Мама изменилась в лице, и на этом разговор с ней был завершен. Стоит ли говорить о том, что вечером ему влетело от отца? Причем не столько за Нису, сколько за то, что…

— Твоя мать плакала из-за тебя! — рычал тот. — Ты немедленно перед ней извинишься, Роа.

А то она из-за тебя не плакала, подумал Роа, но вслух этого не сказал. Потому что летать он, конечно, умел, но выпасть из окна отцовского кабинета… точнее, быть выброшенным оттуда не очень-то и хотелось. В том, что отец на такое способен, оставались сомнения, но ссоры с ним обычно ничем хорошим не заканчивались. У отца были специфические наказания. Никаких телесных разумеется, и до них доходило крайне редко, но домашний арест в его возрасте? Нет, спасибо. Если надо будет опозориться, он сам придумает, как это сделать.

— Куда⁈ — прорычал отец, когда Роа двинулся в сторону дверей.

— Извиняться.

— Я тебя не отпускал. Чем ты думал, когда связался с этой девчонкой? А когда заключал этот договор и ставил на нем свою подпись?

В общем, полоскали его знатно. Все, кроме сестер, младшенькую (несмотря на то, что она уже была не такой уж и младшенькой) вообще не стали в это посвящать, а Риа старалась поддерживать, как могла. Хотя и не одобряла его поступка, за что Роа искренне был ей благодарен. Что она все равно на его стороне, когда все, просто все ополчились против.

— Я все равно буду любить тебя, даже если ты вздумаешь захватить мир, как папин опекун.

Это Риа выдала, когда Роа благодарил ее за поддержку.

— Очень смешно.

— Знаешь, что на самом деле смешно? Мне всегда казалось, что из нас двоих ты более рассудительный.

— Ты меня сейчас назвала идиотом? — мрачно поинтересовался Роа.

— Недальновидным. — Риа фыркнула, и это был сарказм.

Их разговор состоялся перед тем роковым для Льдинки выступлением, еще в Рагране. А перед этим были те самые разговоры, о которых Роа вообще вспоминать не хотел.

Отцовские спецслужбы узнали, что Ниса сбежала в Аронгару и подсела к Ятте. Роа выдернули из Мэйстона за день до выступления Ятты, но обо всем этом он узнал уже постфактум, как и о том, что Ниса забеременела, как и о том, что у нее случился выкидыш. Все эти события перемешались у него в голове в такой микс, что он уже с трудом мог вспомнить, когда и что случилось, просто потому что он, кажется, столько раз не ругался с семьей за всю свою жизнь. А еще никогда раньше он не терял девушку, которую действительно любил из-за собственного прочешуеба. Как никогда не терял собственного ребенка.

Нет, он никогда не рассматривал Нису как жену, но… она была беременна. Несмотря на то, что она его обманула — набл знает как, потому что залететь Ниса не должна была, она пила таблетки, а он всегда страховался дополнительной защитой, это был его ребенок. Был бы его ребенок, потому что это подтвердили все анализы, взятые уже сотрудниками отца.

Жесть.

И, возможно, на самом деле ему было чуточку более не все равно на это, чем он хотел показать.

Впрочем, все мысли о прошлом, настоящем и будущем вылетели у него из головы, когда в гостиную вошли Лаура и Ятта. Потому что все, о чем Роа мог думать сейчас — так это о том, какая она хрупкая и красивая. Нежная, беззащитная, такая желанная… перечислять можно было до бесконечности. И именно в этот момент Роа осознал, что не готов ее потерять, что бы ни произошло. Что бы она ни решила.

Он сделает все, чтобы вернуть ее доверие.

Он сделает все, чтобы вернуть ее.

Сегодняшний ужин организовали как фуршет, и Роа этим воспользовался. После взаимного обмена приветствиями подошел к Ятте, игнорируя холодный взгляд Ландерстерга-старшего и убийственный — Эрвера. Может хоть обсмотреться, решать все равно Ятте.

— Привет, — сказал он, — как Дири?

Виаренок интересовал Роа в последнюю очередь, но Ятта на нем оттаивала. Она в него влюбилась, кажется, с первого взгляда, как в свое время Лар — в Дрим. Старший брат не был иртханом, у него не было пламени, возможно, именно поэтому виаров и драконов он воспринимал как нечто волшебное. Сейчас он работал в Фияне, по серьезному контракту, поэтому на их семейные сборы попадал крайне редко.

— Дири хорошо, — пространно ответила Ятта, — сюда его не пустили, к сожалению.

— Ты представляешь всю эту компанию, — Роа обвел взглядом собравшихся, — и его вместе?

— Как ни странно, да. Представляю, — Ятта повернулась и посмотрела на него, — мне надо кое-что тебе сказать. Перед тем, как мы продолжим обсуждать наши совместные перспективы.

За их спиной раздался восхищенный возглас, и следом возмущенное отца:

— Риа! Будь любезна, веди себя подобающе.

— Пап, у Вэйда Гранхарсена вышел новый клип! Ты бы видел… Ладно, я потом покажу.

Ятта побледнела, и Роа нахмурился. Вот какого набла сестрица вылезла с Гранхарсеном? Очень к месту!

— Положить тебе что-нибудь? — поспешно спросил он, стремясь перекрыть случившееся. Иногда у него создавалось ощущение, что Риа нарочно их провоцирует, иногда — что она просто сначала думает, а потом делает. Даже если не брать во внимание ситуацию с Яттой, Гранхарсенов не очень жалуют у Ландерстергов.

— Да. Можно, — автоматически ответила она, и Роа устремился к столу.

Поскольку предполагалось, что здесь будут обсуждаться довольно личные темы, официантов не было, но стол накрыли роскошный, как на какой-нибудь дипломатической встрече мирового уровня. С одной стороны, так и было, с другой… Роа не хотелось бы привязывать их брак к дипломатии, потому что Ятта была для него гораздо более важна, чем вся дипломатия вместе взятая.

— Ну спасибо, — процедил он сестре, которая набирала в тарелку тарталеток.

— Клип правда классный, — пожала плечами та.

— Да мне плевать. Ты же знаешь всю предысторию!

— Слушай, если она тебя простила, то простила, а если нет — то нет. При чем тут я⁈ — взвилась Риа.

— Да ты даже не западала никогда на него!

В ответ сестра раздраженно передернула плечами и отошла. Что это с ней?

Он не стал заморачиваться, собрал для Ятты тарелку, взял бокал веоланского и вернулся. Как раз вовремя: к ней явно собирался подойти Эрвер, но не успел. Точнее, успел как раз к тому моменту, когда вернулся Роа.

— Мы разговаривали, — сказал Роа. Пусть это звучало достаточно бесцеремонно, гораздо бесцеремоннее было лезть к Ятте в такой момент.

— Судя по всему, моя сестра не очень-то счастлива этому разговору, — мгновенно подобрался Эрвер.

Роа подавил желание выплеснуть на него веоланское.

— Тебе показалось, — холодно сказал он.

— Ятта? — переспросил ее донельзя надоедливый братец.

— Все хорошо, Эрвер, нам правда нужно поговорить.

Тот метнул в него очередной убийственный взгляд и отошел, а Роа протянул Ятте веоланское и кивнул на тарелку.

— Так что ты хотела сказать?

Она пожала плечами.

— Неважно.

«Только что было важно», — хотел сказать Роа, но не стал. Незачем рушить их хрупкое перемирие и вытягивать из нее то, что она говорить не хочет. Когда захочет — скажет, ну а нет — значит нет, не так уж это все важно на самом деле.

— Хорошо, — он посмотрел на нее. — Я тоже хочу тебе кое-что сказать, Ятта. Прежде чем ты озвучишь свое решение.

Она подняла на него глаза, и Роа продолжил:

— Мы знакомы с детства и, возможно, это воспринимается как должное. Наше общение, наши встречи. Наш брак в том числе, потому что мы должны были это сделать, но я хочу, чтобы ты знала, что я никогда не воспринимал это как должное. Я ждал каждой встречи, мне хотелось тебя видеть, даже когда мы были детьми, ну а потом… ты сама знаешь. Мне кажется, я влюбился в тебя, когда ты измазалась замороженным кремом. Ты помнишь? Мы гуляли в парке, за нами шли мергхандары, а тебе так понравилось, что ты откусила лишнего из рожка и перепачкалась. А я стер эту капельку с твоей щеки и облизал палец, и ты сказала: «Мог бы просто попросить попробовать, я не жадная».

Она улыбнулась, на удивление тепло. Так, как уже давно не улыбалась, особенно ему.