Моего носа коснулся запах гарелого.

— Блять, — Рустам тоже его учуял.

Он резко повернулся в сторону двери и скрылся на кухне. По квартире потянуло холодным воздухом. А я пользуясь этой нечаянной возможностью, стала быстрее одеваться. Джинсы могли и подождать. Свалиться с моих округлых бёдер они так быстро не могли. И чего я как дура их придерживала?

Первым делом надела и застегнула лифчик. Потом быстр натянула через голову футболку. И только после этого уже спокойнее справилась с джинсами.

— Всё же оделась, — услышала я за спиной его голос.

Теперь я могла спокойнее относиться к ситуации. Поэтому развернулась и чуть увереннее встретилась с ним взглядом.

— Я не приучена в мужском обществе голой ходить.

— Похвально с другими. Но со мной придётся.

— Мне кажется, вы себе слишком многое позволяете.

Внутри меня росло раздражение. Вломился. Откровенно пялится. Теперь ещё намёки свои пошлые бросает.

— Позволяю только то, что могу позволить. Ты всё равно будешь моей. Так зачем ломаешься?

— Я не ломаюсь!

— А как ты это назовёшь?

— Не ломаюсь.

— Это всего лишь слово. Оно описывает твоё поведение. Или думаешь я не вижу, что у тебя соски всё так же торчат?

Он смотрел на мою грудь. Я тоже опустила взгляд. Соски действительно было немного заметно. Всё-таки ткань кружевного лифчика от свадебного белья не настолько плотная.

Рука резко рванулась прикрыть срам.

— Это от холода, — хотя я говорила про холод, щёки откровенно горели.

— Я так и понял. Из-под одеяла выбралась. А тут я окно открыл. Замёрзла. Вот они и встали. Сделаю вид, что поверил.

— Не надо делать вид, будто всё про меня знаете и понимаете.

Я с трудом удержалась, чтобы не топнуть ножкой. На его лице появилась кривая ухмылка. А потом он просто отвернулся и ушёл в кухню.

Я просто не представляла, как себя с ним вести теперь. Никто чужой меня не видел обнажённой. И это было для меня нормой. А теперь чужой мужчина посмотрел на меня с каким-то выражением лица. Я даже у Андрея такого взгляда на себе не ловила. А тут, на тебе.

Чтобы хоть немного отвлечь голову, стала складывать постель. Но сама продолжала внимательно прислушиваться к звукам из кухни. Рустам явно начал готовку заново. Запах говорил о жареных яйцах и ещё о чём-то овощном.

Мой нос с интересом ловил приносимые потоком прохладного воздуха ароматы. К запаху яичницы добавились запахи поджаренного хлеба и через время кофе.

Обычно я не завтракала сразу после пробуждения. Организму нужно было время на то, чтобы проснуться. Но сейчас он меня буквально предавал. Требуя пойти на кухню и выяснить, чего у нас на завтрак.

Вряд ли Рустам решил только меня завтраком накормить. Да и какой мужчина откажется от вкусной еды? А если она приготовлена своими руками, то тем более.

— Завтрак готов, умывайся и за стол, — повелительно произнёс он из кухни.

У меня от возмущения воздух в лёгких застрял. Но это было даже хорошо. Иначе я могла наговорить лишнего. А сердить настойчивого мужчину, от воли которого зависишь, не лучшее решение. Вот устроюсь в группу. Налажу доход. Тогда можно будет начинать права качать. А сейчас стоит хотя бы своё отстоять.

Но умываться я всё же пошла. Почистила зубы, умылась и вытерлась полотенцем. Не хватало мягких средств по уходу за кожей. Но не просить же у него списком? Чем меньше он будет от меня слышать просьб, тем мне же легче будет с ним общаться.

По крайней мере я на это надеялась.

Взгляд в зеркало намекнул, что мне не хватает в арсенале расчёски. Мои платиновые прямые волосы выглядели не как мочалка. Но скоро можно было этого ожидать.

Я прошла на кухню и остановилась. Рустам сидел ко мне спиной. На столе стояли два блюдца с яичницей. Одно с поджаренными ломтиками белого тостового хлеба. Пара небольших кружек с кофе.

И всё это испускало пар и сногсшибательные ароматы. Особенно тосты и кофе.

Было слишком идеально. Мой мозг прямо-таки требовал сам от себя, найти какую-то деталь, чтобы разрушить этот идеальный образ.

Мужчина приготовил завтрак. Ладно хоть не в постель подал. Хотя, я ведь проснулась раньше времени. Может так и задумано было? Хотел меня удивить. И что потом?

— Не стой за спиной. Не люблю, — Рустам сделал приглашающий жест рукой. — Присаживайся. Кушай.

Внутреннее сомнение терзало неостановимо. И вот вроде бы всё хорошо. Но он слишком властен. Уже практически командует мной. А ведь я не давала ему поводов. Ни разу даже взглядом не показала своей заинтересованности. В отличие от него.

Сев на стул, я принялась неторопливо резать ножом яичницу. Ни разу в домашних условиях я не видела такого приготовления. Белок был полностью готов. Но желток весь оставался жидким. Как раз чтобы тостом в него можно было помакать.

— Зачем вы пришли? — не поднимая на него глаз, спросила прямо.

— Захотел, — быстро расправляясь со своей порцией, ответил он. — Тебя захотел.

— Но я же... Я не давала повода так о себе подумать.

Мне стало немного обидно, что он обо мне такое мог подумать. Что я приму его ухаживания вот так запросто.

— Я и не думал ничего плохого. Ты всего лишь запутавшееся в жизни дитя, — мягко произнёс он.

— Я не дитя!

— Да уж вижу, — он выразительно перевёл взгляд на мою грудь под одеждой.

Одним взглядом он умудрялся вгонять меня в краску смущения.

В каждом его взгляде на меня, я видела желание. Сексуальное желание. Сдерживаемое. Но от этого становящееся всё сильнее с каждым разом. С каждой минутой.

И от этого становилось неловко перед ним. Ведь я не могла ему в этом помочь. Не могла даже дать надежду. Потому что сама не была уверена в собственных чувствах.

Но при этом видела, он не собирается отступать. Не воспринимает мой отказ, как данность. Скорее, как временное препятствие?

— Рустам, — назвала я его по имени, и пожалела. — Вы не должны так ко мне относиться. Я всего лишь у вас квартиру сняла. У нас ведь могут быть просто деловые отношения?

— Для деловых, нужны общие дела. А пока я хочу тебя, у нас никаких дел быть не может.

— Но почему? Бывает ведь дружба между мужчиной и женщиной.

— В любой дружбе между ними, кто-то кого-то хочет трахнуть. Всегда.

Он сейчас выражался грубо. Это немного коробило мою тонкую душевную организацию. Но вместе с тем не выглядело показной грубостью.

Больше походило на привычную прямую манеру общения Рустама.

— И между нами не может быть дружбы? — я сама не знала на какой ответ надеялась.

— Пока ты не моя, нет. А потом тебе уже не нужно будет со мной дружить, чтобы что-то от меня получить.

Он давно закончил с яичницей. И теперь пил кофе и потянулся к блюдцу с тостами. Как назло, хотела получить хоть немного времени на обдумывание своих дальнейших слов и действий. И не глядя потянулась к тому же блюдцу.

От прикосновения к его пальцам по коже пробежал холодок.

"Нам кранты", — мгновенно подсказала моя тёмная я.

Я и сама это уже поняла. Хотя и отдёрнула быстро руку, но ситуацию это уже не спасало. С опаской подняла взгляд на его лицо.

В его взгляде было всё то же сдерживаемое желание. И теперь его глаза начинали буквально светиться.

Стул подо мной скрипнул, отодвигаясь по полу. Я инстинктивно подалась назад. А сама боялась оторвать взгляд. Словно от хищника с которым оказалась в одной клетке.

Периферийое зрение уже ловило признаки напряжения в его теле. Он явно собирался встать. Я видела небольшой наклон корпуса вперёд и лежащие на столешнице руки. Всё это говорило только об одном. Он практически сорвался с места.

Мой телефон на столе плюмкнул пришедшим сообщением. В напряжённой тишине кухни звук был таким неожиданным, что мы синхронно перевели взгляды на телефон. Он лежал на столе, экраном вниз.

Я за последние дни уже отвыкла от сообщений в мессенджерах. Поэтому для меня это тоже стало полной неожиданностью. Рустам же смотрел на трубку с каким-то раздражением.