— Может потому, что меня лишили свободы? — не удержалась от колкости и в целом очевидности.

— Свободы… — насмешливо протянул эльф, но глаза блеснули недовольством. — Что ж, давай поговорим о свободе. Что она тебе давала?

— Всё. — Мой ответ был твёрд, как и мнение. — И я не понимаю, почему ты это принижаешь. Видимо, потому, что сам никогда не был свободным. — Усмехнулась пренебрежительно. — Княжич же, тут даже отрицать бессмысленно. У тебя, наверное, и в колыбели особого выбора не было.

— Зато у тебя его полно, — неприязненно скривился эльф, явно задетый за живое. — Быть поломойкой, кухработницей или младшей помощницей садовника. Отличный карьерный рост! И что? Тебя всё устраивало?

— Ты не поверишь! Да! — рассмеялась, когда он недовольно вскинулся. — Да, Эррисан, да! Я делала, что хотела. Я ходила, куда хотела! Я гуляла по лесу и лазила по деревьям в своё удовольствие. Я ходила на море и провожала закаты, сидя на шпиле центрального храма! — Распаляясь всё сильнее, я даже встала из-за стола, потому что всё равно не ела и не собиралась. — Я собирала плоды шияндры на пике созревания. Я их ела, черт возьми! И это при том, что один такой на черном рынке стоит под сотню золотых! Я любовалась цветением котобышей и швырялась крясявышами в львягра! И это было здорово! А тут? Что я могу тут, ваша светлость⁈

Зло обвела широким жестом полупустое помещение.

— Крысявышами… в львягра? — оторопело переспросил эльф, но я лишь фыркнула, давая понять, что ни словечка подробностей от меня не услышит. — Тиа, ты себя вообще слышала? Ты в своём уме? Я ни разу не встречался с этой тварью лицом к лицу, но даже мне известно, что это один из самых опасных хищников Гиблой Пади!

— А я встречалась, — похвалилась, хотя и понимала, что зря. Но Остапа уже несло. — Дважды! И как видишь, жива я, а не они.

— О да, я вижу, — мрачно подтвердил эльф и рывком поднялся из-за стола, швыряя салфетку прочь с таким остервенением, словно лично её ненавидел. — Вижу, что у тебя было слишком много воли и свободного времени, а ещё слишком мало воспитания и благоразумия. Но не переживай, я исправлю это упущение.

Срываться с места с диким воплем было глупо, поэтому я лишь повыше вздернула подбородок и гордо дождалась, когда приблизится сам. Хотя коленочки уже подрагивали…

Что он задумал?

— Зря ты отказалась от обеда, Тиа. — Подойдя почти вплотную, Эррисан жестко усмехнулся, подтверждая мои самые худшие опасения. — Тебе было бы даже приятно… Но сейчас потерпи.

Обхватив мои виски ладонями и уставившись глаза в глаза, княжич начал что-то неразборчиво нашептывать, причем так быстро, что я не разбирала слов, понимая лишь, что это древнее эльфийское наречие. В какой-то момент показалось, что из его глаз в мои глаза струится нечто золотистое, как и изо рта в рот, в висках резко закололо, заломило в затылке, по внутренней древесной сердцевине прошла болезненная судорога, я схватила его за запястья, пытаясь оторвать от себя, прерывисто вдохнула…

И потеряла сознание.

В себя пришла достаточно быстро, потому что княжич ещё нес меня на руках, только-только подходя к спальне, но не спешила заявлять об этом миру, напряженно изучая происходящее из-под ресниц. Тело было неприятно вялым, откровенно чужим и я здраво опасалась, что Эррисан всё-таки что-то со мной сделал. Но что?

Тем временем эльф положил меня на кровать, сел рядом… И склонился, целуя.

Тут уж я стерпеть не могла! Мигом распахнула глаза, привычно напрягая левую руку для пощечины, но она лишь вяло шелохнулась. Зато желудок мгновенно сжало когтями ужаса, когда стало ясно, что чувствительность и сознание на месте, а вот подвижность практически на нуле.

— Очнулась, юный росточек? — с откровенно самодовольной улыбкой уточнил эльф, отстраняясь и ласково убирая волоски с моего лба. — Мне искренне жаль, что ты такая своенравная… Правда, жаль. Поэтому давай договоримся, Тиа. Ведешь себя прилично — не давлю. Капризничаешь — наказываю. Поняла меня?

Убила его взглядом, затем расчленила и под конец закопала, но он глядел на меня так, словно ничего не замечал, откровенно любуясь и поглаживая кончиками пальцев то лоб, то висок, то скулу.

— Кивни.

Моя голова подчинилась приказу, отданному таким ласковым тоном, что внутри меня всю перекосило.

— Умница. Встань.

Встав первым и протянув мне руку, которую тело приняло против моей воли, Эррисан с самодовольным смешком поймал меня в свои объятия. Секунд пять изучал меня с откровенным превосходством, но границ не преступал.

А затем отдал новый приказ:

— Потанцуй со мной, юный росточек.

Слегка отстранился, вставая в позицию для вальса, и снова моё тело подчинилось его воле. Поклон, рука к руке, вторая на плечо…

Убью, мразь. Точно убью! Не знаю как, но хотя бы напакощу!

— Поменьше кровожадности во взгляде, Тиа, — рассмеялся эльф, кружа меня по спальне под беззвучную мелодию. — Помнишь уговор? Ты должна вести себя прилично. Как истинная принцесса крови. Не злиться. Не буянить. Не истерить. Не устраивать провокаций. И тогда, может… — помедлил и очень задумчиво предположил: — Я дам тебе возможность говорить?

Мне понадобилось секунд пятнадцать, чтобы угомонить внутренний пожар ярости и уговорить себя сыграть смирение, но, когда я прикрыла глаза ресницами, загоняя гнев в самые глубины подсознания, эльф оценил мои усилия.

— Вот видишь, ты невероятно быстро учишься, Тиа. И понимаешь, что в этом противостоянии нет смысла. Просто смирись… И у тебя будет всё.

В этот момент я могла сказать многое. Ещё большее сделать. Княжичу стоило благодарить богов, что я не могла ни того, ни другого, а здравый смысл вовремя победил врожденную кровожадность, поэтому второе убийство взглядом не состоялось, а ещё через десять секунд, завершив танец, эльф снова прижал меня к себе ближе и соизволил дать новое разрешение:

— Говори.

— Ты так любезен… — прошептала, с трудом сдерживая рычание, потому что, несмотря на все мои усилия, из горла рвались лишь ругательства. — И что? Так будет всегда?

— Всё зависит лишь от тебя, Тиа, — он снова коснулся моего лица, словно не мог этого не делать. Прошелся невесомой лаской по щеке и подбородку, едва заметно коснулся большим пальцем верхней губы, и с явной неохотой убрал руку. — Поверь, мне не доставляет большого удовольствия ломать твою волю. Ты слишком нежный росточек… Можешь и не выдержать. Давай договоримся.

— О чём?

— Веди себя сегодня на приеме безупречно согласно нового статуса, и я позволю тебе выходить в парк. Одной. Границы будут под неусыпным наблюдением, сбежать не сможешь, но внутри парка тебя никто не будет сопровождать и контролировать. Договорились?

Поколебалась, но особого выбора у меня не было. Отказать — и он просто не возьмет меня на прием. А парк… В парке у меня куда больше шансов.

— Да.

— Умница.

Похвалив снисходительно, словно собачку, княжич отступил и тут на его губах заиграла многозначительная улыбка, которая не понравилась мне сразу. Всего несколько неразборчивых слов и золотистая дымка, словно живая, ворвалась мне в рот, заставляя судорожно вдохнуть.

Отшатнулась, заранее не ожидая от этого ничего хорошего, но Эррисан ловко поддержал меня за руку и наставительно произнёс:

— Это не позволит тебе нарушить данное соглашение. Ни жестом, ни словом. Я дал воли твоему телу, но лишь в пределах договоренности.

— Это… подло! — выдохнула, не понимая, что чувствую сильнее: обреченность или гнев.

— Это жизнь, росточек, — пожал плечами эльф. — Кто сильнее — тот и прав. Ты поймёшь это уже совсем скоро. И смиришься. Все смиряются.

Его последнее высказывание мне не понравилось особенно (какие такие все⁈), но княжич направился к выходу и вскоре я услышала его приказ, отданный Лиаль: наряжать госпожу к приему.

На негнущихся ногах подошла к ближайшему креслу, рухнула и, чувствуя невероятный упадок моральных сил, откинула голову назад. Итак… я на поводке. Дерьмо!