Отправил всё в департамент с указанием предать сразу в исследовательский отдел, изготовить образец номер семь в количестве минимум пяти порций и держать его в курсе остального.

На ночь снова почитал тетрадь архимага, отмечая для себя то, что Тибальд давал эликсир раз в неделю и только когда видел, что рост окончательно замирает. Сантиметр-полтора в неделю, хм…

Навскидку прикинул длину руки Есении и кивнул сам себе. Да, не дольше года. Что ж…

Понял, что последние десять минут просто сидит и глядит в одну точку, шумно выдохнул, решительно захлопнул тетрадь, убрал в сейф и… ушел к себе.

Проворочался три с лишним часа, но сон не шел, хоть убей, а возбуждение не унималось даже после похода в душ. Выругался. Обреченно закрыл глаза… Полежал ещё час.

Выругался снова.

Да это уже не «зараза», а «наркотик»!

Но какой же сладкий…

Не веря в собственную выдержку в случае чего, всё-таки пришел к ней, лёг рядом… И мгновенно уснул. Вот сразу бы так! И чего тянул, спрашивается?

Этим утром я снова дико не хотела просыпаться, но уже совсем по иной причине. Мне было тепло, уютно и так правильно, что я хотела как можно сильнее запомнить это ощущение всепоглощающей неги и блаженства. Когда ещё выдастся такое…

С улыбкой открыла глаза, потому что чувствовала, что нахожусь в постели не одна, и едва удержала вопль ужаса, когда поняла, что не просто обнимаю Кирьяна и сладко соплю ему в плечо, а оплела его гибкими зелеными побегами, как паук свою жертву.

При этом сам демон спал с таким глуповато-счастливым выражением на лице, словно находился как минимум под наркотическим опьянением. Боже…

Мою древесную сердцевину насквозь пронзило ледяной иглой ужаса.

Я его убила⁈ Одурманила? Свела с ума⁈

Черт, я всё-таки монстр!

Откровенно психуя, суетясь и даже тихонько подвывая от ужаса, я приказала своим побегам распутаться, но слушаться и втягиваться они не спешили, и я безжалостно обрывала их с себя, а затем и с Кирьяна, чтобы поскорее освободить его из зеленого плена.

Времени это отняло порядком, на полу валялась целая куча то ли ветвей, то ли всё-таки лиан, а демон… спал. Грудь мерно вздымалась, на лице застыла улыбка, но когда я заглянула ему под веко, то зрачок никак не отреагировал на свет, застыв пугающей чернотой.

Боже…

— Кир, — всхлипнула и потрясла его за плечи. — Кирюша, просыпайся…

Почему-то в этот жуткий момент из моей головы выветрились абсолютно все знания и я, как маленькая девочка, просто застыла в ступоре, а по моим щекам текли горькие слезы потери. Что я с ним сделала? Как? Почему…

Я не хотела!

— Сладкая… — его тихий шепот прозвучал раньше, чем ловчий открыл глаза, а моей ладони, безвольно лежащей на его груди, чтобы чувствовать ровное биение сердца, коснулись его пальцы.

А потом мир перевернулся. Хотя нет, это просто один демон метнулся ко мне всем телом, повалил на спину, подгреб под себя, жадно зацеловал, щекотно слизывая языком слезы с моих щек, резко замер… И настороженно произнес:

— Что происходит?

— Я монстр, — всхлипнула снова и разрыдалась уже в голос, на этот раз от облегчения, что всё обошлось.

Не в силах отстраниться от мужчины, которого я чуть не убила (или что похуже!), я наоборот, цеплялась за его плечи и шею, обнимала даже ногами и говорила. Говорила и говорился, глотая слова, судорожно всхлипывая и заверяя, что не хотела. Не понимала, не чувствовала, не ведала, что творю…

— Прости. Прости, пожалуйста! Кир… Кирюша…

— Ну всё, всё… — успокаивая и убаюкивая меня, как ребенка, ловчий сначала дождался, когда я начну успокаиваться, притихну и только потом возмутительно весело сообщил:

— Радость моя, ветвистая, ты меня не убивала. Больше тебе скажу, никогда так отлично себя не чувствовал. Знаешь, что-то мне подсказывает, что ты наоборот, всю ночь меня лечила и… хм, глянь на правую лопатку. Есть шрам?

— Шрам? — переспросила растеряно, а когда демон сумел вывернуться из моих объятий и перевернулся на живот, позволяя осмотреть свою спину, провела по ней ладонью, пытаясь проморгаться от слез. Но даже чувствительные подушечки пальцев ничего не нащупали. — Нет… Ничего…

— Что и требовалось доказать! — Кирьян снова перекатился на спину, хватая меня за талию и прижимая к себе. — Успокойся, ничего плохого не случилось. Ты, маленькая моя паникерша, не монстр, а священное дерево, дарующее окружающим здоровье, мир в душе и в некоторых случаях даже долголетие. Улавливаешь мысль?

Мысль я улавливала, но она никак не могла ровно лечь в мою переволновавшуюся голову, потому что там давно уже угнездилось совершенно иное.

— Но я ядовитая!

— Яд в малых дозах — лекарство, — с умным видом возразил ловчий, а потом та-а-ак поцеловал, что в голове стало девственно пусто и легко-легко. — Всё? Отпустило?

— Ага… — пробормотала через силу, потому что это встряска опустошила меня надежнее любых физических нагрузок. — Я сдохну от себя самой… Стану первым деревом, которое заработало инфаркт. Но ты правда хорошо себя чувствуешь? А почему не просыпался? Я так испугалась!

— Хорошо, очень хорошо, сладкая… — Кир прижал меня к себе ещё крепче, позволяя оценить степень крепости своего здоровья, и я смущенно хихикнула. — Насчет остального пока ничего сказать не могу, для меня подобный опыт такой же первый, как и для тебя. Но давай… об этом позже, ага? Так тебя хочу…

Его ничем не прикрытое возбуждение невероятно быстро передалось и мне, так что я не нашла ни единого аргумента против. Несмотря на то, что демон явно не привык ни в чем себе отказывать, это утро было томительно нежным, наполненным долгими и невероятно сладкими ласками, от которых хотелось ластиться к мужчине доверчивой кошкой. И я ластилась. Целовала всюду, где только дотягивалась. Гладила всем, чем могла. Верила ему. Верила себе.

А потом блаженно парила в небесах, не торопясь возвращаться на грешную землю…

— Кир… — шепнула ему, всё же вернувшись в тело из тех неведомых мест, куда меня отправил демон, доведя своими ласками до ярчайшего в моей жизни оргазма.

— М-м? — Он был там со мной, поэтому ответил далеко не сразу, но ладонь уже собственнически гладила грудь и скользила по животу, обнимала за бедро и сжимала ягодицы, словно проверяя, на месте ли я вся.

— Люблю тебя.

Ещё недавно я не верила, что скажу это. Тем более ему. Но это утро перевернуло всё. Когда мне показалось, что я потеряла его… Я чуть не умерла сама.

И поняла. Всё поняла.

— Очень-очень люблю, — прошептала с надрывом и прижалась всем телом, снова чувствуя, что прорастаю и оплетаю, но на этот раз точно зная, что не с дурными намерениями, а от переизбытка любви.

Заглянула в его глаза, полыхающие вишневым пламенем, увидела в них отражение собственных чувств… И зацвела.

— Ого.

— Мне тоже кажется, это уже чересчур.

— Нет, красиво…

— Я чудовище.

— Женщина, да сколько можно уже⁈

Я хотела буркнуть «сколько нужно», но меня попросту заткнули поцелуем, а после него бурчать почему-то расхотелось.

— Ты прекрасна и это моё последнее слово, — припечатал ловчий, аккуратно снимая со своего плеча гибкий росток, чтобы сесть и полюбоваться на меня уже сверху. — Поняла?

— Да, мой господин, — фыркнула, давая понять, что не на ту напал. И может я кажусь ему хрупкой и покладистой, но глубоко в душе я дикая и… В общем, дикая я. И не такая! — Вот только что теперь с этим делать? — Предъявила ему прядь волос с щедрой россыпью мелких серебристо-белых цветочков, махровых настолько, что они были похожи на розочки. — Они не втягиваются.

— Не втягивать, — уверенно заявил демон, немного удивляя. — А что? Выглядит просто нереально красиво. Как долго ты будешь цвести?

— Не знаю, — пожала плечами и попыталась прислушаться к себе. — Правда, не знаю. А как долго цветет нормальная арутта?

— Две-три недели.

— О-о… — Снова взглянула на Кирьяна, но он выглядел так, словно действительно был восхищен моим внешним видом, причем абсолютно искренне. Вот только не опасно ли это? — Думаешь, стоит идти в таком виде в посольство? Их же Кондратий хватит через одного и это в лучшем случает. И что насчет запаха?