всё это уберём в угол? А-то нам тут и лечь негде будет.

— Может в воду поставим? — смущаясь неудобства которое доставила Диляре, предложила я. — Красивые. Жалко.

— Только, если в ванную, — задумчиво окинув взглядом количество букетов, ответила она. — Ты как, готова поучаствовать в цветочно-спасательной операции?

— Конечно, — я стукнула пятками обуви друг об друга. — Командуй.

Диляра усмехнулась. А мне показалось, что мы с ней в чём-то похожи. И вполне сможем стать подругами. И никакие наши с Рустамом сложные чувства этому не помешают.

— Так, вот теперь представь себя балериной, — с улыбкой произнесла она.

Я сделала кольцо из рук перед собой. А она собрала часть букетов в охапку и вставила их. Теперь моё лицо было практически скрыто цветами. А обоняние сходило с ума от всех этих таких разных цветочных запахов.

— Так, и вот так. А эти я сама заберу.

Она бормотала вслух, собирая вторую огромную охапку букетов. Только взяла её сама.

— А теперь мы аккуратненько идём в ванную, — услышала я её голос где-то за сплошным морем цветов.

— Диляра, ты хоть говори что-нибудь. Я на голос пойду.

— Точно. Что-то я об этом не подумала, ты же в доме не ориентируешься. Нам надо вниз по лестнице. И потом по коридору. Я вперёд, а ты за мной.

Услышав про лестницу, моя решимость спасать цветы немного уменьшилась. Одно дело на словах, и совсем другое на деле. При том, что я совсем не была уверена в своей ловкости. Но отступать было неудобно. Сама же предложила, а стоило столкнуться с первыми же трудностями, и сразу включила заднюю. Не такого впечатления обо мне у семьи Рустама я хотела.

Поэтому пошла по коридору, увидела сбоку начинающиеся перила. Нащупала ступеньки. Стала медленно спускаться, ориентируясь на осязание.

Слышала шаги Диляры ниже. Она болтала без умолку, то ли действительно давая мне чувство направления, то ли просто так.

А ещё помимо страха упасть, у меня было опасение нарваться на Рустама. Он так старался меня удивить. Купил все эти цветы. А я тащу их куда-то, не разбирая дороги. Как бы не подумал, что несу выбрасывать.

Это я сама знаю, что на такое у меня рука не поднимется. Но вдруг он подумает именно так? А мне совсем не хочется портить впечатление от вечера.

Поискав ногой очередную ступеньку я нащупала надёжный пол первого этажа. И смогла спокойно выдохнуть. Теперь уже не было опасности свернуть себе шею из-за девчоночьей заботы о цветах.

— Так, я уже здесь подруга, — спереди от меня раздался голос Диляры.

Её руки вцепились в часть букетов, и мы с некоторым трудом смогли разделить всю охапку, не уронив ни одного из них.

В ванной комнате сама ванна была уже наполовину заполнена букетами. Туда же отправились и остальные. Осталось только частично заполнить её водой. И наша миссия по спасению может считаться выполненной.

О том как быть, если кому-то понадобится в ней поваляться, я сейчас не думала. Просто наслаждалась смешением ароматов цветов. И буйством красок бутонов и лепестков.

Даже поймала себя на мысли, что не хочется уходить из этого спокойного цветочного мирка. Но сидеть в ванной комнате было бы глупо. Поэтому мы с Дилярой на цыпочках прокрались в её спальню.

Думаю никто из нас не думал зачем мы делали это скрываясь. Тем более вниз мы топали не таясь. Но у нас обеих неожиданно возник какой-то элемент игры. Мы были словно двумя девчонками, только что совершившими в общем-то безобидную, но всё же шалость.

Стоило Диляре закрыть дверь за моей спиной, мы весело и ни от кого не скрываясь рассмеялись.

Было так странно. Найти в этом доме близкого по духу что ли человека.

— Ну, а теперь. Пить мартини и валяться на кровати. Ах да, ещё сплетничать.

Диляра произнесла это с такой задорной улыбкой, что я тоже расплылась в ответной. И просто не смогла отказать.

— О мальчиках? — чувствуя, как краснеют щёки, спросила я.

— Лучше. О мужчинах, — подмигнула мне она.

Утро. Оно должно быть добрым, когда тебе никуда не надо торопиться. И можно поваляться в постели, потягиваясь и лениво вспоминая предыдущий вечер.

Не сразу поняла, что мне показалось странным. Открыла глаза и осмотрелась. В ставшей на время моей спальне, я была не одна.

Возле стены, рядом с дверью, стоял стул. На котором закинув ногу на ногу, сидел Рустам. В его руках был телефон, на экране которого он что-то читал. Но стоило мне открыть глаза и посмотреть на него, сразу убрал телефон в сторону.

Это было настолько неожиданно, что я потянула одеяло до самого подбородка. И только потом обратила внимание на всё остальное. И поняла, что именно заметила ещё не открыв глаза.

Букеты цветов стояли в самых разных вазах по всей комнате. И именно их запах создавал приятное впечатление и навевал мысли об отдыхе на побережье тёплого моря. Которое я видела только в кино или в передачах про путешествия.

— Как спалось? — спросил Рустам.

А мне стало стыдно за унесённые в ванную цветы, которые ему пришлось под покровом ночи тащить и расставлять обратно. Я подняла одеяло ещё выше, закрыв им лицо, чтобы не показывать насколько мне стыдно. Оказалось, что под одеялом я голая.

Вот блин! А если он ночью меня видел? Пока цветы таскал. В доме тепло, и я вполне могла из-под одеяла вылазить.