Вакансия нашлась в ближайшем супермаркете. Что меня и порадовало, не придётся долго добираться, и огорчило. Куда-то же девались предыдущие сотрудники. А по-другому рабочие места не освобождаются. Значит не так уж там хорошо работать.

Так. Завязываем на время с саморефлексией. Нам нужны деньги на инструмент.

Я отругала сама себя. И после этого мне даже полегчало. Стоило не просто принять решение, но и начать его реализовывать, и появилось то самое чувство контроля. Пока ещё совсем слабое. Но уже ощутимое.

Я приложила к объявлению свою новёхонькую анкету. И стала ждать отклика.

Но просто так сидеть мне быстро стало скучно. Не привыкла просиживать штаны, как говорят. Хотя обычно именно этим целыми днями и занималась. Правда со скрипкой и смычком в руках.

Мне просто до физической ломки не хватало этого ощущения.

В итоге, включила одно из произведений на телефоне.

Звук был так себе. Примитивные динамики не могли полноценно передать все тона и полутона в звучании множества инструментов. А руки играли на воображаемой скрипке. Повторяя партию скрипки.

Хватило меня всего на пару произведений. Потом слух и руки стали входить в диссонанс. Тело меня уверяло, что всё сыграно идеально. А слух твердил, о неидеальности исполнения.

Пришлось выключить.

И как я могла сразу этого не заметить? Вот что значит погрузиться в решение задачи.

Возле стены практически напротив диванчика стоял шкаф. Небольшой. И явно не особо дорогой. Из той благородной породы древесины, которая зовётся ДСП.

А ведь Рустам что-то говорил о вещах, которые могут подойти. Неужели он и об этом позаботился? Ну нет. С чего бы ему меня обеспечивать? Может быть он действительно с самого начала надеялся на мой положительный ответ?

Я просто не понимала, как к нему относиться. С одной стороны прямолинейный и требовательный. Но с другой стороны заботливый и терпеливый.

"Да ладно тебе, подруга. Андрей тоже о тебе заботился. И всячески опекал. Пока надеялся под юбку залезть".

Мне не хотелось признаваться, но в чём-то я была согласна со своим внутренним голосом.

Рустам действовал примерно так же, как и Андрей в своё время. Вот только теперь я знала, чем такая забота заканчивается.

Обманутыми ожиданиями и разбитым сердцем.

А то, что оно разбито было истинной правдой.

И ещё и поэтому я даже внутренне не могла принять в него Рустама. Несмотря на всю его заботу. Невозможно налить воду в разбитую чашку.

Невозможно даже подумать о том, чтобы впустить в сердце мужчину, когда сердце превращено в осколки.

С некоторой нервной дрожью я всё же встала и подошла к шкафу.

Неужели ему так не хватает секса, что он идёт на все эти траты ради него?

Потянув обе дверцы за небольшие блестящие ручки, я отступила чуть назад.

На полках аккуратно разложена женская одежда. Ничего вызывающего. Обычный повседневный стиль. Лёгкие и тёплые рубашки с длинным рукавом. Джинсы разных цветов. И похоже размеров. Чтобы точно угадать.

Во второй половине были пустые вешалки. Но моё внимание мгновенно привлекла верхняя полка.

Футляр. Не мой конечно же. А очень жаль. Но это сто процентов футляр для скрипки.

Когда я за ним потянулась, мои руки откровенно подрагивали. Вес футляра был немного непривычен. Ведь каждый музыкант привыкает не только к своему инструменту, но и к его весу в футляре. Но это меня интересовало меньше всего.

Сняв футляр с полки, я положила его на диван. Сама села рядом. С некоторым опасением щёлкнула одним замком. Потом вторым. Но открывать не стала.

Мне было понятно состояние в котором нахожусь, но оно же и пугало. Не нравилось, что Рустам вот так просто смог воздействовать на меня. И при этом не находясь рядом.

Несмотря на сознательный протест, я уже чувствовала, как в бессознательной части разума появляется эта связь. Что именно он помогает мне вернуться к музыке. А это было очень опасно. От этого недалеко и до того, что я вообще стану воспринимать его, как близкого для меня человека.

"Так, надо перестать себя накручивать".

Да уж как тут не накручивать? Я только-только решила быть самостоятельной. Самой принимать решения и отвечать за свою жизнь. И тут, на тебе. Он вновь влияет на моё настроение, поведение. Да и вообще, на мысли.

Если там действительно скрипка, и она меня устроит, то каждый раз играя на ней, я буду вспоминать о нём.

"Значит надо, чтобы не устроила".

Мысль была дельной. Но я не была уверена в её осуществимости.

И всё же, положила руки на крышку футляра. Отвернулась и прикрыла глаза. Откинула крышку с характерным стуком.

В попытке привести сердцебиение в порядок, сделала глубокий вдох. Приоткрыла один глаз и повернула голову, чтобы видеть инструмент.

Конечно же это была не моя, работы Страдивари. Глупо было бы на такое надеяться. Кто я для Рустама, чтобы так рисковать ради меня?

Он сделал то, что мог. Купил для меня скрипку. Это было видно по подложке в футляре. Новеньком, бордового цвета, без единой потёртости от ежедневного использования.

По самой скрипке нельзя было сказать, новая она или же просто была в хороших руках с бережным обращением.

Матовый блеск лакированного корпуса так и манил взять себя в руки. Опробовать звучание инструмента.

Я не смогла себя удержать. Словно изголодавшаяся взяла скрипку в руки. Тронула струны ногтем. Очень аккуратно и бережно. Только чтобы услышать звучание.

Инструмент нуждался в настройке. И хотя у меня не было никаких приспособлений, даже простого камертона, я принялась за дело.

Время полетело незаметно. И скоро инструмент был настроен. В этом я могла благодарить только свой идеальный слух.

Смычок в моей руке уверенно прошёлся по струнам. Теперь уже руки не дрожали ни на микрон. Всё тело действовало, как хорошо отлаженный механизм.

В какой-то мере я ощущала себя всего лишь придатком к инструменту. Звучание скрипки в моих руках придавало сил и уверенности. Именно мои руки и мысли решали, каким оно будет. И сейчас мне было этого достаточно.

В голове не осталось ни единой мысли. Ни о мужчинах, ни о жизни без них. Или с ними.

Я вся полностью погрузилась в музицирование.

"Дьявольская соната", наверняка это произведение впервые звучало в этой квартире. И было в этом что-то ироничное. Создатель утверждал, что написал его во сне продав душу дьяволу.

В чём-то мы с ним были сейчас похожи. Вот только дьяволов в моём окружении было двое. И оба хотели не только мою душу, но и тело.

Один из них откровенно показал свою натуру. И предлагал путь разврата и богатства. Любовь толпы.

Другой свою натуру пока ещё скрывал. И предлагал покой и любовь. Но только свою.

И оба выбора могли привести к неизвестным последствиям, как именно сейчас. Так и в долгосрочной перспективе.

И оба они меня пугали. По разному. Но всё же пугали.

Закончив произведение, я поняла простую истину. Я не создана для обыденной жизни. Моим призванием с самого рождения было играть. Быть той, на кого смотрят с обожанием. И пускай мужчины пускают слюни желая меня. А женщины завидуют, желая быть мной.

Я есть я. И такой больше не будет. И никто не отнимет у меня мою судьбу.

За всеми хлопотами сама не заметила, как день стал подходить к концу. Голод мне не грозил. Скука тоже. Теперь, когда у меня в руках в любой момент могла оказаться скрипка, я просто не могла остаться одна. Ко мне в любой момент могли присоединиться великие композиторы прошлого и настоящего.

Хотя из современных я никого особо не любила. Всё же оркестр это про классическую музыку. Не про попсу.

Я всегда с некоторым отвращением смотрела на тех исполнителей, кто играл современную музыку. Подстраиваясь со своим инструментом под вкусы толпы.

Хотя скрипка в самом начале своего существования была инструментом народа, уличных артистов, я привыкла считать её одним из атрибутов роскоши. И знати.