Но ведь он первым меня предал!

Хотелось мне закричать мысленно.

И что же, теперь значит можно изменять в ответ на измену? И чем же я тогда буду лучше той же Карины?

От одной мысли про теперь уже бывшую подругу, заставили импульсивно отодвинуть от себя тарелку.

Рустав обернулся и посмотрел через плечо.

— Осторожно, горячий.

Он и не мог знать, какая буря у меня внутри готова была вот-вот начаться. Не хватало всего лишь малости. Снова сравнить себя с любовницей мужа.

Я старалась сдержать свои мысли. Но кому и когда это в полной мере удавалось?

Вот и мои начинали просачиваться в голову. Портя и без того паршивое настроение.

— Я наверное пойду, — собираясь уйти, я встала.

— Сиди. Куда собралась?

Мне показалось или в его словах действительно прозвучали повелительные нотки?

— Мне надо... мне надо идти. Я вспомнила, мне надо.

Я и сама понимала, что мой лепет похож на попытку поиска оправдания прямо на ходу.

— Сиди, — он поставил свою тарелку напротив. — Ешь, — он подал мне чистую вилку.

— Я не голодная. Пойду, — моя решимость таяла под его тяжёлым тёмным взглядом.

Он сжал в кулаке свою вилку, большим пальцем сгибая её под угол в девяносто градусов.

У меня мороз прошёл по коже. То с какой лёгкостью он согнул стальную вилку, пугало до дрожи.

Перехватив взгляд моих явно округлившихся глаз, он взял вилку двумя руками и просто выровнял. Я подсознательно попробовала на прочность столовый прибор в своих руках. Конечно же вилка была несокрушима, как моя уверенность в том, что Андрей моя судьба.

И вот теперь эта уверенность буквально была смята.

— Ешь спокойно. Никто тебя тут не тронет.

— Даже вы? — борясь со страхом, спросила я у него.

— Расписку написать?

— О чём?

Я как-то привыкла считать, что расписки пишут только тогда, когда занимают крупные суммы денег. Но чтоб расписку написали, что не будут трогать? Такого даже в сериалах не видела.

— Напишите, — чуть смелее добавила в ответ на его вопросительный взгляд.

— А ты напишешь, что обязуешься играть только для меня? — без тени улыбки спросил он.

— Н-нет конечно. Как вы это себе представляете? Я же для людей выступать должна.

— Кому должна? Людям?

— Ну, да. Я ведь для этого училась играть.

— Училась играть ты для того, чтобы тобой восхищались.

— А разве это не одно и то же? — не поняла я.

— Нет конечно. Восхищаться это одно. Быть из-за восхищения должной, другое.

— Вы меня запутываете, Рустам. Зачем бы мне это было нужно? И зачем это нужно вам?

— Люди всегда будут кем-то восхищаться. Сегодня тобой. Завтра другой.

Мне не понравились его рассуждения. Сама я никогда в таком ключе это не воспринимала. Музыка всегда была для меня самым важным в жизни. И восхищение других людей моей игрой действительно заставляли меня считать себя в ответе за их удовольствие.

Только теперь, когда Рустам мне на это прямо указал, казалось, что всё просто и понятно.

— Вы не ответили на вопрос.

— Разве? На какой? — не притрагиваясь к еде, спросил он.

— Зачем вы меня запутываете?

Я тоже не начинала есть. Считая это совершенно неприличным, ведь мы разговариваем. Да и вообще, где-то на краю сознания было сомнение. Может он решил меня отравить? Не насмерть, а так, чтоб не могла сопротивляться и ничего не запомнила?

— Ты сама давно запуталась. Я только помогаю тебе. Выпутаться из той паутины, к которой ты привыкла.

— Не понимаю, — честно призналась я и положила вилку на стол.

— Боишься меня? — задал он неожиданный вопрос.

Всё то же воспитание требовало сказать твёрдое "Нет". Вот только это было бы неправдой. И наверняка мы оба это понимали.

Врать не хотелось. Зачем обманывать по мелочи?

Но и прямо признаваться в своём страхе было как-то страшно. Что если он воспримет это, как приглашение к активным действиям?

— Да, всё же я совсем вас не знаю. Да и запаса веры в людей у меня как-то резко поубавилось.

— Ожидаемо. Ты не ешь, боишся накормлю чем-нибудь и воспользуюсь?

— Немного.

Он приподнял одну бровь.

— Сильно этого боюсь, — призналась я.

— Ок, — он взял небольшую горку плова и закинул в рот. — Ешь.

Внимательно глядя, как он жуёт такой вожделенный плов, я приступила к еде. Разговор прервался, мы оба с аппетитом ели. А я удивлялась, как не заплевала своего собеседника. Ведь рот всё время наполнялся слюной от одного запаха и предвкушения еды.

Утолив голод, я почувствовала невольную сонливость. Почему-то сейчас это не пугало. Разве что совсем чуть-чуть. Вот что значит сытно и обильно поесть оказавшись после холода в тепле.

— Еды тебе хватит. Там в холодильнике продукты. В комнате кое-какие вещи. Должно подойти.

— А... - только и смогла выдавить из себя я.

— Платить ничего не надо.

— Но как же? Мы ведь даже условия аренды не обсудили.

— Успеем ещё, — как мне показалось многозначительно ответил он.

Эти его намёки на оплату в будущем не настраивали на спокойствие. Всё же каждый хочет определённости в своей жизни. Каких-то чётких правил, которым можно следовать и не задумываться. Ведь так гораздо проще.

— Я так не могу.

Положив ладони на стол, упёрлась ими и приготовилась встать. Хотя бы для того чтобы показать свою решимость, сделать всё так, как сама захочу и решу.

— Тебе и не надо. Я могу. Этого достаточно.

— Нет, — после секундной задержки твёрдо ответила я. — Я не могу. Для меня это очень значимо. Я не могу быть с вами.

— Что за бардак у тебя в голове? — отложив вилку, он откинулся на спинку стула. — Ты как будто всю жизнь в своём мире прожила. Мужчины и женщины созданы друг для друга. И ты создана для меня. В этом можешь даже не сомневаться.

— А если вы не для меня созданы? У меня тоже есть право выбирать самой.

— Ты сама уже выбирала. Напомни, чем это закончилось?

Моя голова опустилась ниже. Сейчас он попал прямо в точку и я просто не могла смотреть ему в глаза. Он и так слишком много моих переживаний видел. И всё же, он был не совсем прав в своих суждениях.

Андрей тоже был настойчив. И именно этим меня покорил в своё время. И именно это их сходство меня пугало и настораживало.

Рустам уже озвучивал, что хочет меня. А это секс в первую очередь. То, на что я не могла вот так пойти.

Для меня это было последней линией обороны. Чтобы преодолеть которую, мужчине придётся очень постараться.

Даже такому видному и манящему, как Рустам.

Стоило признаться самой себе, он вызывал в моём теле реакции, ещё не известные. В его присутствии по коже иногда пробегали волны мурашек. А внутри теплело.

И всё же он был чужим для меня человеком.

Да мы знакомы всего второй день! Как можно соглашаться на его предложения?

— Времени на подумать я тебе много дать не могу. Жизнь скоротечна. Но со мной тебе будет заметно лучше, чем без меня.

— Понимаю, — совсем тихо произнесла я.

Уже сказав одно это слово поняла, это же практически согласие. Резко подняла на него взгляд. Как воспринял?

— Я не это хотела сказать...

— Я уже принял решение. Ты будешь моей. Твоё согласие нужно только тебе самой. Чтобы потом не корить себя.

Его тёмный взгляд буквально обжигал мою кожу. При этом выражение лица было спокойным. Даже можно сказать расслабленным.

Жёстко отказать ему сейчас и остаться без помощи, так мне необходимой. Или согласиться, и тогда моя участь будет не лучше рабыни. Или любовницы, которую скрывают от законной жены.

Был и третий путь. Его я и постаралась озвучить так, чтобы он не воспринял в штыки.

— Мне действительно нужно время. Нельзя просто перестать любить одного человека и полюбить другого. Это не в моих правилах. Тогда буду ничем не лучше Андрея. А это для меня крах всего мировоззрения, — я постаралась успокоить дыхание. — Я не шлюха, чтобы сразу после свадьбы к другому уходить.